Таты

Таты

Самоназвание	тат, тати, парси, даглы, лохиджихон
Численность и ареал
Азербайджан Азербайджан: 25 200 (2009), 10 922 (1999) Кубинский район: 13 880 (2009), 1 088 (1999) Хачмасский район: 9 108 (2009), 8 850 (1999) Шабранский (Девичинский) район: 1 766 (2009), 5 (1999) Россия Россия: 1 585 (2010), 2 303 (2002) Дагестан Дагестан: 455 (2010), 1628 (2002) Москва Москва: 379 (2010), 621 (2002) Ставропольский край Ставропольский край: 226 (2010) Московская область Московская область: 94 (2010)
Язык	татский
Религия	мусульмане-шииты и -сунниты
Входит в	иранские народы

Та́ты (варианты названий — кавказские персы, закавказские персы) — иранский этнос, проживающий в Азербайджане и России (преимущественно на юге Дагестана). Варианты самоназваний (в зависимости от региона) — тати, парси, даглы, лохиджихон. Говорят на татском языке, относящемся наряду с фарси, дари и таджикским к юго-западной группе иранских языков. Среди татов также распространены азербайджанский и русский языки. Верующие — мусульмане-шииты, незначительное количество суннитов (населяют сёла к западу от города Дербент)

Этимология

«Тат» — слово тюркское, применяемое обычно для обозначения оседлого нетюркского населения.

Численность и расселение

Первая советская перепись населения 1921 года показала, что из 1,85 млн численности населения Советского Азербайджана таты составляли 91,0 тысяч. В 1931 году было зафиксировано 60,5 тысячи татов, а уже в 1989 году их количество сократилось до 10 тысяч.

Историк М. Велили-Бахарлы констатирует, что большинство тюрков северо-западного Азербайджана, нагорной части Кубинского и Шемахинского уездов, а также Апшеронского полуострова состоит из отюреченных татов. Итак, определить точную численность татов на территории Азербайджана весьма сложно. Это в первую очередь связано с тем, что таты уже свыше столетия в массовом порядке ассимилировались с азербайджанцами.

В 1886 году на территории Российской Империи, вошедшие позже в состав Азербайджанской ССР таты составляли 119.489 (8,5 %). А также того же года в Дагестанской области таты проживали в селах Рукель, Кемах, Митаги, Бильгади, Гимейди, Зидьян.

Антропологический тип

Антропологически таты-мусульмане относятся к каспийскому подтипу европеоидной расы. Сюда же включают азербайджанцев, курдов Закавказья, кумыков, цахуров и талышей. Горские евреи Азербайджана — арменоидный тип, встречаются метисы с каспийским. Горские евреи Северного Кавказа — в большинстве своём относятся к смешанному арменоидно-кавкасионскому типу. Таты-григорианцы очень неоднородны: каспийский и арменоидный типы, а также их метисы.

История

Первые сведения о появлении персов в Закавказье связывают с завоевательной экспансией Ахеменидов (558—330 г. до н. э.), присоединивших Закавказье в качестве X, XI, XVIII и XIX сатрапий своей империи. Это подтверждают археологические изыскания на территории Азербайджана, Армении и Грузии, в результате которых обнаружены руины зданий ахеменидской архитектуры, а также ювелирные изделия и посуда.

Тем не менее, нет каких-либо данных о многочисленном и постоянном персидском населении в Закавказье начиная с Ахеменидского времени. Наиболее вероятно предположение, согласно которому предки современных татов переселились в Закавказье во времена династии Сасанидов (III—VII вв. н. э.), которые для укрепления своих владений строили здесь города и основывали военные гарнизоны.

Шах Хосров I Ануширван (531—579) ок. 510 г. вручил титул правителя Ширвана (области в Восточном Закавказье) своему близкому родственнику, ставшему родоначальником первой из династий Ширваншахов (ок. 510 г. — 1538 г.).

