Список персонажей «Южного парка»
Поделись знанием:
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.
Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
(перенаправлено с «Твик Твик»)
Все перечисленные ниже персонажи являются героями мультипликационного телесериала «Южный парк» и полнометражного мультфильма «Южный парк: больше, длиннее и без купюр».
Персонажи указываются лишь однажды, в посвящённом им подразделе. Персонажи, больше всего связанные с каким-то из героев и не попадающие ни в одну из других категорий, указываются рядом с этим героем. Рядом с персонажами указывается номер первого эпизода, где они появились. Номер составляется из номера сезона и номера эпизода внутри этого сезона: например, 12 серия 7 сезона — 712. Если герой умирает в какой-либо серии, это также оговаривается особо.
Абсолютное большинство мужских и некоторая часть женских персонажей озвучены Мэттом Стоуном и Треем Паркером. В первых сезонах сериала большая часть женских персонажей озвучивалась Мэри Кей Бергман и Элизой Шнайдер; сейчас женские голоса принадлежат Эйприл Стюарт и Моне Маршалл. Некоторых из персонажей озвучивают специально приглашённые актёры: Эдриен Бирд (Токен Блэк и его отец), Вернон Четмэн (Полотенчик), Дженнифер Хоуэлл (Биби Стивенс) и Джон Хэнсен (Мистер Мазохист). Шефа вплоть до своего ухода из сериала озвучивал Айзек Хейз. Для озвучивания некоторых персонажей, занятых обычно в одной серии, иногда приглашались специальные артисты (это указывается в списке особо).
События, происходящие в серии «Пип» и в значительных фрагментах серий «Рождество у лесных тварей», вероятно, в действительности не имели места во вселенной «Южного парка». Поэтому персонажи из этих эпизодов перечисляются отдельно.
В списке не упомянуты известные люди, фигурировавшие в сериале в качестве персонажей; на эту тему см. Список знаменитостей в «Южном парке».
Содержание
Главные герои и их семьи
Семья Маршей
- Стэнли Рэндалл «Стэн» Марш (Дух Рождества. Иисус против Фрости) — один из четырёх главных героев сериала, лучший друг Кайла Брофловски, в настоящее время — четвероклассник. Являясь самым «адекватным», разумным из всех школьников, способен трезво взглянуть на ситуацию и извлечь из всего какой-то урок.
- Недоразвитый клон Стэна (105) — создан доктором Мефесто. Убит им же.
- Стэн из параллельной вселенной (215) — злой двойник Стэна из другой вселенной.
- Стэн из будущего (616) — актёр, притворявшийся 32-летним Стэном.
- Профиль Стэна в facebook (1404) — создан из-за огромного количества друзей Стэна в facebook.
- Шелли Марш (105) — 12-летняя сестра Стэна, носит скобы, нервная и ожесточенная девочка. Якобы ненавидит своего младшего брата и все время обзывает его придурком.
- Рэнди Марш (103) — отец Стэна и Шелли, геолог, один из главных взрослых персонажей сериала.
- Рой (212) — недолгое время отчим Стэна.
- Шерон (иногда Кэрол) Марш (105) — мать Стэна и Шелли, секретарь в ринопластической клинике.
- «Дедушка» Марвин Марш (106) — 102-летний отец Рэнди.
- Дедушка дедушки Марша (106) — мёртв, находится в Чистилище. Имя неизвестно.
Родственники Маршей
- Джимбо Керн (102) — дядя Стэна. Один из главных взрослых персонажей сериала. Озвучен Мэттом Стоуном. Долгое время было доподлинно неизвестно, братом кого из родителей Марша он является, изначально считалось, что он брат Шерон, и Керн — её девичья фамилия. Наконец, на официальном сайте сериала, в разделе FAQ, был дан ответ, что Джимбо — брат Рэнди[1]; в разговоре с фанатами Мэтт Стоун уточнил, что он его сводный брат от другого отца[2]. Джимбо провёл детство в Саут-Парке — он учился в Начальной школе Саут-Парка (это упоминается в серии 104). Во время Вьетнамской войны Джимбо служил пилотом вертолёта. Там он познакомился с Недом Герблански. По его словам, он и Нед в одиночку уничтожили весь Вьетконг. После войны Джимбо стал заядлым охотником. Вместе с Недом он ведёт на кабельном телевидении Саут-Парка программу «Охота и убийство» (англ. Huntin' And Killin'). Программа состоит из сюжетов о том, как Джимбо с Недом жестоко уничтожают различных животных (к примеру, выжигают напалмом стадо оленей), а также из рубрики «Необъяснимые тайны Джимбо». В эпизоде «Мексиканская зырящая лягушка с южной Шри-Ланки» благодаря сюжету о загадочной лягушке-убийце и розыгрышу детей, заставившем Джимбо и Неда развивать сюжет о ней, рейтинг шоу превышал показатели программы «Иисус сотоварищи». Из-за законов об охране окружающей среды Джимбо часто сталкивается с проблемами, поэтому каждый раз перед тем, как застрелить очередного зверя, Джимбо кричит «Он хочет на нас напасть!». Позже эта фраза была заменена на «Стоит сократить их численность», в соответствии с изменением в законодательстве. Джимбо держит оружейный магазин, наиболее заметное участие в сюжете он принял в серии «Набор веса 4000», где Джимбо продал Гаррисону оружие для убийства Кэти Ли Гиффорд. В эпизоде 502 выясняется его латентная гомосексуальность.
