Тверская деревня (газета, 1923)

«Тверская деревня»

Издатель	Н. И. Трифонов
Основана	1923
Прекращение публикаций	1930
Язык	русский
Главный офис	Тверь
Тираж	до 16000 экз.

К:Печатные издания, возникшие в 1923 годуК:Печатные издания, закрытые в 1930 году

Тверская деревня (1923—1930) — газета, орган Тверского губкома ВКП(б), губисполкома, печаталась в губернской типографии, тираж — до 16000 экз., иллюстрирована.

Организатор массового селькоровского движения в губернии, провела уездное совещание селькоров (1927), инициировала волостные совещания, открытие изб-читален, деревенских клубов и т.д.

Редактор — Николай Трифонов. Темы по результатам редакционного исследования (1927) распределялись в процентах следующим образом: производственно-экономические — 31,1; партийная, профсоюзная, комсомольская жизнь — 21,3; морально-бытовые — 15,8; общественно-политические — 11,7; культурно-просветительские — 9,9; атеистические — 1,2; другие — 9.

Рубрики: Крестьянские письма, Пером селькора, Самогон, Беседы врача, Народное образование, Уголок безбожника, Спорт, Литературная страничка. Подробно освещалась жизнь самых отдаленных уголков, анонимность селькоров позволяла достигать значительной объективности в описании фактов. Журналистскую деятельность в «Тверской деревне» начал советский писатель Б. Полевой (Кампов).

Литература

• Кузьмин В. Из опыта словаря тверской прессы // Mass—Media. Действительность. Литература. Тверь, 2001. Выпуск II.

Отрывок, характеризующий Тверская деревня (газета, 1923)

– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.