Весенние ритмы. Тбилиси-80
Поделись знанием:
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
(перенаправлено с «Тбилисский рок-фестиваль (1980)»)
| Рок-фестиваль «Весенние ритмы» | |
| Жанр | |
|---|---|
| Годы проведения |
1980 |
| Страны | |
| Город | |
Весенние ритмы. Тбилиси-80 — один из первых официальных рок-фестивалей в истории СССР, прошёл в Тбилиси (Грузинская ССР) с 8 по 16 марта 1980 года. Считается одним из важнейших событий в истории русского рока.
Содержание
История
Фестиваль был организован Грузинской национальной филармонией, Союзом композиторов Грузии, Республиканским центром культуры молодёжи и Центральным комитетом Комсомола Грузии. Среди организаторов были известный критик Артемий Троицкий и тогдашний глава Грузии Эдуард Шеварднадзе.
Целью фестиваля было заявлено «поиск новых талантов в советской музыке». Фестиваль имел конкурсную программу и жюри. В него входили такие известные деятели музыки, как Юрий Саульский, Гия Канчели, Константин Певзнер, Владимир Рубашевский, Аркадий Петров. Они определили тройку победителей таким образом:
- Первое место — Машина времени (Москва) (песни «Хрустальный Город» и «Снег», автор Андрей Макаревич) и «Магнетик бэнд» (Таллин) (песни «Леди Блюз» и «Трубадур на магистрали», автор Гуннар Грапс).
- Второе место — «Автограф» (Москва) (песня «Ирландия, Ольстер», авторы — Александр Ситковецкий — Маргарита Пушкина) и «Гюнеш» (Ашхабад) (песня «Река Туни», туркменская народная песня).
- Третье место — рок-группа Интеграл (Саратов), руководитель Бари Алибасов, Лабиринт (Батуми) (песня «Сакартвело», автор М. Киладзе) и Тип-Топ (Рига, группа Иманта Пауры).
Все лауреаты различных премий из всех республик СССР (Кроме группы Тип-Топ, Рига) были включены на двойной диск «Весенние ритмы», выпущенный по итогам фестиваля в 1981 фирмой «Мелодия» (С60-15417-20).
На открытии фестиваля, 8-го марта, вне конкурса выступила группа «Глобус» («Удачное приобретение»).
Группа Аквариум была дисквалифицирована за неподобающее, по мнению судей, поведение на сцене. Борис Гребенщиков при исполнении песни лёг на сцену, положив гитару между ног. Затем Сева Гаккель поставил на него виолончель, а фаготист Александров изобразил автоматную очередь в сторону зала. Жюри сочло выступление непристойным и углядело в нём намёки на гомосексуализм.
|
«Зачем ты привез сюда этих голубых?!» — спрашивал удручённый Гайоз. Претензия была сногсшибательно неожиданной. «Почему голубые? Они нормальные ребята. Это у них такое шоу, эксцентрика…». — «Нормальные? Один ложится на сцену, второй на него, третий тоже пристраивается. Дегенераты, а не музыканты!» Из воспоминаний Артемия Троицкого[1]</div>
|
|
Финские теледокументалисты, присутствовавшие на фестивале, позднее выпустили 40-минутный документальный фильм «Советский рок»[2].
Участники фестиваля
- Автограф (Москва)
- Аквариум (Ленинград)
- Ариэль (Челябинск)
- Глобус (Удачное приобретение) (Москва)
- Блиц (Тбилиси)
- ВИА «75» (Тбилиси)
- Вторая половина (Курск)
- Слайды (Свердловск)
- Гюнеш (Ашхабад)
- Диалог (Николаев)
- Земляне (Ленинград)
- Интеграл (Саратов)
- Кронверк (Ленинград)
- Лабиринт (Батуми)
- Магнетик бэнд (Таллин)
- Машина времени (Москва)
- Тип-Топ (Рига)
- Карнавал (Москва)
Грампластинка
| Лауреаты Фестиваля "Весенние ритмы" Тбилиси-80 | |
 | |
| Сборник | |
|---|---|
| Дата выпуска | |
| Записан | |
| Жанр | |
| Лейбл | |
| «Мелодия» |
С 60—15417-20 |
|
| |
По итогам фестиваля фирмой «Мелодия» в 1981 г. был выпущен двойной альбом с подборкой песен-лауреатов фестиваля:
- Хрустальный город (музыка и слова А. Макаревича) — Группа «Машина времени»
- Снег (музыка и слова А. Макаревича) — Группа «Машина времени»
- Ирландия. Ольстер (А. Ситковецкий — М. Пушкина) — Рок-группа «Автограф»
- Весенние ритмы, из композиции «Сакартвело» (М. Киладзе) — ВИА «Лабиринт»
- Пристегните ремни безопасности (А. Ситковецкий) — Рок-группа «Автограф»
- Каприз-блюз (музыка и слова А. Ситковецкого) — Рок-группа «Автограф»
- Странный мир (Ч. Немен — В. Луговой) — Шоу-ансамбль «Интеграл»
- Сулико (грузинская народная песня) — Шоу-ансамбль «Интеграл»
- Леди блюз (музыка и слова Г. Грапса) — Рок-группа «Магнетик бэнд»
- Родина (музыка народная — слова народные и А. Церетели, обработка Р. Бардзимашвили) — ВИА «75»
- Трубадур на магистрали (Г. Грапс — В. Миртем) — Рок-группа «Магнетик бэнд»
- Моя Грузия (М. Киладзе — И. Нонешвили, С. Гугунава) — ВИА «Лабиринт»
- Река Туни (туркменская народная песня, обработка Ш. Бяшимова) — ВИА «Гюнеш»
- Подснежник (татарская народная песня, обработка Б. Алибасова и В. Доленко) — Шоу-ансамбль «Интеграл»
Альбом выпущен также на компакт-кассетах (СМ00939, СМ00940 по каталогу «Мелодии»).
См. также
Напишите отзыв о статье "Весенние ритмы. Тбилиси-80"
Примечания
- ↑ Артемий Троицкий. [goldenunder.sakhaworld.org/books-r/troickiy_rock/glava_5.php «Рок в Союзе»]
- ↑ [youtube.com/watch?v=Фестиваль - Весенние Ритмы ТБИЛИСИ '80 Видео] на YouTube
Ссылки
- [www.home.ru/ahven/tbilisi.htm В ритме весны] (1980)
- [community.livejournal.com/moscow_80/29755.html 1980 год.] (фрагмент книги Владимира Марочкина и Андрея Игнатьева «Хроноскоп русского рока»)
- Артемий Троицкий. [www.runewsweek.ru/rubrics/?rubric=society&rid=142 Роковой Тбилиси] // Русский Newsweek, 28 марта 2005
- Пётр Подгородецкий. [www.mashina-vremeni.com/pp2.html «Машина с евреями»].
Литература
- Макаревич Андрей. Всё ещё сам овца. — М.: Эксмо, 2014. — С. 340—345. — 448 с. — 8000 экз. — ISBN 978-5-699-66613-3.
Отрывок, характеризующий Весенние ритмы. Тбилиси-80
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
