Тбилисский метрополитен
Поделись знанием:
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
(перенаправлено с «Тбилисское метро»)
 | |||
| Описание | |||
|---|---|---|---|
| Страна | |||
| Расположение | |||
| Дата открытия | |||
| Дневной пассажиропоток |
600 000 | ||
| Годовой пассажиропоток |
200,0 млн чел. (2016)[1] | ||
| Награды |
| ||
| Сайт |
[www.metro.ge/ www.metro.ge] | ||
| Маршрутная сеть | |||
| Число линий |
2 | ||
| Число станций |
22 | ||
| Длина сети |
26,3 км | ||
| |||
| Тбилисский метрополитен на Викискладе | |||
Тбили́сский метрополите́н (груз. თბილისის მეტროპოლიტენი) — система линий метрополитена в Тбилиси (Грузия).
Строился Министерством строительства СССР, гражданскими и военными строителями в количестве 2 500 человек.
Введён в эксплуатацию 11 января 1966 года и стал четвёртым по счёту в СССР после московского, ленинградского и киевского.
C 2000 года, когда открылась последняя на данный момент станция, насчитывает 26,3 км линий и 22 станции, расположенные на двух линиях — Ахметели-Варкетилской и Сабурталинской. В тбилисском метрополитене действует линейная система движения поездов с одной пересадочной станцией.
Тбилисский метрополитен является вторым по величине метрополитеном Закавказья (первым — Бакинский метрополитен, третьим — Ереванский).
До 2010 года в метрополитене действовали жетоны (сначала металлические, затем пластиковые). В настоящее время система оплаты проезда — только по пластиковым картам. Стоимость проезда на сентябрь 2016 года составляет 50 тетри. Работает с 6:00 до 24:00. Интервал от 2,5 мин в часы пик до 12 мин в позднее время. Тбилисский метрополитен стал третьим на постсоветском пространстве (после Московского и Бакинского), отказавшимся от жетонов.
Объявления в вагонах читают на грузинском и английском языках, названия станций также написаны на грузинском и английском языках.
Управляется муниципальной «Тбилисской Транспортной Компанией», которая также производит перевозки на городских маршрутных автобусах.
Содержание
Хронология пусковых комплексов
11 января 1966: Дидубе — Руставели
6 ноября 1967: Руставели — 300 Арагвели
5 мая 1971: 300 Арагвели — Самгори
15 сентября 1979: Садгурис моедани — Делиси
9 ноября 1985: Самгори — Варкетили
16 ноября 1985: Дидубе — Гурамишвили (без «Грмагеле»)
7 ноября 1989: Гурамишвили — Ахметелис театри
2 апреля 2000: Делиси — Важа-Пшавела
Линии и станции
Линии
| # | Название | Открытие | Протяжённость | Количество станций |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Ахметели-Варкетилская линия | 1966 | 19,6 км | 16 |
| 2 | Сабурталинская линия | 1979 | 6,7 км | 6 |
| 3 | Руставели-Вазисубанская линия | неизвестно | 8,1 км | 5 |
| Всего | 26,3 км | 22 | ||
Станции
- Merto Station TAVISUPLEBIS MOEDANI.jpg
обновлённый наклонный ход (станция Тависуплебис моедани)
- Merto Station RUSTAVELI.jpg
необновлённый наклонный ход (станция Руставели)
- Renewed Avlabari M Station Tbilisi 06.jpg
станция Авлабари (обновлённая)
- Renewed Tsereteli M Station Tbilisi 06 - part of the tbilisi metro 2006 renovation process.jpg
станция Церетели (обновлённая)
- Isani metro station.jpg
станция Исани (обновлённая)
- Politeknikuri metro station.jpg
станция Текникури университети
- Metro station Mardzhanishvili.jpg
станция Марджанишвили
- Dnrenewed Avlabari M Station Tbilisi 06.jpg
вестибюль внутри (обновлённый, станция Авлабари)
- Tsereteli Metro Station.jpg
вестибюль внутри (обновлённый, станция Церетели)
- Renewed Freedom sq M Station Tbilisi 06 - part of the tbilisi metro 2006 renovation process.jpg
вестибюль внутри (обновлённый, станция Тависуплебис моедани)
- Metro station 'Rustaveli', Tbilisi (Photo A. Muhranoff, 2011).jpg
павильонный вестибюль (станция Руставели)
- Isani Metro Station - Tbilisi, Georgia - 1.jpg
павильонный вестибюль (станция Исани)
- Station Squere - Tbilisi Metro.jpg
встроенный вестибюль (станция Садгурис моедани-1)
- Metro Tsereteli Outside the station - Tbilisi.jpg
беспавильонный вестибюль (станция Церетели)
Станции Тбилисского метрополитена рассчитаны на приём 5-вагонных поездов, однако в данный момент руководство метрополитена не планирует добавлять по одному вагону в каждый состав на линии Ахметели-Варкетили, несмотря на значительный рост пассажиропотока на этой линии в последние годы. На сегодняшний день по Ахметели-Варкетилской линии курсируют четырёхвагонные составы, по Сабурталинской — трёхвагонные.
