Тати (язык)
| Тати | |
| Самоназвание: |
Tati |
|---|---|
| Страны: | |
| Регионы: | |
| Общее число говорящих: |
220 000 |
| Статус: |
локальный язык, используемый в некоторых сельских общинах |
| Классификация | |
| Категория: | |
| |
| Письменность: | |
| Языковые коды | |
| ISO 639-1: |
— |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-3: |
tks |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Тати (перс. تاتی) — группа северо-западных иранских диалектов, тесно связанных с талышским языком. Эти диалекты являются остатками языка азери, потомка мидийского языка, на котором говорили в северо-западном Иране вплоть до XVI—XVII вв. и который был вытеснен современным тюркским азербайджанским языком.
Территориальное распространение
В настоящее время на тати говорят в некоторых деревнях Иранского Азербайджана (как, например, в районе Харзанабад, в окрестностях Халхала и Ардебиля), а также в провинциях Зенджан и Казвин.
1.Азербайджан. Ордубадский район. Село Килит. А также по данным источникам село Котам, Айлис. Вымер. Некоторые слова остались в быту сел.
2.Армения. Мегринский район. Села Нувади, Легваз и д. Вымер.
3.Иран. провинция Восточный Азербайджан. Диалект Харзанди. с.Харзанд, Гелин-Кайя, Урьян-Тепе и д.
4.Иран. провинция Восточный Азербайджан. Диалект Дизмара и Гасан-Абада.с. Каринган, Келасур, Уштобин и д.
5.Иран. провинция Ардебил. Поселок Каджал и диалекты Шахруда (с.Колур, Гилаван, Шаль, Дерав и д.)
6.Иран. провинция Зенджан. Диалекты Верхнего Тарома. с.Джейшабад, Новкиан, Сиаваруд, Келасур и д.
7.Иран. провинция Зенджан. Диалекты Хоина. с. Хоин, Халеб и т. д.
8.Иран. провинция Казвин. Диалекты Аламута, Такестана(с. Такестан, Ибрагим-Абад, Сегз-Абад, Шал и д.),
Буина и в провинции Альборз диалект Эштехарда.
9.Иран. провинция Гильян. Диалекты Рудбара и Рустамабада.
Носители этих языков называют Татами. Но иногда можно встретить название Талыш (например в. селе Каринган).
История изучения
На диалекты тати впервые обратили внимание в 1930-х гг., когда знаменитое исследование Сейида Ахмеда Кесрави о языке «азери» (1926) подняло вопрос о древнем языке Азербайджана. Так, иранский исследователь М.Могаддам в статье, опубликованной в 1939 г., отмечал:"Господин Ибрахими, азербайджанский помещик производивший на этот счет расследования, говорил мне, что на языке «азери» говорят в с с. Гелин-Кайя, Дизедж-Горбан, Кури, Пир-Исхак, в новом Херзенде, в с.с Баберэ, Урьян, Карагез (находящимся в махалле Херзенд); на языке «азери» говорит также племя Зафаранлу или Захоранлу, обитающее между Марагой и Шахин-Деж, у подножья Гор Голь-Дамен, но язык Захоранлу, по-видимому, ближе к языку курдскому.
О диалектах тати писал Кесрави (1946 г.) а в 1950-е гг. — иранские ученые Каранг, Зока, Мортазави. Тогда же язык исследовал английский учёный Вальтер Бруно Хеннинг, давший некоторые наметки его диалектной классификации (1954); Хеннинг отрицал связь тати с древним азери, считая, что его носители пришли из других регионов Ирана. Однако основная заслуга изучения диалектов тати принадлежит иранскому ученому Эхасану Яршатеру, который начал заниматься ими в начале 1950-х гг. по поручению Хеннинга. Яршатер разделил диалекты тати на пять групп, в соответствии с территориальным распространением. В настоящее время обыкновенно выделяют северный, центральный и южный тати[web.archive.org/web/20090809172939/www.eva.mpg.de/lingua/conference/07-CaucasusConference/pdf/final%20abstracs%20Russian/StiloAbstractRussian.pdf].
Характерные особенности
В области фонетики тати схож с остальными северо-западными иранскими языками: его отличают сохранение иранских *z, *s, *y-, *v- против соответствующих юго-западных d, h, j-, b-; развитие ж < *j, *ч против юго-западного z, сохранение интервокального и поствокального *r и даже, для ряда диалектов, развитие ротацизма.
В области морфологии, тати отличается меньшей степенью аналитичности строя, чем юго-западные иранские языки. Утратив, наряду с ними, древние классы основ имени и глагола, тати сохранил падеж (двухпадежная система: прямой, или именительный, и косвенный падежи) — и род, характеризующий кроме имени и ряд глагольных форм.
В тати представлена эргативная конструкция со значительными признаками переразложения и уподобления номинативному построению.
Также для тати, как и для других языков северо-западной группы, остается свойственной препозиция определения.
Напишите отзыв о статье "Тати (язык)"
Ссылки
- [www.iranica.com/articles/v8f6/v8f696.html Iranica, статья об Eshtehārdi' — одном из диалектов тати]
- [atropat.narod.ru/moa.html проф. Б. В. Миллер. Талышский язык и языки азери]
- [talgram.narod.ru/introduction/dialects_3.html Грамматика талышского языка]
- [www.cogsci.ed.ac.uk/~siamakr/Kurdish/KURDICA/1999/MAR/West-Iranian.html Windfuhr: New West Iranian]
Отрывок, характеризующий Тати (язык)
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
