Санкт-Петербургский академический театр комедии имени Н. П. Акимова

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Театр Комедии имени Н.П. Акимова»)
Перейти к: навигация, поиск
Санкт-Петербургский академический театр комедии им. Н. П. Акимова

Здание Театра комедии на Невском, 56
Основан

1 октября 1929 года

Здание театра
Местоположение

Невский проспект, дом 56 (угол Малой Садовой ул.)

Руководство
Директор

Алексей Фрадин

Ссылки

[akimovkomedia.ru/ omedia.ru]

Санкт-Петербургский академический театр комедии имени Н. П. Акимова на Викискладе

К:Театры, основанные в 1929 годуКоординаты: 59°56′03″ с. ш. 30°20′18″ в. д. / 59.9342° с. ш. 30.3382° в. д. / 59.9342; 30.3382 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.9342&mlon=30.3382&zoom=17 (O)] (Я)

Санкт-Петербургский академический театр комедии им. Н. П. Акимова —академический театр, получивший славу и достигший наибольшего расцвета при руководстве Николая Павловича Акимова. Официальная дата основания — 1 октября 1929 года. Современное название носит с 1989 года.





История

1904—1935

Театральный зал на втором этаже дома купцов Елисеевых (построен в 1904, арх. Г. В. Барановский) был всегда. С 1904 года зал сдавался в аренду различным театральным коллективам: столичному «Невскому фарсу», «Современному театру», антрепризе под управлением Валентины Лин.

Только в 1929 году помещение было предоставлено созданному ещё в 1925 году Театру Сатиры, незадолго перед тем получившему статус государственного. 29 октября коллектив под руководством Давида Гутмана, в состав которого входил тео-джаз Л. Утесова, сыграл премьеру спектакля «Шулер» по пьесе Василия Шкваркина.

В 1931 году Театр Сатиры объединили с театром «Комедия», созданным в 1925 году на основе театра «Пассаж» и руководимым Степаном Надеждиным. Репертуар «Комедии» был ориентирован на индивидуальность Елены Грановской, в то время актрисы прежде всего лирико-комедийной; в театре ставились преимущественно салонные комедии, водевили и популярные в те годы эстрадные обозрения. Грановская, чьим постоянным партнером был Александр Николаевич Арди, фактически и возглавила новый театр, который в течение нескольких лет именовался Ленинградским театром Сатиры и Комедии[1], по-прежнему ставил водевили и эстрадные обозрения, а также первые советские комедии — В. П. Катаева, В. В. Шкваркина, В. М. Киршона.

1935

К 1935 году театр потерял популярность. В управлении культуры было решено передать «самый плохой театр в Ленинграде» под руководство Николаю Акимову, в то время уж известному театральному художнику, но имевшему в своём активе только одну режиссерскую работу — нашумевший спектакль Театра им. Вахтангова «Гамлет». В оговоренный срок — за один год — Николай Павлович согласился привести театр в порядок, в противном случае ему грозило закрытие. Никто не ожидал, но ровно через год театр будет «греметь» на весь Ленинград.

Акимов

Н. П. Акимов не боялся экспериментов. Он сформировал новую труппу: расстался с ведущей актрисой театра Грановской, отказался от услуг теа-джаза Леонида Утесова, привёл молодых актёров, членов театральной студии «Эксперимент» (которой сам, вплоть до закрытия в 1934, и руководил). Александр Бениаминов, Лидия Сухаревская, Ирина Зарубина, Сергей Филиппов, Борис Тенин, Елена Юнгер, Татьяна Чокой — плеяда великолепных артистов стала не только лицом Театра Комедии, но и гордостью всего театрального Ленинграда.

В это же время складывался творческий союз с драматургом Евгением Шварцем: пьесы «Тень» и «Дракон», входящие в сокровищницу мировой драматургии, были написаны специально для акимовского театра. Сотрудничество с Михаилом Лозинским, переводчиком и поэтом, открывало пьесы зарубежных классиков: на сцене появились пьесы в превосходных, точных переводах — «Собака на сене» и «Валенсианская вдова» Лопе де Веги, «Двенадцатая ночь» Шекспира, «Школа злословия» Шеридана.

Слово «Комедия» в этот период в названии театра, стало писаться с заглавной буквы — акимовская «К» и сейчас на фасаде театра.