После завоевания региона арабами (VII—VIII вв.) началась исламизация значительной части местного населения. С XI века сюда стали проникать племена огузов, возглавляемых династией Сельджуков; началось постепенное формирование азербайджанского языка. Видимо, в ту же эпоху за закавказским диалектом персидского языка закрепилось внешнее название «тат», «тати» («татский язык»), происходящее от тюркского термина «тат», обозначающего оседлых земледельцев (преимущественно персов). Такое же слово «тат» используется курдами, для обозначения оседлых персоязычных земледельческих групп населения, например в стихотворениях Джафаркули.Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX — начале XX веков, пишет об этом:

Название Таты, кажется, не есть собственно обозначение известного народа, а является лишь определением его образа жизни и социального положения: на джагатайском наречии тюркского языка слово тат имеет значение подданного, живущего или служащего у вельможи, — и это название тюркские кочевые племена давали всем порабощённым ими народам, ведшим оседлый образ жизни. Таты были выведены в разное время из Персии в подвластные ей некогда закавказские прикаспийские провинции для борьбы с северными народами.

В 30-х гг. XII века Закавказье было завоёвано монголо-татарами, возникло государство Хулагуидов. Монгольское владычество продолжалось до 60 — 70-х гг. XIV века, но это не остановило развитие культуры — в XIII—XIV вв. здесь жили и творили выдающиеся поэты и учёные. В конце XIV века Закавказье подверглось нашествию войск Тимура. В конце XIV—XV вв. государство Ширваншахов приобрело значительную мощь, усилились его торгово-экономические и дипломатические связи. Но к середине XVI века оно было ликвидировано и почти всё Закавказье было присоединено к Сефевидскому Ирану.

С XVIII века своё влияние в Закавказье начинает расширять царская Россия. В ходе русско-персидских войн 1803—1828 гг. регион отошёл к России. Начиная с этого времени можно ознакомиться со сведениями царских властей, отражающих численность и расселение татов. При завоевании Россией Баку, в начале XIX века всё население города (8 тыс. чел.) составляли таты. Это официальный результат первой переписи населения Баку царскими властями.

Аббаскули-ага Бакиханов в своём труде «Гюлистан-и Ирам» отмечает:

Персидский текст:

درصفحه‌ 18 كتاب‌ مذكور آمده‌ است‌: هشت‌ قريه‌ در طبرسران‌ كه‌ جلقان‌ و روكال‌ و مقاطير و كماخ‌ و زيديان‌ و حميدي‌ و مطاعي‌ و بيلحدي‌ باشد، در حوالي‌ شهري‌ كه‌ انوشيروان‌ در محل‌ متصل‌ به‌ دربند تعمير كرده‌ بود و آثار آن‌ هنوز معلوم‌ است‌، زبان‌ تات‌ دارند. ايضا" در صفحه‌ 19 كتاب‌ ياد شده‌ آمده‌ است‌: محالات‌ واقع‌ در ميان‌ بلوكين‌شماخي‌ و قديال‌ كه‌ حالا شهر قبه‌ است‌، مثل‌ حوض‌ و لاهج‌ و قشونلو در شيروان‌ و برمك‌ و شش‌ پاره‌ و پايين‌ بدوق‌ در قبه‌ و تمام‌ مملكت‌ باكو سواي‌ شش‌ قريه‌ ي‌ تراكمه‌، همين‌زبان‌ تات‌ را دارند… قسم‌ قربي‌ مملكت‌ قبه‌ سواي‌ قريه‌ ي‌ خنالق‌ كه‌ رباني‌ عليحده‌ دارد و ناحيه‌ ي‌ سموريه‌ و كوره‌ دو محال‌ طبرسران‌ كه‌ دره‌ و احمدلو مي‌باشند به‌ اصطلاحات‌منطقه‌، زبان‌ مخصوص‌ دارند و اهالي‌ ترك‌ زبان‌ را مغول‌ مي‌نامند .

Перевод:

Обитатели восьми деревень в Табасаране — Джалкан, Рукал, Камах, Магатир, Зиднан, Гумейди, Мутаги и Билхади, находящихся близ развалин города, основанного Ануширваном в связи с Дербендскою стеною, говорят на языке татов, одного из наречий древнеперсидского языка. Это дает возможность полагать, что они были жителями данного города, но по разорении его они переселились в окрестные деревни. В этом городе близ деревни Бильгяди есть ворота удивительной работы: их можно принять за Баб ал-хадид (Железные ворота), часто встречаемые в истории, а сама деревня может быть от них получила название, которое впоследствии стало Бильгади. Все население магалов, расположенных между городами Шемаха, Кудиал (Куба), как то: Геуз, Лагич и Кошунлу в Ширванском, Бармак, Шешпара, нижняя часть Будуха в Кубинском уезде и весь уезд Бакинский, исключая шесть деревень терекеме или туркменов, говорят на то же языке, что свидетельствует об их персидском происхождении.

