Таумент, Гастон

Гастон Таумент
Общая информация
Родился	1 октября 1970(1970-10-01) (53 года) Гаага, Нидерланды
Гражданство	Нидерланды
Рост	178 см
Позиция	Вингер
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Фейеноорд
Клубная карьера*
1988—1997	Фейеноорд	204 (45)
1989—1990	→  Эксельсиор	25 (1)
1997	Бенфика	16 (0)
1998—1999	Андерлехт	11 (1)
1999—2000	ОФИ	15 (0)
2000—2002	Рапид	61 (4)
Национальная сборная**
1992—1996	Нидерланды	15 (2)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Гасто́н Та́умент (нидерл. Gaston Taument; род. 1 октября 1970 года в Гааге, Нидерланды) — нидерландский футболист. Провёл 15 матчей и забил 2 мяча за сборную Нидерландов.

Карьера

Гастон — воспитанник футбольной школы «Фейеноорда». Свой первый матч за первую команду сыграл в сезоне 1989-90, а в следующем сезоне отправился в «Эксельсиор» на правах аренды. Следующие семь сезонов был основным игроком «Фейеноорда». В июле 1997 года переехал Таумент переехал в Португалию, в «Бенфику», но не смог закрепиться в клубе. В следующее трансферное окно, перешёл в «Андерлехт», где он также редко выходил на поле. После одного сезона в Греции, в клубе ОФИ, провёл два сезона в венском «Рапиде», где и завершил карьеру.

Международная карьера

Таумент сыграл 15 матчей и забил 2 мяча. Он был членом сборной Голландии на Чемпионате мира 1994 года, где он забил победный гол в ворота Саудовской Аравии (2-1). Также участвовал на Чемпионате Европы 1996.

Достижения

• Чемпион Нидерландов: 1992/1993
• Футбольный талант года в Нидерландах 1991 года

Ссылки

• [www.beijen.net/frank/cvs/taument-g.htm Профиль]  (нид.)
• [www.wereldvanoranje.nl/profielen/profiel.php?id=1078 Профиль и статистика Гастона Таумента]
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=13231 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Таумент, Гастон

Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.