Тахуата

ТахуатаТахуата

</tt>

Тахуата фр. Tahuata
9°56′ ю. ш. 139°06′ з. д.9.933° ю. ш. 139.100° з. д. / -9.933; -139.100
Акватория	Тихий океан
Страна	Французская Полинезия Французская Полинезия
Регион	Маркизские острова
Район	Коммуна Тахуата
Тахуата
Площадь	69 км²
Наивысшая точка	1050 м
Население (2007 год)	671 чел.
Плотность населения	9,725 чел./км²

Тахуата (фр. Tahuata) — остров в Южной группе Маркизских островов. Отделён от ближайшего острова Хива-Оа 3-километровым проливом.

География

Остров имеет форму полумесяца, длина которого составляет 15 км. В центре острова с севера на юг проходит горный хребет, высота которого достигает 1050 м. Тахуата — единственный остров среди Маркизских островов коралловой формации.

История

Остров был открыт испанским мореплавателем Альваро Менданьей в 1595 году. В ходе пребывания испанцев на острове было убито 200 человек, что негативно сказалось на будущих визитах европейцев. Первые попытки христианизации были предприняты протестантскими миссионерами в 1797 году и католическими в 1839 году, но все они не увенчались успехом. В 1842 году остров был аннексирован Францией.

Административное деление

Остров Тахуата — коммуна, входящая в состав административного подразделения Маркизские острова.

Население

В 2007 году численность населения Тахуата составляла 671 человек, которые проживали в четырёх поселениях: Ваитаху (Vaitahu), Хапатони (Hapatoni), Мотопу (Motopu) и Ханатетена (Hanatetena).

Экономика

Основным занятием местных жителей является сельское хозяйство. До 1980-х годов островитяне выращивали кофе.

См. также

• Список островов Французской Полинезии

Ссылки

• [www.presidence.pf/index.php?865 Информация про остров]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Тахуата

Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.