По «Кавказскому Календарю» на 1894 год в Закавказье насчитывалось 124 693 тата, а по переписи 1897 года в Российской империи проживало 95 056 носителей татского языка. По переписи 1926 года в СССР было зафиксировано 28 705 татов, а по переписи 1959 года их численность снизилась до 11 463 человек. Перепись 1970 года зафиксировала 17 109 татов, а по переписи 1989 года численность татского населения в СССР выросла до 30 669 человек. В 2005 году американские исследователи, проводившие полевые исследования в некоторых сёлах Губинского, Дивичинского, Хызинского, Сиазаньского, Исмаиллинского и Шемахинского районов Азербайджанской Республики, указывают численность татов в исследованных ими сёлах в количестве 15 553 чел.

Подытоживая можно заключить, что точных данных о реальном числе лиц, владеющих татским, нет, но ориентировочно можно предположить, что в настоящее время носителями языка являются несколько тысяч жителей отдельных посёлков Апшеронского, Хызинского, Дивичинского, Сиазаньского, Губинского, Хачмазского, Шемахинского и Исмаиллинского районов Азербайджанской Республики, а также ряда сёл Южного Дагестана.

Язык

Таты разговаривают на татском языке, принадлежащем к юго-западной подгруппе иранских языков. С конца XX века предпринимаются попытки по сохранению, изучению и развитию татского языка. 14 декабря 1990 году на коллегии Министерства юстиции Азербайджанской ССР было утверждено культурно-просветительское общество «Азери» по изучению и развитию татского языка, истории и этнографии. Опубликованы букварь, учебник, авторские произведения и образцы фольклора.

В Республике Дагестан татский обладает статусом одного из официальных языков.

В Азербайджане татский язык является исчезающим и вытесняется азербайджанским языком.

Локальные самоназвания

Этноним «тат» имеет тюркское происхождение, в Закавказье используется со времён средневековья для обозначения местного персоязычного населения. Со временем этот этноним персы Закавказья стали сами применять в отношении себя. Термин «тат», «тати» в качестве самоназвания используется большинством татского населения Азербайджана и Южного Дагестана. Тем не менее, в Азербайджане в настоящее время известны и другие локальные самоназвания отдельных групп татского населения — «парси́», «даглы́» и «лохиджи́».

Парси

Термин «парси» вплоть до настоящего времени используется татами Апшерона (пос. Балаханы, Сураханы) как самоназвание, и как обозначение татского языка — «зуван парси». Этот этноним восходит к среднеперсидскому самоназванию персов — pārsīk. Интересно, что термин обозначал и сам среднеперсидский язык, ср., pārsīk ut pahlavīk — «персидский и парфянский». В новоиранскую языковую эпоху конечный согласный закономерно отпал и новоперсидская форма этнонима должна быть pārsī. Но в самом Иране она не сохранилась и была вытеснена арабизированным (и в некотором плане искусственным) названием fārs. Видимо, этноним «парси» был изначальным самоназванием персов в Закавказье, пока не был вытеснен тюркским наименованием «тат». Следует отметить, что этноним «парси» в качестве самоназвания используют и другие группы персоязычного населения в Афганистане, а также зороастрийцы Индии (т. н. парсы).

Лохиджи́

Жители татского селения Лахидж (Лагич) Исмаилинском районе именуют себя по названию своего села — «Лохидж». Лахидж — самый густонаселённый татский посёлок городского типа (ок. 10 тыс. жителей), расположенный в относительно труднодоступном месте, что в прошлом в известной степени препятствовало тесным контактам его жителей с внешним миром. Это обстоятельство способствовало возникновению в их среде собственного изолированного самоназвания «лохиджи».