Война

В первый год Великой Отечественной войны театр Комедии оставался открытым — он давал свои спектакли в помещении Большого драматического театра — единственного, в котором имелись бомбоубежища. Там же и поселились труппа театра с семьями, руководство, сам Николай Павлович. 30 артистов ушли на фронт… Только в декабре 1941 Акимов смог получить разрешение на эвакуацию. В Ашхабаде, в годы войны театр выпустил 16 премьер.

1949—1956

В 1949 году за «формализм в искусстве» и «западничество» Акимов был отстранен от руководства театром. С шоком, который пережил театр, справились не сразу: посещаемость театра упала почти до нуля, театр снова оказался на грани закрытия.

Акимов в 1956—1968

Долгожданное возвращение режиссёра состоялось в 1956-ом и ознаменовалось постановкой «Обыкновенного чуда» Е. Шварца. Вместе с Акимовым в театре появилась молодежь — новые «акимовцы» — Вера Карпова, Инна Ульянова, Валерий Никитенко, Борис Улитин, Лев Милиндер, Светлана Карпинская, Ольга Антонова и другие — они надолго закрепили славу театра на просторах Петербурга и России. В 1967 году театр получил звание «академический»[2].

На гастролях 1968 года в Москве режиссёр умер.

После Акимова

За два года, с 1968 по 1970, в театре сменилось несколько руководителей — труппа так и не могла смириться с потерейК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3122 дня].

В 1970 труппу возглавил Вадим Голиков. Самые заметные работы режиссёра: «Село Степанчиково и его обитатели» по Ф. Достоевскому, «Сослуживцы» Э. Брагинского и Э. Рязанова, «Тележка с яблоками» Б. Шоу[2].

С 1977 по 1981 год художественное руководство театром Комедии осуществлял Петр Фоменко, оставив большой след в истории театра, запомнившись замечательными постановками: «Этот милый старый дом» А. Арбузова, «Старый Новый год» М. Рощина, «Теркин-Теркин» по А. Твардовскому[2].

С 1981 года, после ухода Фоменко, его место занял Юрий Аксёнов, без малого 20 лет проработавший рядом с Георгием Товстоноговым в Большом драматическом театре. При нём в труппу приняты блестящие комедийные артисты Михаил Светин, Игорь Дмитриев, Александр Демьяненко, Анатолий Равикович и Ирина Мазуркевич.

С 1986 года театр носит имя прославившего его Н. П. Акимова[2]. В 1991—1995 гг. художественным руководителем театра был известный кинорежиссёр Дмитрий Астрахан[2].

Настоящее

В 1995 году театр возглавила Татьяна Сергеевна Казакова. От прежнего театра, акимовского, с известностью и славой на всю Россию, осталось немногое: может быть, только несколько артистов ещё акимовской труппы — они же хранители традиций — и сейчас составляют цвет труппы. Но жизнь продолжается: в репертуаре новые названия — разнообразие подхода к жанру «высокой комедии» (как говорил, Николай Павлович) лежит в основе политики театра, формируется новая, насыщенная яркими индивидуальностями труппа.

Летом 2008 года помещения Театра комедии закрыли на капитальный ремонт, первый за более чем шестьдесят лет. В ходе «выборочного капитального ремонта большого зала с элементами реставрации», выполненного по проекту НИИ «Спецпроектреставрация», сцена была существенно расширена и преобразована. Уровень пола в зрительном зале был поднят для улучшения видимости, заменены зрительские кресла. После ремонта театр открыли 21 марта 2009 года легендарным спектаклем «Тень» по пьесе Евгения Шварца[3].