- Тётя Фло (215) — тётя Шерон. Убита в эпизоде 215.
Домашние животные
- Спарки (104) — пёс Стэна, гомосексуалист.
- Рыбка из параллельной вселенной (215) — злодейская рыбка Стэна.
- Коза (509) — прислана Стэну из Афганистана.
Семья Брофловски
- Кайл Брофловски (Дух Рождества. Иисус против Фрости) — один из четырёх главных героев сериала, лучший друг Стэна Марша, в настоящее время — четвероклассник. Самый интеллигентный из детей. Он часто происходящее принимает слишком близко к сердцу, однако старается делать выводы и становиться лучше.
- Кайл из параллельной вселенной (215) — злой двойник Кайла из другой вселенной.
- Айк Брофловски (101) — приёмный брат Кайла, канадец, вундеркинд.
- Джеральд Брофловски (110) — отец Кайла, преуспевающий адвокат.
- Шейла Брофловски (106) — мать Кайла, активный общественный деятель.
- Клео Брофловски (312), мать Шейлы и бабушка Кайла, умирает за три месяца до эпизода 312.
Родственники Брофловски
- Дядя Мёри (204) — имя неизвестно.
- Кайл Шварц (511), племянник Шейлы.
- Мать Кайла Шварца, упоминается в 112 и 511, но не появляется в сериале.
- Брат Джеральда, упоминается в 1109, но не появляется в сериале.
Домашние животные
- Слон (105), некоторое время живёт у Кайла.
Семья Картманов
- Эрик Теодор Картман (Дух Рождества. Иисус против Фрости — под именем Кенни) — один из четырёх главных героев сериала, в настоящее время — четвероклассник. Самовлюблённый, циничный эгоцентрик и расист, стремится к власти и деньгам, терпеть не может даже тех, кто способен с ним общаться, и нередко противостоит остальным детям. Активный, постоянно ищущий и экспериментирующий; способен составлять и реализовывать сложные, совсем не детские планы. Страдает ожирением. Наделён удивительным даром выходить сухим из воды.
- Картман из параллельной вселенной (215) — добрый двойник Картмана из другой вселенной.
- «Новый Картман» (415) — мальчик, притворявшийся похудевшим Картманом. В эпизоде 415 погибает.
- Картман из будущего (616) — Картман в будущем, должен был стать директором собственной компании перемещений во времени, но из-за Эрика из настоящего становится водопроводчиком.
- Лиэн Картман (101) — мать Эрика, один из главных женских персонажей сериала. Проститутка и порноактриса. До эпизода «201» (1406) Эрик считал, что она гермафродит и является в действительности его отцом.
- Джек Тенорман — отец Эрика, также отец Скотта Тенормана. Играл за «Денвер Бронкос». Убит Карлом Денкинсом в результате хитрого плана Эрика (серия 501) и съеден как чили Скоттом Тенорманом.
- Гарольд Картман (216) — дедушка Эрика.
- Мейбл Картман (211) — бабушка Эрика. Умирает в эпизоде 506.
- Тётя Лиза и дядя Стинки (в переводе Гоблина дядя Вонючка), кузен Фред, кузен Элвин, кузина Александра, жирный Боб, дядя Говард, прабабушка Флоренс — родственники Эрика из эпизода 216.
Домашние животные
- Флаффи (105) — свинья Эрика.
- Поросёнок Флаффи от мистера Гаррисона (105).
- Китти (иногда мистер Китти) (101) — кошка Эрика. В сериях 101 и 113 озвучена Джеем Лено.
- Джимми (216) — пёс Мейбл Картман.
Семья Маккормиков
- Кеннет «Кенни» Маккормик (Дух Рождества. Иисус против Фрости — под другим именем) — один из четырёх главных героев сериала, в настоящее время — четвероклассник. Речь Кенни плохо различима, поскольку почти всё его лицо закрыто паркой. Хотя по реакции друзей понятно, что он говорит полезные замечания или остроумные, но похабные шутки. Первые пять сезонов сериала Кенни умирает почти в каждой серии.
- Кевин Маккормик (109) — брат Кенни.
- Карэн Маккормик (904) — сестра Кенни, что становится доподлинно известно в эпизоде «Бедный ребёнок»
- Стюарт Маккормик (109) — отец Кенни, безработный алкоголик.
- Кэрол Маккормик (109) — мать Кенни, безработная алкоголичка, ненавидит мужа.
- Многочисленные родственники Маккормиков — упоминаются в 203, но не появляются.
Семья Стотчей
- Леопольд «Баттерс» Стотч (101) — главный второстепенный персонаж сериала, одноклассник Стэна, Кайла, Картмана и Кенни. Наивный, инфантильный, неудачливый, закомплексованный и слабохарактерный ребёнок, который иногда оказывается проницательнее остальных. Его постоянно наказывают родители, нередко — за мелкие провинности, а иногда даже без вины. Заменял Кенни в четвёрке главных героев в начале шестого сезона сериала, но позже был заменен Твиком.
- Баттерс из будущего (616) — актёр, притворявшийся Баттерсом из будущего.
- Стивен (иногда Крис) Стотч (403) — отец Баттерса, возможно, военный. Латентный гомосексуалист.
- Линда Стотч (416) — мать Баттерса, инженер.
- Домашние животные — в эпизоде «Джаред и его помощники» упоминается кошка, а в эпизоде «Профессор Хаос» — узнаем что у Баттерса есть хомяки.
