Оперный театр Зимина

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Театр Зимина»)
Перейти к: навигация, поиск

Оперный театр Зимина — частный оперный театр, созданный в 1904 году в Москве С. И. Зиминым. В 1917 году был национализирован, а в 1924 году преобразован в филиал Большого театра.





История

Открытие театра состоялось 1 (14) октября 1904 года на сцене театра «Аквариум» представлением оперы «Майская ночь» Н. А. Римского-Корсакова.

С 1908 года спектакли ставились на сцене театра Солодовникова (ныне помещение Театра оперетты). Театр пропагандировал русскую классическую оперу («Борис Годунов» Мусоргского был поставлен без обычных купюр и со сценой «под Кромами»), ставил значительные произведения западно-европейской классики (здесь впервые в России были поставлены «Нюрнбергские мейстерзингеры» Вагнера, 1909)[1].

Во время Первой мировой войны, в 1914 году, в Москве Зимин организовал госпиталь, где за ранеными ухаживали артисты и сотрудники его театра. В 1916 была открыта Оперная студия, где подготовка певцов велась по методике, разработанной самим Зиминым [2]. Но очень скоро Оперная студия была ликвидирована новой властью Совета рабочих и крестьянских депутатов.

В 1917 году, в результате всеобщей национализации после Октябрьской революции, театр 3имина был национализирован и получил новое название Театр Совета рабочих депутатов, с 1919 года — Малая государственная опера, с 1921 года — Театр музыкальной драмы. Тем не менее, Сергей Иванович 3имин еще на некоторое время был оставлен там работать в качестве члена дирекции.

Репертуар

Среди постановок, осуществленных в оперном театре Зимина:

1907, «Орлеанская дева»: дирижёр Палицын, режиссёр Оленин; Карл VII — Пикок, Дюнуа — Веков, Лионель — Бочаров, Кардинал — Трубин, Агнесса — Добровольская, Иоанна д’Арк — Петрова-Званцева, Тибо — Осипов, Раймонд — Карензин.

24 сентября 1909. В Опере Зимина впервые был поставлен «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова: режиссёр Оленин, художник Билибин, дирижёр Купер; Шемаханская царица — Добровольская, Додон — Сперанский, Звездочёт — Пикок, Амелфа — Ростовцева, Полкан — Запорожец, Гвидон — Эрнст, Афрон — Диков, Золотой петушок — Клопотовская.

1911, «Опричник»: дирижёр Палицын, режиссёр Оленин, художник Маторин; Андрей — Дамаев, Наталья — Милова, Морозова — Остроградская, Жемчужный — Трубин. В том же 1911 г. прошла премьера оперы Э. Альбера «Долина» (вторая постановка в России после Одессы): дирижёр Палицын, постановка Оленина; Педро — Дамаев, Себастьяно — Бочаров, Марта — Друзякина, Томазо — Осипов, Нури — Турчанинова, Моруччио — Чугунов, Нандо — Скуба.

В театре ставились оперы: «Иван Сусанин», «Русалка», «Демон», «Князь Игорь», «Снегурочка», «Садко», «Сказка о царе Салтане», «Хованщина», «Борис Годунов» (без обычных купюр и со сценой «Под Кромами»); «Мельник — колдун, обманщик и сват» Соколовского, «Аскольдова могила»; «Рогнеда» Серова; произведения западно-европейских композиторов «Аида», «Богема», «Чио-Чио-сан»; «Манон» Массне; «Луиза» Шарпантье.

Кроме того, было поставлено большинство опер П. И. Чайковского. Оперы «Нюрнбергские мейстерзингеры» (в 1909) и «Кармен» впервые в России прошли в театре Зимина. Здесь были поставлены «Капитанская дочка» Кюи, «Клара Милич» Кастальского, «Трильби» Юрасовского, «Сестра Беатриса» Гречанинова и др. В 1916 году впервые увидела свет рампы именно в Опере Зимина комическая опера В. Эренберга «Свадьба» по одноименному водевилю Чехова.

Ещё в 1908 году специально для работы с молодыми певцами Зимин открыл в Москве театр «Орион» (как филиал «Оперы Зимина»). Выдающая певица Валерия Барсова была из тех, кто впервые вышли на сцену именно в Опере Зимина — в 1917 году.

Труппа театра

В состав Оперного театра Зимина вошла, помимо созданной им частной труппы, большая часть труппы «Товарищества артистов московской частной оперы», руководимого М. М. Ипполитовым-Ивановым, которое закрылось в том же 1904 году. В конечном счете театр возник в результате слияний двух этих трупп.

В Опере Зимина работали как выдающиеся вокалисты времени, так и начинающие артисты. «Наряду с известными певцами З. приглашал в свой театр молодых актёров, организуя часто им помощь в вокальном и художественном образовании», — отмечает Большая Советская энциклопедия[3]. Там работали певцы: Ф. И. Шаляпин; Л. В. Собинов; Л. М. Клементьев; П. С. Оленин — с 1907 главный режиссёр театра; В. И. Страхова, В. Р. Пикок; О. И. Каминский; В. Л. Нардов; А. И. Улуханов; Р. К. Ламберт; Н. Д. Веков, Е. В. Нечаева, Е. Я. Цветкова, В. Н. Петрова-Званцева, Н. С. Ермоленко-Южина, М. В. Бочаров, В. П. Дамаев, Н. И. Сперанский, М. И. Донец, Ю. С. Кипоренко-Даманский; режиссёры А. В. Ивановский, А. П. Петровский, Н. Н. Званцев, Ф. Ф. Комиссаржевский; дирижеры М. Ипполитов-Иванов; Э. А. Купер; А. М. Пазовский; М. М. Багриновский, Е. Е. Плотников; скрипач Ю. Ф. Файер; кларнетист Ф. И. Николаевский, классический танцор М. Ф. Моисеев и еще очень многие выдающиеся музыканты и театральные деятели — художники, артисты оркестра и т. д.

По приглашению Зимина здесь выступали зарубежные певцы — Т. Руффо, Д. Ансельми, Л. Кавальери, дирижеры — Э. Колонн (1907), Б. Вальтер (1914) и др., много лет в театре пел итальянец Маттиа Баттистини; в 1915 году на сцене театра танцевала М. Ф. Кшесинская, в 1916 году с балетной труппой приезжал М. М. Фокин.

См. также

Напишите отзыв о статье "Оперный театр Зимина"

Литература

  • Боровский В. Московская опера С. И. Зимина. — М., 1971.
  • Зимина В. Опера Зимина — Москва, 1992, № 5-6.
  • Зимина В. Опера Зимина. От мануфактуры до театра // Москва. Родословная. — М., 1998.

Примечания

  1. Оперный театр Зимина // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  2. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/muzyka/ZIMIN_SERGE_IVANOVICH.html Зимин, Сергей Иванович] — статья из энциклопедии «Кругосвет»
  3. Большая Советская энциклопедия. Гл. ред. А. М. Прохоров, 3-е изд. Т. 9. Евклид — Ибсен. 1972. 624 стр., илл.; 43 л. илл. и карт. 1 карта-вкл. (стб. 1583)
  4. </ol>

Ссылки

  • Вера Зимина. [www.ng.ru/culture/2000-09-02/7_scandal.html# В Москве хотят уничтожить уникальное здание Оперы Зимина] (2 сентября 2000). Проверено 30 декабря 2009. [www.webcitation.org/66a0PLgna Архивировано из первоисточника 31 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Оперный театр Зимина



Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.