В 2008—2009 годах проведены работы по ремонту и модернизации внешнего облика ряда станций.
Ахметели-Варкетилская линия (19,6 км) | |||
| # | Название | Дата открытия | Тип |
|---|---|---|---|
| 1 | Тбилисское море | Проектировалась | Подземная |
| 2 | Мухиани | Проектировалась | Подземная |
| 3 | Ахметелис театри, бывш. «Глдани» | 7 января 1989 | Колонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 4 | Сараджишвили, бывш. Гурамишвили | 7 января 1989. | Колонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 5 | Гурамишвили, бывш. «ТЭВЗ» | 16 ноября 1985. | Односводчатая глубокого заложения |
| 6 | Грмагеле | 28 ноября 1985 | Односводчатая глубокого заложения |
| 7 | Дидубе | 11 января 1966 | Наземная, открытая |
| 8 | Гоциридзе, бывшая «Электродепо» | 11 января 1966 | Наземная, открытая |
| 9 | Надзаладеви, бывшая «Октомбери» (Октябрьская) | 11 января 1966 | Пилонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 10 | Садгурис моедани-1, бывшая «Вагзлис моедани» (оба названия — Вокзальная площадь) | 11 января 1966 | Пилонная трехсводчатая глубокого заложения, Переход на вторую линию |
| 11 | Марджанишвили | 11 января 1966 | Пилонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 12 | Руставели | 11 января 1966 | Колонная трехсводчатая глубокого заложения, Переход на третью линию |
| 13 | Тависуплебис моедани (Площадь Свободы), бывш. «Ленинис моедани»(площадь ленина) | 6 ноября 1967 | Пилонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 14 | Авлабари, бывш «26 комиссаров» | 6 ноября 1967 | Пилонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 15 | 300 Арагвели | 6 ноября 1967 | Пилонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 16 | Исани | 5 мая 1971 | Колонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 17 | Самгори | 5 мая 1971 | Колонная трехпролетная мелкого заложения |
| 18 | Варкетили | 9 ноября 1985 | Односводчатая глубокого заложения |
| 19 | Вазисубани | Неизвестно | Подземная |
Сабурталинская линия (6,8 км) | |||
| # | Название | Дата открытия | Тип |
| 1 | Садгурис моедани-2, бывшая «Вагзлис моедани» (оба названия — Вокзальная площадь) | 15 сентября 1979 | Односводчатая глубокого заложения, Переход на первую линию |
| 2 | Церетели, ранее официально «Церетлис гамзири» (Проспект Церетели) | 15 сентября 1979 | Колонная трехсводчатая глубокого заложения |
| 3 | Текникури университети (Технический университет), бывшая «Политекникури» (Политехническая) | 15 сентября 1979 | Односводчатая глубокого заложения |
| 4 | Самедицино университети (Медицинский университет), бывшая «Комсомольская» | 15 сентября 1979 | Колонная трехпролетная мелкого заложения |
| 5 | Делиси, в 199?-2007 годах «Виктор Гоциридзе» | 15 сентября 1979 | Односводчатая мелкого заложения |
| 6 | Важа-Пшавела, в апреле-июне 2000 года «Бахтриони» | 2 апреля 2000 | Колонная трехпролетная мелкого заложения |
| 7 | Государственный Университет | Строящаяся[2][3] | Односводчатая глубокого заложения |
Руставели-Вазисубанская линия | |||
| # | Название | Статус | Тип |
| 1 | Военно-Грузинская дорога | Проектировалась | Подземная |
| 2 | Дигоми | Проектировалась | Подземная |
| 3 | Дидубе | Проектировалась | Надземная |
| 4 | ВДНХ | Проектировалась | Подземная |
| 5 | Текникури университети (Технический университет) | Проектировалась | Подземная |
| 6 | Ваке | Была в проекте | Подземная |
| 7 | Руставели-2 | Была начата проходка строительного тоннеля, на этом работы остановились (1992 год) | Подземная |
| 8 | Саарбрюкенская площадь | Наклонный эскалаторный тоннель начат, но строительство было заморожено (1992 год). Конструкции затоплены. | Подземная |
| 9 | Нижняя Элия | Предположительно строительные работы не начинались. Промежуточный рабочий ствол затоплен и частично демонтирован. | Подземная |
