Национальная опера «Эстония»
| Национальная опера «Эстония» | |
| Rahvusooper Estonia | |
 | |
| Прежние названия |
Театр оперы и балета «Эстония» |
|---|---|
| Тип театра | |
| Основан | |
| Жанры | |
| Здание театра | |
| Местоположение | |
| Адрес |
Бульвар Эстония, дом 4 |
| Координаты |
59°26′05″ с. ш. 24°45′03″ в. д. / 59.434722° с. ш. 24.750833° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.434722&mlon=24.750833&zoom=14 (O)] (Я) |
| Руководство | |
| Директор |
Айвар Мяэ |
| Главный дирижёр |
Арво Вольмер |
| Ссылки | |
|
[www.opera.ee/ ra.ee] | |
Национа́льная о́пера «Эсто́ния» (эст. Rahvusooper Estonia) — театр оперы и балета в столице Эстонии, Таллине, ведущий свою историю с 1865 года. Прежнее название — Театр оперы и балета «Эстония».
Содержание
История
В 1865 году в Таллине было основано музыкально-певческое общество «Эстония», первая пьеса была сыграна в 1871 году. С 1895 года начали ставиться водевили, народные спектакли и комедии.
Здание
Проект здания Национальной оперы (Театр «Эстония») в стиле модерн был разработан финскими архитекторами Армасом Линдгреном и Виви Лённ. Здание было построено в 1913 году и открыто для публики 24 августа. В то время это было самое большое здание в Таллине.
С началом Первой мировой войны в концертном зале был размещён военный госпиталь.
23 апреля 1919 года в здании оперы собрался первый парламент Эстонии — Учредительное Собрание Эстонской Республики
Разрушенное в годы Великой Отечественной войны здание восстановили во второй половине 1940-х годов по проекту эстонских архитекторов Алара Котли и Эдгара Куузика, интерьеры оформил Гарибальди Поммер
Драматические постановки
В начале XX века на сцене появляются серьёзные драматические спектакли. В 1906 году по инициативе постановщиков и актёров Пауля Пинна и Теодора Альтермана при обществе «Эстония» был создан профессиональный театр «Эстония», а затем, в 1908 году был основан Эстонский театр «Эстония». Драматическую труппу театра с 1918 года возглавлял актёр и постановщик Антс Лаутер. Драматические спектакли в «Эстонии» играли до 1949 года, когда драматическая труппа была распущена, и «Эстония» стала только музыкальным театром.
Опера и оперетта
В 1906 году на работу был принят первый музыкальный руководитель — Отто Герман, в 1907 году состоялась премьера первой оперетты — «Мадемуазель Нитуш» Флоримона Эрве.
27 ноября 1908 года на сцене театра впервые была поставлена опера — «Ночной лагерь в Гранаде» Конрадина Крейцера. Главные партии приглашённые из Петербурга Берта Францке и Иоханнес Тинн-Фелински, из солистов театра в постановке участвовал Пауль Пинна, а дирижировал Адальберт Виркхаус. Первый спектакль получил благожелательные отзывы критиков.
В сезоне 1918—1919 гг. оперы постоянно были в репертуаре театра. В 1911 году в театре впервые была поставлена эстонская оперетта — «Иванова ночь» Адальберта Виркхауса. В 1912 году были основаны Музыкальный отдел «Эстонии», который занялся организацией концертов, и смешанный хор, который под руководством дирижёра Аугуста Топмана стал хором высокого уровня, исполняющим оратории. В 1928 году на сцене состоялась премьера первой эстонской оперы — это были «Викерцы» Эвальда Аава. Славу оперетте «Эстонии» принесли блестящие постановки Агу Людика, который был постановщиком в 1920—1944 годах.
Постановщиками опер были: Ханно Компус (в 1927—1946 гг. с перерывами), Эйно Уули (в 1937—1951 гг. с перерывами), Пауль Мяги (1954—1961, с 1958 года — главный режиссёр), Удо Вяльяотс (1970—1979, главный режиссёр с 1977 г.), Арне Микк (с 1970 года, главный режиссёр в 1977—1994 гг., творческий руководитель в 2002—2004 годах), Неэме Кунингас (с 1985 г., главный постановщик в 1994—2002 гг.) и др.