Семья Твиков
- Твик Твик[3] (217) — заметный второстепенный персонаж сериала. Нервный и дёрганый четвероклассник, во многом благодаря родителям, которые содержат кофейню и спаивают его кофе. Твик — гиперактивный мальчик, и он — один из двух (наряду с Тимми) в классе, кто по-настоящему страдает СДВГ (синдромом дефицита внимания и гиперактивности), которым в серии «Тимми 2000» якобы заболевают все ученики. Несмотря на свою неуравновешенность, был выбран лучшим кандидатом на замену Кенни. Впервые Твик появляется в эпизоде 217, и главные герои не особенно хотят с ним дружить, но отец Твика неожиданно предлагает свою помощь, спасая детей от неминуемого наказания. Уже в этом эпизоде главные герои понимают, что является причиной такого состояния Твика, однако они ничем не могут помочь. Твик выделяется среди других учеников класса характерной прической — светлые волосы, торчащие во все стороны. Он одет в серо-зеленую рубашку, застегнутую всегда неправильно, и тёмно-синие джинсы. Также для него характерна быстрая и напряженная речь и постоянные нервные тики, он часто говорит «я не могу спать…» или часто кричит: «О господи!!! Какой стресс, какой стресс, я этого не выдержу!!!». Начиная с седьмого сезона, лечение у доктора начинает приносить свои плоды — теперь Твик все меньше страдает от тиков, но характерная манера речи сохраняется. В эпизоде «Профессор Хаос» Твик был выбран как четвёртый друг главных героев вместо Баттерса. Компания приняла его как полноценного друга, несмотря на отсутствие каких-либо талантов и крайне неспокойное поведение — Твик паниковал по малейшему поводу и требовал, чтобы его оставили в покое. Несмотря на свою нервозность, в недолгий период дружбы с главными героями Твик оказывается способен на очень смелые поступки — особенно в эпизоде «Даёшь шляпу», где он сбежал от охраны Стивена Спилберга и, не найдя поддержки у горожан, в одиночку пытался спасти Стэна и Кайла. Позже Твик возвращается к своей предыдущей незначительной роли (это связано с тем, что к друзьям возвращается Кенни — сначала как дух в теле Картмана, а в эпизоде 617 «полностью»). В последующих эпизодах (708, 714) Твика можно заметить в компании Крэйга, также он вместе с Тимми и Джимми в эпизоде 913 просил помощи в китайском посольстве. В эпизоде Жидокабра видно, как он собирал пасхальные яйца. В настоящее время Твик (как и Тимми) — не более чем фоновый персонаж. В эпизоде 1906 Твика и Крейга ошибочно принимают за геев, но в результате они начинают встречаться по-настоящему.
- Ричард Твик (217) — отец Твика, владелец кофейни.
- Миссис Твик (имя неизвестно) (217) — мать Твика, совладелица кофейни.
Другие семьи
Семья Блэков
- Токен Блэк (иногда Уильямс) (101) — четвероклассник, до эпизода 1607 (с перерывом на 512) единственный чёрный ребёнок в городе.
- Боб (иногда Стив) Блэк (Уильямс) (401) — отец Токена, очень обеспеченный человек.
- Линда Блэк (Уильямс) (401) — мать Токена.
Семья Донованов
- Клайд Донован (иногда Харрис, иногда Гудман) (101) — четвероклассник. Дружит с Крэйгом, скептически воспринимает любую инициативу Картмана. Добрый, красивый и довольно пассивный ученик. Очень не внимательный, в игре South Park: The Stick of Truth Клайд не уследил за палкой, в эпизоде Последний из Мексикан пропускает Стэна на базу. Клайд нечасто выступает в сериале на переднем плане, хотя появляется среди школьников с первого эпизода. Он принадлежит к компании Крэйга и Токена вместе с кем-нибудь четвёртым (Джимми, Твик); лидером этой компании является Крэйг (их обычно называют «Крэйг и парни») и иногда они противостоят компании Стэна, Кайла, Картмана и Кенни. В эпизоде 401 во время отсутствия Картмана Клайда выбирают «самым толстым парнем в классе» и начинают подкалывать его так же, как ранее подкалывали Картмана. Больше того, Клайд с ужасом замечает, что от этого у него начинают формироваться черты характера и постоянные фразы, присущие Эрику; когда тот возвращается из тюрьмы, Клайд на радостях бросается его обнимать. Одну из главных ролей Клайд играет в эпизоде «Вшивые приключения»: он думает, что он единственный вшивый мальчик из класса, стесняется этого, а девочке в приёмной у доктора говорит, что у него СПИД. На голове у Клайда происходит значительная часть действия серии. В эпизоде «Список» Клайд в результате тайного сговора девочек попадает на первое место в списке самых красивых мальчиков класса, составленном девочками; зазнавшись, он начинает встречаться сначала с Ребеккой, а потом с Биби (с которой он ранее был вместе в эпизоде 212). Девочки рады встречаться с ним потому, что его отец владеет обувным магазином, и они могут покупать себе хорошую обувь. Номер дома Клайда — 2210. Так же Клайд один из немногих четвероклассников лишившихся девственности. Любит девочек, хотя и меньше чем Кенни. Является одним из главных злодеев игры South Park: The Stick Of Truth.
- Роджер Донован (611) — отец Клайда, владелец обувного магазина.
- Бетси Донован (611) — мать Клайда. Погибает в 1601.
- Сестра Клайда — не появляется в сериале, но упоминается его матерью перед смертью. 1601
Домашние животные
- Рекс (104) — пёс Клайда.
