Театральный занавес

Театральный занавес (также наз. главный, портальный) — элемент одежды сцены, отделяющий сцену от зрительного зала, и расположенный ближе всего к зрителям, по границе зеркала сцены.

Как правило, занавес открывается в начале представления, и закрывается в антракте и в конце представления. Типология театральных занавесов основана на их внешнем виде, фактуре, характере движения, способе раскрытия сцены. В исторических и оперных театрах главный занавес часто украшен вышитой или нарисованной эмблемой театра или гербом города.

Типы театральных занавесов

Антрактно-раздвижной занавес

Также известен как «греческий». Преимущественно используется в драматических театрах. Этот тип занавеса обычно состоит из двух половин (крыльев), закрепленных в верхней части на одной высоте. Во время открытия оба крыла синхронно раздвигаются от центра сцены к порталам. Раздвижной занавес полностью перекрывает сцену от зрителей. Для этого в его конструкции предусмотрен центральный «нахлест», когда одно крыло частично перекрывает другое. Существует также разновидность греческого занавеса с одним крылом и боковым раскрытием.

Подъемно-опускной занавес

Также известен как «занавес-гильотина» или «немецкий» занавес. Чаще используется в музыкальных театрах. Занавес представляет собой целое полотно, прямое или плиссированное, закрепленное по верхней кромке к несущей балке. Балка может быть изогнутой вертикально (по арке просцениума) или горизонтально (по форме сцены). Подъем занавеса происходит одновременно с подъемом несущей балки. Такой занавес требует большой высоты пространства над сценой.

Итальянский занавес

Также известен как «императорский» или «сваг-занавес». Принцип действия: полотно, состоящее из двух половин, закреплено сверху. Оба крыла открываются синхронно при помощи тросов, которые закреплены к ним на высоте 2-3 метра от сцены, и тянут занавес к верхним углам просцениума.

Австрийский занавес

Занавес имеет легко узнаваемую драпировку, поднимается за несколько точек, закрепленных на нижней стороне занавеса. Также имеет французское наименование Rideau bouillonné (Занавес буйонне), так как имеет gros plis qu’on appelle des bouillons (большие складки, именуемые буйонами). При подъеме нижний край может оставаться параллельным полу, либо образовывать кривую (например, повторяя изгиб арки просцениума).

Венецианский занавес

Открывается вверх подобно австрийскому, от которого он отличается наличием вертикальных складок. При поднятии нижняя граница занавеса может быть параллельной полу, однако по функциональным и эстетическим соображениям венецианский занавес чаще всего поднимается на разную высоту, образуя особый нижний контур.

Римский занавес

По типу подъема аналогичен австрийскому и венецианскому, но полотно занавеса в опущенном состоянии не имеет горизонтальных или вертикальных складок, характерных для последних двух типов.

Французский занавес

Занавес комбинированного типа, известный также как Подъемно-итальянский занавес. Сочетает движение подъёмного типа с движением итальянского типа. Несущая балка поднимается вместе с занавесом, и одновременно половины занавеса раздвигаются к углам, как у итальянского занавеса.

Занавес Брехта

Занавес из двух половин, обычно высотой от 2,5 до 4 метров, за которым проглядывается сцена. Полотно обычно не имеет плиссировки. Занавес подвешен на двух тросах, натянутых на виду, прямо за просцениумом. Как правило, занавес открывается и закрывается вручную.

Впервые использованный в эпическом театре Брехта, этот тип занавеса сегодня используется различными современными театрами.

Занавес «Вагнера»

В конструкции такого типа, занавес состоит из двух половин, закрепленных наверху с наложением. Оба крыла занавеса открываются при помощи механизма, который тянет нижние внутренние углы к краям сцены. Один или оба движущих механизма для такого типа занавеса могут располагаться под сценой.

Занавес Кабуки

Изготовленный из цельного полотна, как правило, легкого шелка, этот занавес отцепляется сверху и резко падает вниз, открывая сцену. Механический принцип работы системы основан на вращающейся трубе со штырями. Занавес зацеплен за штыри и при повороте трубы соскальзывает с них.

Занавес Полишинель

Этот необычный тип занавеса представляет собой цельное ровное полотно, закрепленное в верхней части. Открытие осуществляется при помощи намотки занавеса на нижний барабан, который, вращаясь вокруг собственной оси, поднимается к арке просцениума. Чаще всего такой механизм используется для установки проекционных экранов в непосредственной близости от просцениума. Также нередко использование такой системы с широкими тюлями и сетками, для открытия шоу или перемены сцен. Преимущество такой системы в том, что для её работы не требуется пространства над сценой.

Проходной занавес

Особый тип занавеса, который, закрывая сцену, позволяет актерам проходить сквозь него. К этому типу можно отнести нитяной занавес, занавес из эластичных полос ткани, и световой занавес, основанный на засветке взвешенных в воздухе частиц.

Складной занавес

Специальный тип занавеса, подъемный механизм которого на итальянском называется Tiro in seconda (подъем на половину), и обычно работает на ручном управлении. Он позволяет поднять нижнюю половину занавеса над сценой, так что он скроется за верхней половиной занавеса. Система используется в первую очередь для исторических занавесов, или для декораций, которые не могут быть подняты in prima (непосредственно за просцениумом) из-за какого-то препятствия. Наиболее распространенное препятствие — это недостаточная высота пространства над сценой. Занавес может складываться вдвое, втрое и более раз, в зависимости от конструкции.

Литература

• Карп В. В. [vkarp.com/2011/06/21/%D0%B2-%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%BF-%D0%BE%D1%81%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D1%8B-%D1%80%D0%B5%D0%B6%D0%B8%D1%81%D1%81%D1%83%D1%80%D1%8B-%D0%B2%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B2-%D1%82%D0%B5/ Основы режиссуры]. — 2-е изд. — М., 2003.

Ссылки

• [www.peroni.com/lang_UR/prodotti.php?idCat=160 Системы театральных занавесов] (рус.). Проверено 7 марта 2012. [www.webcitation.org/68kTYQOA3 Архивировано из первоисточника 28 июня 2012].
• [dramateshka.ru/index.php/methods/scene-graphics/5408-vidih-teatraljnihkh-zanavesov Виды театральных занавесов] (рус.). Проверено 7 марта 2012.

Отрывок, характеризующий Театральный занавес

– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.