Театр-студия «Русская актёрская школа»

Русская актёрская школа
Руководство
Художественный руководитель	Семен Аркадьевич Баркан

«Русская актёрская школа» — театр-студия в Бремене.

История театра

В 1996 году профессор Семен Аркадьевич Баркан был приглашен в Бременский университет в качестве руководителя вновь организованного семинара «История русского театра». Позднее этот семинар вырос в театр-студию «Русская актёрская школа», а его слушатели стали первыми актёрами.

В своем творчестве С. А. Баркан следует традициям классического русского театра. На сцене было поставлено 12 спектаклей. Спектакль «Утиная охота» стоит первым в этом списке. Потом последовали — «Старые монологи о главном», «Жестокие игры», «Циники», «Скамейка»… «Ящерица», спектакль-притча выдающегося драматурга современности Александра Володина, был также поставлен и на немецком языке. Спектакль «Последняя роль Соломона Михоэлса», поставленный по пьесе З. Сагалова, посвящён выдающемуся еврейскому актёру, режиссёру, общественному деятелю Соломону Михоэлсу, убитому по личному приказу Сталина. «Стеклянный зверинец» Тенесси Уильямса Баркан увидел по-своему, глубоко раскрыв тему взаимоотношений родителей и детей. «Сказ про Федота-стрельца» Л. Филатова, искрометный веселый спектакль, не оставил никого равнодушным. В августе 2008 года состоялась премьера спектакля «…Забыть Герострата!» Г. Горина. Остросатирический спектакль был принят с восторгом зрителями. Участники театра — молодёжь и старшее поколение. Каждую неделю в театре проводится мастер-класс, где все участники театра постигают актёрское мастерство по программе московских театральных институтов.

Театр-студия «Русская актёрская школа» дважды участвовал в Фестивале русских театров в Париже и дважды становился Лауреатом этих фестивалей (1998 и 1999 гг.). В Париже были показаны спектакли «Скамейка», «Старые монологи о главном» и «Жестокие игры». Театр принимал активное участие в проведении дней России в Германии, в Бремене в 2002 году. При переполненных залах были показаны отрывки из спектаклей «Дядя Ваня», «Последняя роль С. Михоэлса», «Трудные люди», «Стеклянный зверинец».

Стал уже традицией ежегодный приезд в рамках театрального фестиваля учеников С. А. Баркана — театра «ФЭСТ» из подмосковного города Мытищи («ядром» театра стал курс, который С. А. Баркан вёл в течение 5 лет в Высшем Театральном Училище им. М. С. Щепкина), известного далеко за пределами России «Модель-театра» Анатолия Ледуховского, театра из Химок под руководством Сергея Постного, молодёжного театра из Щербинки, «Маленького Театра» с Красной Пресни из Москвы. Каждый такой фестиваль — это не только театральный праздник для зрителей, но это и творческие встречи Учителя и учеников.

Репертуар

• 1997 — А. Вампилов «Утиная охота»
• 1998 — «Старые монологи о главном»
• 1998 — А. Гельман «Скамейка»
• 1999 — А. Мариенгоф «Циники»
• 2000 — А. Арбузов «Жестокие игры»
• 2001 — А. Володин «Ящерица»
• 2002 — А. Володин «Ящерица» (на немецком языке)
• 2003 — З. Сагалов «Последняя роль Соломона Михоэлса»
• 2004 — Й. Бар-Йозеф «Трудные люди»
• 2004 — Л. Филатов «Про Федота-стрельца…»
• 2005 — Т. Уильямс «Стеклянный зверинец»
• 2008 — Г. Горин «…Забыть Герострата!»

Ссылки

• www.e-slovo.ru/174/11pol1.htm
• www9.dw-world.de/russian/archiv_2/bm191000.html
• www.svoboda.org/programs/otbe/2005/otbe.041305.asp
• thefest.ru/pressa/P2006_10_05.html
• www.glazey.ru/zrenye/columns/8/208/
• www.dw-world.de/dw/article/0,,1643585,00.html
• www.ruslink.de/theatre.html Русские театры Германии

Отрывок, характеризующий Театр-студия «Русская актёрская школа»

– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.