Семья Волмеров
- Джимми Волмер (иногда Свенсон) (503) — четвероклассник, инвалид, страдает заиканием и ДЦП, а потому передвигается на костылях, волоча ноги. Главный юморист класса.
- Райан и Сара Волмер (Свенсон) (702) — Отец и мать Джимми.
Семья Тестабургеров
- Венди Тестабургер (Дух Рождества. Иисус против Санты) — четвероклассница, подружка Стэна, Грегори и Токена.
- Миссис Тестабургер (610) — имя неизвестно.
- Мистер Тестабургер (812) — имя неизвестно.
- Бабушка Венди — не появляется в сериале, о её смерти упоминается в 111.
Семья Стивенсов
- Барбара «Биби» Стивенс (101) — четвероклассница. Лучшая подруга Венди.
- Мать Биби (610) — имя неизвестно.
- Отец Биби (812) — имя неизвестно.
- кот Пушистик (610) — серый с белым пятнышком кот двенадцати лет отроду, упоминается в школьном сочинении Биби.
Семья Барчей
- Тимми Барч (402) — четвероклассник, умственно отсталый, передвигается на инвалидной коляске; в целом понимает то, что ему говорят, однако сам произносит фактически только своё имя.
- Ричард Барч и Хелен Барч (404) — родители Тимми, также умственно отсталые.
Домашние животные
- Габблз (414) — неполноценный индюк.
Семья Такеров
- Крэйг Такер (108) — Заметный второстепенный персонаж. Четвероклассник, хулиган. Озвучен Мэттом Стоуном. В ранних сезонах является безымянным фоновым персонажем, но его часто можно заметить возле кабинета школьного психолога. В ранних эпизодах постоянно показывает всем средний палец, что связано с его проблемной семьей, где родители и сестра ведут себя куда хуже чем их сын. Но и в отличие от них, Крейг ведет себя не агрессивно. Впервые проявляет себя в эпизоде 301, там же его впервые называют по имени. Так-же в серии 708 он впервые появляется без шапочки и потому отчетливо видны его волосы, столь же черные, как и у Стена. Крэйг — предводитель собственной компании четвероклассников, которую обычно так и называют «Крэйг и те парни» (англ. «Craig and those guys») и которая в некоторых эпизодах (708, 801) откровенно противостоит компании Стэна, Кайла, Картмана и Кенни. В компанию Крэйга обычно входят Клайд, Токен и кто-нибудь ещё (Джимми, Твик или Джейсон). Крэйг выступает антагонистом главных героев в серии 811, когда его шоу «Животные крупным планом, снятые широкоугольным объективом» и «Животные крупным планом, снятые широкоугольным объективом в шляпах», эксплуатирующие тайное пристрастие школьников к галлюциногенным лекарствам от кашля, перебивают рейтинги «Школьных новостей». В эпизоде «Пандемия» он всё же присоединяется к четверке главных героев, но позже жалеет об этом. Проявляет себя как зануда, доставая ребят постоянным нытьем. Также от Крэйга достаточно часто можно услышать фразу: «Я был бы та-а-а-ак счастлив». Весьма флегматичен, что, по-видимому, является защитной реакцией на постоянные проблемы дома. В целом недальновидный, но всегда честный и никогда не делает плохого. Начиная с эпизода 1906, встречается с Твиком.
- Мать и отец Крэйга (304) — Лора и Томас, играют важную роль в эпизоде 1805.
- Младшая сестра (304) — (по некоторым сведениям) Руби.
- Бабушка Крэйга (1210) — имя неизвестно.
- Страйпи — морская свинка (упоминается в 304, не появляется в сериале).
Семья Мефесто
- Доктор Альфонс Мефесто (105) — сумасшедший учёный.
- Кевин (105) — клон Майкла Джексона, обезьяночеловек, неразлучен с Мефесто.
- Терренс (104) — четвероклассник, племянник Мефесто.
- Брат Альфонса Мефесто — упоминается в 202 и 1406, но не появляется в сериале.
Домашние животные
- Индюшки-убийцы, рыба-кролик, горилло-комар, крысо-утка, сыро-белка, четверожопая обезьяна, четверожопый мангуст, четверожопый страус, пятижопая обезьяна, семижопая галапагосская черепаха — результаты генетических экспериментов Мефесто.
Начальная школа Саус-Парка
Администрация
- Директриса Виктория (107) — директор школы. Часто появляется в компании с мистером Мэки.
- ПК Директор (1901) — политкоректный активист, который заменил директрису Викторию на посту директора из-за нетолерантной шутки последней по поводу Билла Косби. Молодой, энергичный, спотривного телосложения мужчина, для которого на первом месте стоит борьба за права угнетаемых меньшинств. За нарушение установленных им правил получают суровые наказания не только ученики, но и учителя и обслуживающий персонал. Всех в школе он держит в страхе. Перед ним пришлось капитулировать даже Эрику Картману, которого ПК Директор избил в учительском туалете после угрозы предъявить ему обвинение в педофилии.
Учителя
- Мисс Заглотник (412) — предподавательница в 4-м классе. Убита в эпизоде 607.
- Мисс Клэридж (810) — воспитательница детского сада, после событий, упомянутых в 810 эпизоде, стала инвалидом.
- Мисс Стивенсон (1010) — воспитательница детского сада. В эпизоде 1010 погибает.
- Мисс Элен (111) — преподавательница в 3-м классе, замещала мистера Гаррисона. В эпизоде 111 погибает.