Даглы

Другим тюркским по происхождению термином «даглы» («горцы») именуют себя таты Хызинского, и частично Дивичинского и Сиазаньского районов республики. Очевидно, что этот термин имеет позднее происхождение и изначально использовался тюрками, жившими в равнинной части района для обозначения татского населения, жившего в горах. Со временем в связи с переходом татов на азербайджанский язык, термин «даглы» прочно вошёл в обиход, и стал использоваться самими хызинскими татами в качестве самоназвания.

Хозяйство

Традиционные занятия сельского татского населения — пашенное земледелие, садоводство, пчеловодство, овощеводство, скотоводство. Главные культуры — пшеница, ячмень, кукуруза, горох, подсолнух, картофель, просо, рожь. Распространены большие виноградники и плодовые сады. Из домашнего скота держат овец, коров, лошадей, ослов, буйволов, изредка верблюдов.

Традиционные дома — одно- или двухэтажные — были обращены глухой стеной на улицу и строились из прямоугольных известняковых блоков или речной гальки. Крыша — плоская, с отверстием для каменного дымохода от домашнего очага. Верхний этаж дома предназначался для проживания, на первом располагались хозяйственные помещения (кухня и т. п.). В одной из стен жилой комнаты были предусмотрены ниши для хранения одежды, постельных принадлежностей, иногда посуды. Комнаты освещались лампадами или через световое отверстие в потолке. В быту использовалась низкая мягкая мебель, ковры, тюфяки. Для отопления использовали камины, печи и жаровни. Двор замкнутый, с садом. Во дворе устраивалась веранда (айван), располагался мощёный сток для проточной воды или небольшой бассейн, тендир, крытый загон для скота, курятник и конюшня.

Религия

Изначально персы, как и подавляющее большинство других иранских народов, исповедовали зороастризм. После распространения Халифата получил широкое распространение ислам.

Культура

В течение веков натурализовавшиеся персидские поселенцы в Закавказье взаимодействовали с окружающими этническими группами, как передавая им свою культуру, так и заимствуя отдельные элементы их культуры.

Из ремёсел среди татов весьма развиты ковроделие, ручное ткачество, производство металлических изделий, чеканка, инкрустация. Очень большое развитие получило искусство орнамента, миниатюра^{[уточнить]}. Устное народное творчество татов весьма богато. Развиты жанры национальной поэзии — рубаи, газели, бейты.

В результате длительного исторического сосуществования татов и азербайджанских тюрков возникло много общих черт в их хозяйстве, культуре и быту. Таты, за небольшим исключением, не имеют фольклора, который ощущался бы ими как отличный от азербайджанского — современный азербайджанский фольклор вырос, по-видимому, в известной степени на иранском субстрате. Согласно БСЭ по культуре и быту таты почти не отличаются от азербайджанцев. Наиболее значительный праздник — Новруз.

Традиционная женская одежда — длинная рубаха, шаровары навыпуск, длинное приталенное платье, верхнее распашное платье, платок и сафьяновые чувяки, мужская одежда — черкеска, папаха. Многие таты живут в городах, заняты в промышленности; сформировалась интеллигенция.

Заблуждения

Таты и горские евреи

Горские евреи по языку и другим признакам принадлежат к общности персоязычных евреев, отдельные группы которой расселены в Иране, Афганистане и Средней Азии (бухарские евреи). Евреи Восточного Закавказья именование «горские» получили в XIX веке, когда в официальных русских документах все кавказские народы именовались «горскими». Сами себя горские евреи называют «еуди» («иудей») или джууд (ср. перс. juhud — «иудей»).

В 1888 году И. Ш. Анисимов в работе «Кавказские евреи-горцы» указывая на близость языка горских евреев и языка кавказских персов (татов), сделал вывод о том, что горские евреи являются представителями «иранского племени татов», которое ещё в Иране приняло иудаизм и впоследствии переселилось в Закавказье.

Выводы Анисимова были подхвачены в советское время: в 30-х гг. началось широкое внедрение идеи о «татском» происхождении горских евреев. Усилиями нескольких горских евреев, приближённых к власти, начал раскручиваться ложный тезис о том, что горские евреи — это «иудаизированные» таты, которые ничего общего с евреями не имеют. Из-за негласного притеснения горские евреи сами стали записываться татами.

Это привело к тому, что слова «тат» и «горский еврей» стали синонимами. Ошибочное наименование горских евреев «татами» вошло в исследовательскую литературу в качестве их второго или даже первого названия.