| 10 | Верхняя Элия | По неподтвержденной информации строительные работы уперлись в ряд проблем. Работы были свернуты, ствол забутован. | Подземная |
| 11 | Вазисубани | Наклонный эскалаторный тоннель начат, но строительство было заморожено (1992 год). Наклонник на данный момент (декабрь 2009) затоплен, но тоннели наличествуют. | Подземная |
| 12 | Варкетили-2 | Построен лишь задел под переход, работы по сооружению второй станции не начинались и информации об этом нет. | Подземная |
| 13 | Кахетинское шоссе | Была в проекте | Подземная |
| 14 | Московский проспект | Была в проекте | Подземная |
Подвижной состав
В качестве подвижного состава используются вагоны 81-717/714, 81-717.5/714.5, Еж3, Ем-508Т, Ема-502 и 3 вагона типа Е, в 2005—2016 годах прошедшие модернизацию по чешскому образцу, аналогично вагонам 81-71М, используемым в Праге. Модернизация включает в себя замену электрооборудования, радикальное изменение салона и внешнего вида вагонов: на головные вагоны устанавливается новая стеклопластиковая маска, вагоны перекрашиваются в серебристо-красно-белую расцветку.
Планируется отреставрировать один состав из вагонов типа Е до первоначального состояния. Он станет первым экспонатом музея Тбилисского метрополитена.
В ТЧ-1 «Надзаладеви» находится один из вагонов типа В № 163, который является путеизмерителем. Его планируют восстановить для музея метро.
Обслуживают подвижной состав два депо — ТЧ-1 «Надзаладеви» и ТЧ-2 «Глдани». Количество вагонов варьируется в разных источниках от 140[4] до более 200[5], официальный сайт приводит цифру в 199 единиц, из которых 156 находятся в эксплуатации (120 на Ахметели-Варкетилской линии и 36 на Сабурталинской).
|
| |
| модернизированные поезда в депо
|
интерьер модернизированных поездов
|
Напишите отзыв о статье "Тбилисский метрополитен"
Примечания
- ↑ asmetro.ru/upload/docs/2014.pdf
- ↑ [russian.news.cn/economic/2012-08/23/c_131802387.htm После 22-летней паузы в Тбилиси возобновится строительство метрополитена]
- ↑ www.gbw.ge/news.aspx?sid=35d96ba3-4e2e-42e5-a8cb-3e572519028d
- ↑ [www.tbilisi.gov.ge/index.php?lang_id=RUS&sec_id=2875&info_id=18209 Продолжается процесс модернизации вагонов метро.]. Мэрия Тбилиси, 12 ноября 2008. Проверено 20 апреля 2009. [www.webcitation.org/65TfUiqs4 Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
- ↑ [vagon.metro.ru/depo/tbil.html СПИСОК ВАГОНОВ ТБИЛИССКОГО МЕТРОПОЛИТЕНА. Данные на 2006 год]. [vagon.metro.ru/ Сайт «Метровагоны»]. Проверено 20 апреля 2009. [www.webcitation.org/65TfWGPjV Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
См. также
Ссылки
- [metro.ge/ Официальный сайт Тбилисского метрополитена]
- [www.georgianpress.ru/tbilisi-week/our-past/10529-istoriya-tbilisskogo-metropolitena.html История Тбилисского метрополитена]
- [www.urbanrail.net/as/tbil/tbilisi.htm Тбилисский метрополитен на сайте urbanrail.net]
- [metroworld.ruz.net/others/tbilisi.htm Тбилисский метрополитен на сайте Дмитрия Аксёнова]
- [infojd.ru/13/tbilisimetro.html Тбилисский метрополитен] на [infojd.ru «Сайте о железной дороге»] Сергея Болашенко
- [meta.metro.ru/tblilisi/tbilisi.html Тбилисский метрополитен на meta.metro.ru]
- [www.metrosoyuza.net/r/tbilisi/tb-uebers-h-d.html Тбилисский метрополитен на сайте metrosoyuza.net]
- [trackmap.ru/img/tm_tbilisi.png Схема путевого развития Тбилисского метрополитена]
- [www.metroschemes.narod.ru/tbilisi.html История Тбилисского метрополитена в схемах на сайте metroschemes.narod.ru]
- [mobile2blogger.blogspot.com/2013/09/blog-post_12.html Актуальные фотографии — ст. Руставели]
Литература
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Тбилисский метрополитен
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