- Миссис Дрибл (703) — учительница рисования.
- Муж и 2 дочери миссис Дрибл (703).
- Мистер Герберт Гаррисон (101), в эпизодах 901—1205 мисс Джанет Гаррисон — преподаватель в 3-м, а затем в 4-м классе (одно время в детском саду), один из главных взрослых персонажей сериала.
- Мистер Шляпа (101) — кукла-перчатка мистера Гаррисона (до эпизода 614). Предстаёт одушевлённым, способным совершать поступки.
- Мистер Прутик (208) — недолгое время заменял мистера Шляпу.
- Мистер Вайленд (407) — некоторое время обучал 4 класс.
- Мистер Мэрил (811) — преподаёт внеклассное аудиовизуальное искусство.
- Мистер Мазохист (614) — бывший помощник мистера Гаррисона. Сейчас замужем за Большим Элом-гомосеком.
- Мистер Ричард Адлер (304) — учитель труда.
- Погибшая невеста Адлера (304) — погибла до эпизода 304.
- Бабушка Адлера (304) — умерла до эпизода 304.
- Дядя Адлера (304) — умер до эпизода 304.
- Перл (304) — учительница домоводства. Фамилия неизвестна.
Обслуживающий персонал
- Медсестра Голлум ((100)205) — женщина с приросшим к голове мёртвым эмбрионом. В пилотной серии эмбриона не было.
- Мисс Крабтри, урождённая Мисс Вероника Ли Крабтри (101) — водительница школьного автобуса, погибла в эпизоде 813 (Удивительный дар Картмана).
- Новый водитель автобуса — имя неизвестно, мексиканец.
- Мистер Венесуэла (1009) — уборщик, мексиканец.
- Мистер Мэки (108) — школьный психолог.
- Мистер и миссис Мэки (611) — родители мистера Мэки.
- Другие мексиканцы (1106) — преподают в 4 классе в эпизоде 1106.
- Пити — Панда-сексуальное домогательство (настоящее имя Том Моррис) (306, 1011) — человек, объясняющий детям, что такое домогательства. В настоящее время не работает в школе.
- Джером «Шеф» МакЭлрой (101) — повар школьной столовой, один из главных взрослых персонажей сериала. Погибает в эпизоде 1001. В конце эпизода 1001 Шеф восстает в образе Дарта Шефа.
- Томас и Нелли МакЭлрой (303) — отец и мать Шефа, проживают в Шотландии.
- Мистер Дёрб — повар школьной столовой, какое-то время заменял шефа. По эпизоду «За два дня до послезавтра» становится ясно, что он всё ещё работает в школе.
Ученики
Младшие классы
- Филмор (413) — дошкольник.
- Дуги (308) — ученик второго класса, дружит с Баттерсом.
- Нельсон Браун (1014) — дошкольник. В эпизоде 1014 умирает.
- Другие игроки сборной по хоккею (1014) — дошкольники.
- Гордон Стольтски (1307) — третьеклассник. Погибает в эпизоде 1313.
Четвёртый класс (помимо упомянутых)
- Алекс Глик (707) — черноволосый мальчик. Возможно, не учится в школе Саут-Парка.
- Бахир Хассам Абдул Хаким (1104) — мальчик-араб. В эпизоде 1104 уезжает из города.
- Мать и отец Бахира (1104).
- Билл (104) — друг Терренса и Фосси.
- Гэри Гаррисон (712) — мальчик-мормон. Возможно, не учится в школе Саут-Парка. Озвучен Кайлом Маккалохом.
- Семья Гэри (712).
- Грегори (Саус-Парк: Большой, длинный и необрезанный) — мальчик-блондин. Видимо, больше не учится в школе Саут-Парка.
- Джейсон (606) — черноволосый мальчик.
- Дог Пу (101) — мальчик с пятном на лице.
- Кевин Стоули, иногда Кейси (101) — черноволосый мальчик.
- Келли Нельсон (301) — подружка Кенни.
- Лерой (1009) — мальчик с коричневыми волосами, который носит очки.
- Лиззи (315) — девочка. В эпизоде 401, возможно, погибает.
- Милли — светловолосая девочка.
- Мать и младшая сестра Милли (512).
- Нейтон (803, 1407) — предприимчивый ученик: продавец стероидов и автор планов по дискредитации Джимми Волмера.
- Салли Тёрнер (иногда Поудер) (301) — красноволосая девочка.
- Томми (304) — мальчик.
- Филипп «Пип» Пиррип (101) — светловолосый мальчик, англичанин, был убит в эпизоде 1406.
- Родители Пипа (110). Мертвы к моменту эпизода 208.
- Ребекка «Рыжик» (иногда Берта) (101) — красноволосая девочка. Дочь Скитера (см. Другие жители Саут-Парка).
- Фосси (104) — мальчик со странной причёской.
- Пёс Фосси — упоминается в 104, не появляется.
- Фрэнсис (304)— темноволосый мальчик, еврей.
- Хейди Тёрнер (иногда Марси) (411) — девочка с серыми волосами.
- Стивен Тёрнер (411) — отец Хейди.
- Миссис Тёрнер (411) — мать Хейди.
- Отчим Хейди (909) — новый муж миссис Тёрнер.
- Энн «Энни» Полк (101) — светловолосая девочка.
- Эстер — черноволосая девочка.
Старшие классы
- Тэмми Ворнер (1301) — пятиклассница, новая подружка Кенни, как и он, живёт в бедной семье. Заразила Кенни сифилисом, отчего тот умер.