Балет
В 1922 году на сцене театре состоялся первый балетный спектакль — «Коппелия» Лео Делиба, поставленный В.Кригер. В 1926 году хореограф Рахель Ольбрей основала в театре постоянную балетную труппу, которой руководила до 1944 года. Балетные спектакли стали регулярно ставиться в 1930-х годах, а в 1944 году был поставлен первый эстонский балет — «Домовой» Эдуарда Тубина.
Балетмейстерами театра были Анна Экстон (1944—1951), Виктор Пяри (1956—1964), Энн Суве (1966—1973, главный балетмейстер с 1969 г.), Май Мурдмаа (1964—2001, главный балетмейстер с 1974 года).
Художественным руководителем балетной труппы начиная с сезона 2001/2002 является Тийт Хярм.
Известные солисты Национального балета Эстонии
Инге Арро, Юта Лехисте, Тийт Хятм, Элита Эркина, Сергей Упкин, Еве Андре, Кайе Кырб, Марина Чиркова, Алена Шкатула
Вторая мировая война и послевоенные годы
Театр был связан с обществом «Эстония» до 1940 года, когда общество, как «буржуазный пережиток», было распущено, и театр национализирован. 9 марта 1944 года, когда город был оккупирован войсками Нацистской Германии, во время советского авианалёта здание театра и концертного зала было разрушено. До открытия театра после его восстановления в 1947 году, спектакли играли в помещении кинотеатра «Глория Палас» (в настоящее время там находится Русский театр Эстонии).
Название театра
В течение времени у театра было много названий: Театр оперы и балета «Эстония», Государственный театр оперы и балета Эстонской ССР и др.
С 1998 года театр официально называется Национальная опера «Эстония» и существует как открытый правовой институт в соответствии с принятым в 1997 году (изменённым в 2002 г.) Законом о Национальной опере.
Главные дирижёры и музыкальные руководители театра
- Отто Герман (1906—1907)
- Адальберт Виркхауз (1908—1912)
- Раймунд Кулль (1912—1920 — главный дирижёр, затем музыкальный руководитель)
- Юхан Аавик (1925—1933)
- Вернер Нереп (1942—1944)
- Прийт Нигула (1942—1951)
- Кирилл Раудсепп (1951—1963)
- Неэме Ярви (1963—1975)
- Эри Клас (1975—1994)
- Пауль Мяги (1995—2002, с 1998 года — творческий руководитель)
- Юри Альпертен (2002—2004)
- Арво Вольмер (творческий руководитель, начиная с сезона 2004/2005)
Генеральный директор Пауль Химма (с 1994 г.), с ноября 2004 года представляет Эстонию в организации оперных театров и фестивалей Opera Europa.
Членство в международных организациях
Национальная опера «Эстония» является членом следующих объединений:
- [www.opera-europa.org/view.asp?id=55 Организация оперных театров и фестивалей Opera Europa]
- [www.reseo.org/site/index.php?lg=en&aid=&pg=rese&mbrid=&mbrmd= RESEO]
Актуальная статистика и доходы
В 2008 году выручка Национальной оперы «Эстония» от продажи билетов на концерты и спектакли составила 26 млн эстонских крон (1.662 млн евро), что на 37 % больше, чем в 2007 году. Всего в 2008 году для 140 тыс. зрителей, посетивших оперу, было исполнено 387 спектаклей и концертов. Самыми любимыми спектаклями прошедшего сезона стали оперы «Риголетто» и «Тоска», балеты «Белоснежка и 7 гномов» и «Лебединое озеро» и мюзикл «Моя прекрасная леди». Театр осуществляет также постановки редких опер XX века, не рассчитанных на коммерческий успех. В 2014 году здесь была поставлена редко звучащая последняя опера Пауля Хиндемита «Долгий рождественский ужин».
См. также
Источники
- [dv.ee/Default2.aspx?ArticleID=ff965032-9562-4bce-b5c5-16e84d5dddcd&RubricID=4126888a-bb9c-0012-4793-54faa22b94a0 Статья в газете Деловые ведомости] Газета «Päevaleht» за 7 и 18 ноября 1908 года
Напишите отзыв о статье "Национальная опера «Эстония»"
Ссылки
- [rus.err.ee/culture/9009b469-a607-47c8-b4f5-c286d18093cd Танцоры Национального балета были признаны одними из лучших в мире] // RUS.ERR.EE, 17.10.2010
Отрывок, характеризующий Национальная опера «Эстония»
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