В результате весь тот слой культуры, который при советской власти создавался горскими евреями (литература, театр и т. д.) на горско-еврейском диалекте, именовался «татским» — «татская литература», «татский театр», «татская песня» и т. д., хотя собственно таты не имели к ним никакого отношения.

Более того, сравнение диалекта горских евреев и татского языка и физико-антропологических данных их носителей также полностью исключает их этническое единство. Грамматическая структура диалекта горских евреев является более архаичной по сравнению с собственно татским языком, что значительно затрудняет полное взаимопонимание между ними. [Вообще, архаичность основы характерна для всех «еврейских» языков: для языка сефардов (ладино) — это староиспанский, для языка ашкеназов (идиш) — старонемецкий и т. д. При этом все они насыщены словами древнееврейского происхождения.] Перейдя на персидскую речь, евреи, тем не менее, сохранили в своём наречии пласт заимствований из арамейского и древнееврейского (иврит) языков, в том числе не связанных с иудейской ритуальностью (гиоси — гневный, зофт — смола, нокуми — зависть, гуф — тело, кетон — полотно, гезире — наказание, говле — избавление, бошореи — радостная весть, нефес — дыхание и т. д.). Некоторые словосочетания в языке горских евреев имеют структуру, характерную именно для древнееврейского языка.

В 1913 году антрополог К. М. Курдов измерил большую группу жителей татского селения Лахидж и выявил коренное отличие их физико-антропологического типа (средняя величина головного указателя — 79,21) от типа горских евреев. Измерениями татов и горских евреев занимались также и другие исследователи. Средние значения головного указателя татов Азербайджана колеблются в пределах от 77,13 до 79,21, а горских евреев Дагестана и Азербайджана — от 86,1 до 87,433. Если для татов характерна мезо- и долихокефалия, то для горских евреев — крайняя брахикефалия, следовательно, ни о каком родстве между этими народами не может быть и речи.

Кроме того, данные по дерматоглифике (рельеф внутренней стороны ладони) татов и горских евреев также полностью исключают их этническую близость. Очевидно, что носители горско-еврейского диалекта и татского языка являются представителями разных этносов, каждый со своей религией, этническим самосознанием, самоназванием, бытом, материальной и духовной культурой.

Таты и армяне

В источниках и публикациях XVIII—XX вв. жители ряда татоязычных армянских сёл Закавказья были упомянуты под терминами «таты-армяне», «армяно-таты», «таты-христиане» или «таты-григорианцы». Авторы этих трудов, не принимая во внимание тот факт, что сами жители этих татоязычных сёл идентифицируют себя армянами, выдвигали гипотезу о том, что часть персов Восточного Закавказья в прошлом приняла христианство армянского толка.

Таты и народ тати в Северо-Западном Иране

См. также: Тати (язык)

Наименование «тати», начиная со средних веков, помимо Закавказья, было в ходу и на территории Северо-Западного Ирана, где оно прилагалось почти ко всем местным иранским языкам, за исключением персидского и курдского. В настоящее время в иранистике термин «тати», помимо наименования татского языка, близкородственного персидскому, применяется и для обозначения особой группы северо-западных иранских диалектов (чали, данесфани, хиараджи, хознини, эсфарварини, такестани, сагзабади, эбрахимабади, эштехарди, хоини, каджали, шахруди, харзани), распространённых в Иранском Азербайджане, а также к юго-востоку и юго-западу от него, в провинциях Зенджан, Раманд и в окрестностях города Казвин. Указанные диалекты проявляют определённую близость к талышскому языку и рассматриваются вместе с ним как одни из потомков языка азери.

Применение одного и того же названия «тати» к двум разным иранским языкам породило заблуждение о том, что таты Закавказья компактно проживают также и в Иране, из-за чего в некоторых источниках, при указании численности татов, указывался и одноимённый народ в Иране.

См. также

• Персы
• Азербайджанцы

Ссылки

• [www.sil.org/silesr/2005/silesr2005-017.pdf John M. Clifton, Gabriela Deckinga, Laura Lucht, Calvin Tiessen. Sociolinguistic Situation of the Tat and Mountain Jews in Azerbaijan. SIL International, 2005]

Отрывок, характеризующий Таты

Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]