- Шестиклассники (100) — постоянная группировка, имена неизвестны.
- Сбежавшие из дома девушки (212) — вероятно, 15—16-летние и обучаются в 9—10 классе.
- Скотт Тенорман (501, 1406) — восьмиклассник, который изощрённо издевается над Картманом. Как выясняется позже — единокровный брат Эрика Картмана
- Джек Тенорман (501) — отец Скотта. В эпизоде 501 погибает. В эпизоде (1406) Джек оказывается отцом Эрика Картмана.
- Миссис Тенорман (501) — мать Скотта. В эпизоде 501 погибает.
Готы
- Майкл (714) — старший из готов.
- Мать Майкла (1704).
- Отец Майкла (1704).
- Генриетта Биггл (714) — единственная девушка-гот.
- Мать Генриетты (714).
- Отец Генриетты (1704).
- Брэдли (301) — брат Генриетты. Принимает наиболее заметное участие в эпизодах Енот 2:Послевидение, Восхождение Мистериона, Енот против Енота и друзей.
- Пит (714) — гот, поправляющий чёлку.
- Феркли (714) — дошкольник, в серии 1704 один из агентов эмо.
- В серии возникновения моды на вампиров («Ненаказуемый»), сходных с готами внешним видом, пытались одеваться как все, но сразу получили прозвища, Майкл (лидер готов) — носатый, Генриетта — жирная, гот с челкой — рябой, маленький гот — карлик.
Животные
- Леммивинкс (614) — хомячок, в настоящее время Король хомячков и не живёт в школе.
- Флаффи — домашняя свинка Эрика Картмана.
- Пес-гомопес — персонаж из серии про большого Эла гомосека.
Главные городские учреждения
Администрация
- Мэр Мэкдэниэлс (102) — мэр города, всегда держит рядом своих помощников.
- Тед (102) — помощник мэра. Погибает в эпизоде 1107.
- Джонсон (102) — помощник мэра.
- Новый помощник мэра (1403) — замена Тэду, имя неизвестно.
Полиция
- Офицер Барбреди (101) — идиот, до 7 сезона единственный полицейский в городе.
- Лейтенант Доусон (706) — офицер окружного департамента.
- Сержант Луис Ейтц (709) — офицер окружного департамента. Ненавидит чёрных, особенно богатых чёрных.
- Мэгги Ейтц (807) — жена Луиса Ейтца.
Больница «Дорога в ад»
- Доктор Гауч (202) — главный врач больницы. В фильме «Саус-Парк: большой, длинный и необрезанный» озвучен Джорджем Клуни.
- Медсестра Грэди (202) — безрукая медсестра.
Телевидение Саут-Парка
Новости
- Том Пассликер (105) — ведущий новостей.
- Крис Суолленболс — ведущий новостей.
- Кевин — репортёр, иногда ведущий.
- Инвалид-швейцарец на пони (112) — репортёр.
- Испанец с пятнами от соуса на лацкане (511) — репортёр. Настоящее имя Джеф Анндоранндо.
- Карлик в бикини (107) — репортёр.
- 34-летний азиат, поразительно похожий на Рикардо Монталбана (211) — репортёр.
- Человек со смешным именем Крими Гуднесс (208) — репортёр.
Телезвёзды
- Жирный Аббат (212) — главный герой собственного телешоу.
Преступность Саус-Парка
Взрослые
- Маньяк, отрезающий левые руки (813) — маньяк. В эпизоде 813 убит.
- Шляпа (609) — серийный убийца младенцев.
Проститутки
- Старая Фрида (210) — болеет герпесом. Услуги стоят 5 баксов. Носит красного цвета бельё. Возраст за 50 или ближе к 60.
- Стриптизерша с грубым голосом (706), (907), (1001)
- Полировка (907)
Дети
- Джош Майерс (703) — мальчик, забрасывающий дома туалетной бумагой.
- Луги (иногда Луиджи) (402) — руководитель мафии по торговле зубами.
- Топтыжка (401) — арестант Колонии для несовершеннолетних.
- Трент Бойетт (810) — мальчик, которого обвинили в поджоге мисс Кларидж.
Другие жители Сауc-Парка
- Бармен бара Сауз-Парка (104) — также работает букмекером, имя неизвестно.
- Бет (1010) — «сучка Картмана».
- Большой Эл-гомосек (104) — шоумен, содержатель приюта. Женат на мистере Мазохисте.
- Бородатый беззубый бомж (204).
- Ван Гелдер (211) — ребёнок, порабощённый Планетарием.
- Вождь Бегущая вода (113) — индейский вождь.
- Вождь Бегущий за прибылью (707) — индейский вождь, бизнесмен.
- Верный Доход — сын Бегущего за прибылью (707).
- Двое нердов (один из них — Ларри) (412) — студенты.
- Двое хиппи (204) — исключённые из школы наркоманы.
- Дэррил Уизерс (806) — представитель рабочего класса.
- Дилан и Сара (1003) — любящая пара.
- Доктор Адамс (211) — директор Планетария. В эпизоде 211, вероятно, погиб.
- Доктор из Клиники Саут-Парка (107).
- Доктор Шворц (204) — глава иудейской церкви Саут-Парка.
- Карл Денкинс (иногда фермер Боб) (101) — фермер.
- Крис Петерсон (206) — один из жителей города.
- Крот (Кристофф) (Саус-Парк: Большой, длинный и необрезанный) — мальчик-француз. В фильме «Саут-Парк: Большой, длинный и необрезанный» погибает и воскресает. Позже его можно заметить в неизвестном шоу, в ту секунду, когда Стэн переключает каналы. Эпизод 308.
- Куролюб (203) — водитель «Книгтастического автобуса».
- Майкл Джефферсон (настоящее имя, видимо, Майкл Джексон) (807) — богатый новый житель города.
- Блэнкет Джефферсон (настоящее имя, видимо, Блэнкет Джексон) (807) — сын Майкла Джефферсона.
- Лерой (1010) — помощник Картмана — коридорного смотрителя.
- Марти (107) — работник морга. В эпизоде 107 погибает.
- Второй работник морга (107) — имя неизвестно. В эпизоде 107 погибает.
- Мисс Информация (407) — знахарка, владелица аптеки «медицины нового поколения».
- Мисс Херманс (203) — библиотекарша.
- Мистер Дёрб (303) — торговец, иногда — повар школьной столовой.
- Мистер Фрили (204) — человек, сдающий жильё мистеру Мэки.
- Мистер Ярвис (1014) — редактор газеты Саут-Парка.
- Нед Герблански (103) — однорукий охотник, телеведущий. Лучший друг Джимбо.
- Отец Макси (108) — католический священник.
- Половинкин (110) — безногий инвалид.
- Продавец билетов (Саус-Парк: большой, длинный и необрезанный) — работает в кинотеатре.
- Профессор Тибэг (1105) — учёный. В эпизоде 1105 погибает.
- Роберт Джей Ниланд (1001) — психиатр.
- Скайлер (307) — гитарист, лидер группы «Властители подземелий», в эпизоде 307 — приятель Шелли.
- Скотт (212) — ударник группы Скайлера.
- Басист группы Скайлера (307) — имя неизвестно.
- Скитер (306) — типичный реднек.
- Двое друзей Скитера (306) — обычно ходят вместе с ним, имена неизвестны.
- Стю (208) — руководитель магазина «Фейерверки Стю».
- Том (111) — содержит «Ринопластическую клинику Тома».
- Туонг Лу Ким (602) — владелец китайского ресторана и авиалиний.
- Винг (903) — жена Лу Кима, певица.
- Фрэнк Хэммонд (104) — ведущий общественного радио Саут-Парка.
- Хозяин зоомагазина «На индейском кладбище» (215).
- Элисон (1106) — лесбиянка, подружка миссис Гаррисон.
- Эрл (1010) — водитель Картмана — коридорного смотрителя.
Персонажи, живущие за пределами Сауc-Парка
- «Барт Симпсон» (1004) — мальчик из вымышленного города Спрингфилд (один из главных персонажей мультсериала «Симпсоны»).
- Боб-урод (201) — канадец, персонаж шоу Терренса и Филлипа.
- Брэдли (1102) — нервный ребёнок-гомосексуалист.
- Дженкинс (1008) — фанат игры «World of Warcraft», ноулайфер.
- Джон Уорсок (106) — президент телекомпании Cartoon Central.
- Доктор Дэвид Нельсон (1101) — карлик.
- Кошмарный Марвин (109) — эфиопский ребёнок.
- Крис (410) — мертвец из Ада, одно время любовник Сатаны.
- Продюсер компании «Capitalist Records» (214).
- Пятерняшки из Румынии (403) — румынские девочки-гимнастки, работающие в цирке.
- Бабушка пятерняшек (403). В эпизоде 403 умирает.
- Скотт «Хер» (201) — канадец. Ненавидит Терренса и Филлипа.
- Снежок (1105) — кролик, действующий Папа римский.
- Терренс и Филлип (106) — канадский комический дуэт, пользующийся популярностью у детей.
- Салли (201) — дочь Терренса и Селин Дион. Персонаж шоу Терренса и Филлипа, не существует в действительности.
- Собака и кошка Терренса и Филлипа (201).
- Старик-автомеханик (514) — стереотипный персонаж хоррора.
- Том Нельсон (905) — отец одного из игроков денверской бейсбольной лиги.
- Хаким Курашки (111) — представитель спецслужб Ирака.
- Канадцы, сопровождавшие главных героев к новому канадскому премьер-министру:
- Рик (715) — конный полицейский.
- Стив (715) — канадец из Ньюфаундленда.
- мим (715) — мим из франкоканадцев.
Персонажи из серии «Пип»
- Мисс Хэвишем (405) — злая старуха.
- Покет (405) — сосед Пипа по комнате.
- Эстелла Хэвишем (405) — девочка, в которую влюблён Пип.
Божественные существа
Христианские
- Господь Бог (316) — существо странного вида, предположительно Бегемот.
- Архангел Михаил и другие ангелы (904) — люди с крыльями за спиной.
- Иисус Христос (Дух Рождества. Иисус против Фрости) — сын Божий, телеведущий. Периодически помогает главным героям. Убит в эпизоде 617, воскресает в эпизоде 1105.
- Моисей (англ. Moses) — сериальная версия библейского Моисея; его внешний вид и голос основаны на «Программе Мастер Контроля» (англ. Master Control Program), главном антагонисте из фильма «Трон»[4][5].
Моисей впервые появляется в эпизоде «Иубилей» — там дети из лагеря еврейских скаутов делают для него картинки из макарон, ожерелья из поп-корна и мыльные фигурки. Еврейские скауты вызывают Моисея с помощью огня, и он принимает эти подарки. Лидер «иудеев-антисемитов» Гарт вызывает Амана и с помощью этого заточает Моисея в раковину, однако Кенни, разбив раковину о свою голову и погибнув, освобождает Моисея. Также Моисей появляется в эпизоде «Суперлучшие друзья» как часть команды религиозных лидеров-супергероев; там он представляет собой нечто вроде суперкомпьютера и способен проигрывать видеокассеты, для которых в нём существует специальный вход. Некоторое время Моисей также фигурировал в конце заставки сериала, рядом с табличкой с названием города.
- Сатана (108) — князь тьмы. Гомосексуалист.
- Дэмиен (108) — сын Сатаны. Недолгое время учился в третьем классе. Несмотря на то, что в серии 108 Демиан прямо сказал о своем возвращении в ад, его часто можно заметить в школьной массовке. Например, в эпизоде 713 он сидит в зале вместе с остальными детьми, а затем выбегает из горящей школы. Обладает очень высоким голосом.
- Смерть (106) — старуха с косой.
Другие
- Команда Супер-чудо-друзья — помимо Иисуса и Моисея:
- Будда (504) — сериальная версия Будды, обладает даром невидимости, не верит в существование зла. Употребляет кокаин.
- Мухаммед (504) — сериальная версия мусульманского пророка Мухаммеда, у него есть дар огня.
- Кришна (504)
- Джозеф Смит (504) — главный мормон.
- Лао-Цзы (504) — основатель даосизма.
- Капа Мэн (504) — супергерой, умеет дышать под водой и общаться с рыбами, все остальные в команде называют его Кака Мэн.
Различные существа
Мистер Хэнки
Мистер Хэнки — разумный кусок фекалий, символ Рождества.
Санта
Санта (англ. Santa) — персонаж, основанный на рождественском символе Санта-Клаусе. Он живёт на Северном полюсе, зимой ему помогают справляться с делами кальсонные гномы. Обычно он появляется вместе с другими связанными с Рождеством персонажами сериала — мистером Хэнки и Иисусом, причём с последним у него иногда портятся отношения. В появившемся до начала выпуска сериала короткометражном эпизоде «Дух Рождества. Иисус против Санты» Иисус является на землю, чтобы покарать Санту за непочтительное отношение к его дню рождения. Они дерутся, однако детям при участии Брайана Бойтано удаётся их примирить: они объясняют, что Санта сохраняет дух Рождества, а без Иисуса не было бы Рождества вообще. Во второй раз они ссорятся в сцене из музыкального эпизода «Классические рождественские песни от мистера Хэнки» — они вместе поют попурри из рождественских песен, и Санта обижается, что песен про Иисуса больше. Так или иначе, в итоге Иисус умирает, спасая Санту в Ираке (эпизод «Убить Санта-Клауса»).
Также Санта известен тем, что для защиты духа Рождества он часто не брезгует применением оружия. Он убивает множество иракцев, чтобы освободиться, в эпизоде «Убить Санта-Клауса», расстреливает животных-сатанистов, чтобы уничтожить Антихриста в эпизоде «Рождество у лесных тварей» (правда, последнее происходит лишь в рождественской истории, сочинённой Картманом), с топором в руках бросается на злых воображаемых героев в «Воображеньелэнде». Ещё одна особенность Санты — он часто говорит о себе в третьем лице (например, «Он поджаривал яйца Санты!» или «Санте придется тебя прикончить!»).
Санта появляется в эпизоде «Воображеньелэнд» в качестве одного из жителей страны вымышленных существ — его можно заметить горящим после атаки террористов на Воображеньелэнд. Не объяснено, каким образом он появился среди вымышленных персонажей, хотя в предыдущих эпизодах сериала был реальным героем. В этой серии он погибает, но в дальнейшем его силой своего воображения воскрешает Баттерс.
Энрике
Энрике — пони, футбольный талисман школьной команды — Ковбои Среднего парка. Показан в эпизоде «Большой Эл-гомосек и его гомояхта» в ограждении на территории школы Мидл Парка. Нед и Джимбо цепляют на него взрывчатку, которая взрывается в конце эпизода.
См. также
Напишите отзыв о статье "Список персонажей «Южного парка»"
Примечания
- ↑ [www.southparkstudios.com/fans/faq/archives.php?id=33371 South Park Studios FAQ] (англ.)
- ↑ [www.southparkstudios.com/fans/behind/interviews.php?interview=26 Чат с Мэттом Стоуном на South Park Studios], 15 ноября 2005 г. (англ.)
- ↑ [www.southparkstudios.com/fans/faq/archives.php?id=9552 South Park Studios FAQ]
- ↑ [www.southparkstudios.com/fans/faq/archives.php?id=3590 South Park Studios FAQ] (англ.)
- ↑ [www.southparkstudios.com/fans/faq/archives.php?id=65732 South Park Studios FAQ] (англ.)
Ссылки
- [animatedtv.about.com/od/spcharacters/ss/spcharacters.htm South Park Characters] About.com
- [www.imdb.com/title/tt0121955/fullcredits#cast Список актёров, озвучивающих персонажи South Park] imdb.com
- [tv.ign.com/articles/770/770593p3.html Top 10 South Park Peripheral Characters] ign.com
- [www.southparkstudios.com/guide/characters/ Список всех персонажей] southparkstudios.com
- [www.tvrage.com/South_Park/character_guide/?from_group=0 Listing all characters in the group General Characters] tvrage.com
- [www.uvlist.net/characters/list/southpark South Park characters list] uvlist.net
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список персонажей «Южного парка»
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.
Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