Репертуар

Постановки прошлых лет

  • "Мое преступление" Л. Вернейля (1935), Реж. М. Терешкович
  • "Свадьба" В. Симукова (1936), Реж. А. Ремизова
  • "Большая семья" К. Финна (1936), Реж. Р. Корф
  • "Собака на сене" Лопе де Вега (1936), Реж. Николай Акимов
  • "Весенний смотр" В. В. Шкваркина (1937), Реж.: С. Юткевич, Хеся Локшина
  • "Терентий Иванович" Ю. Свирина (1937), Реж. Николай Акимов
  • "Школа злословия" Р. Шеридана (1937), Реж. Николай Акимов
  • "В понедельник в 8" Э. Фербер, Д. Кауфмана (1937), Реж. Р. Корф, художник - Николай Акимов
  • "Сын народа" Юрия Германа (1938), Реж. Эраст Гарин
  • "Простая девушка" В. В. Шкваркина (1938 и 1956), Реж. Эраст Гарин
  • "Двенадцатая ночь" Шекспира (1938), Реж. Николай Акимов
  • "Опасный поворот" Дж. Пристли (1939), Реж. Г.М. Козинцев, художник - Николай Акимов
  • "Страшный суд" В. В. Шкваркина (1939), Реж.: Николай Акимов, П. Суханов
  • "Валенсианская вдова" Лопе де Вега (1939), Реж. Николай Акимов
  • "Скончался господин Пик" Ш. Пейре-Шапюи (1940), Реж.: Николай Акимов, И. Ханзель
  • "Станция Шамбодэ" Э. Лабиша (1940), Реж. Э. Гаккель
  • "Тень" Евгения Шварца (1940 и 1960), Реж. Николай Акимов
  • "Малыш" Ж. Летраза (1941), Реж.
  • "Неравный брак" братьев Тур (1941), Реж. П. Суханов
  • "Малютка Бланш" Э. Лабиша (1941), Реж.: Николай Акимов, И. Ханзель, П. Суханов
  • "Питомцы славы" А. Гладкова (1941), Реж. Николай Акимов
  • "Актриса" А. Файко (1942), Реж. Николай Акимов
  • "Похищение Елены" Л. Вернейля (1942), Реж. Николай Акимов
  • "Братишка" В. Дыховичного (1943), Реж. П. Суханов
  • "Не все коту масленица" А. Островского (1943),Реж. П. Суханов
  • "Дракон" Е. Л. Шварца (1944 и 1962), Реж. Николай Акимов
  • "День рождения" братьев Тур (1945), Реж. Б. Филиппов
  • "Лев Гурыч Синичкин" А. Бонди (по Д. Ленскому) (1945), Реж. Николай Акимов
  • "На всякого мудреца довольно простоты" А. Островского (1946), Реж. Б. Зон
  • "Обыкновенный человек" Л. Леонова (1946), Реж. П. Вейсбрем, художник - Николай Акимов
  • "Старые друзья" Л. Малюгина (1946), Режиссёр и художник - Николай Акимов
  • "Смех и слёзы" Сергея Михалкова (1947), Реж.
  • "Русский вопрос" К. Симонова (1947), Реж. А. Ремизова, художник - Николай Акимов
  • "Остров мира" Евгения Петрова (1947), Режиссёр и художник - Николай Акимов
  • "О друзьях-товарищах" В. Масса и М. Червинского (1947)
  • "Встреча с юностью" Арбузова (1947)
  • "Вас вызывает Таймыр" А. Галича, К Исаева (1948), Реж. Эраст Гарин
  • "Воскресный визит" Г. Флоринского (1948), Реж. И. Ханзель
  • "Московский характер" А. Сафронова (1948), Реж. Эраст Гарин
  • "Софья Ковалевская" бр. Тур (1948)
  • "Миссурийский вальс" Н. Погодина (1949), Реж.: А. Ремизова, П. Суханов
  • "Трудовой хлеб" Островского (1950), Реж. Г. Флоринский
  • "Молодость" Л. Зорина (1950), Реж. Б. Дмоховский
  • "Летний день" Ц. Солодаря (1950), Реж. А. Тутышкин
  • "Потерянный дом" С. Михалкова (1950), Реж. Н. Рашевская
  • "Добрый город" по Г. Гулиа (1950), Реж. А. Тутышкин
  • "Поют жаворонки" К. Крапивы (1950), Реж. А. Винер
  • "Бешеные деньги" Островского (1950), Реж.: М. Гершт, А. Бурлаченко
  • "Дон Жуан" Мольера (1950), Реж. Н. Рашевская
  • "За здоровье молодых" В. Поташева (1951), Реж. Г. Флоринский
  • "Женихи" А. Токаева (1951), Реж. Т. Сукова
  • "Рассвет над Москвой" А. Сурова (1951), Реж. Л. Вивьен
  • "Честь смолоду" А. Первенцева (1951), Реж. А. Белинский
  • "Волки и овцы" Островского (1951), Реж. Ю. Юрский
  • "Мертвые души" Н.В. Гоголя (1952), Реж. М. Чежегов
  • "Новые времена" Г. Мдивани (1952), Реж. В. Познанский
  • "Безумный день, или Женитьба Фигаро" Бомарше (1952), Реж. А. Тутышкин
  • "Потерянное письмо" Караджале (1952), Реж.: Ю. Юрский, Г. Флоринский
  • "Полковник Фостер признает себя виновным" Р. Вайяна (1952), Реж.: В. Познанский, Ю. Юрский
  • "Гибель Помпеева" Н. Вирты (1953), Реж. Ю. Юрский
  • "Месяц в деревне" Тургенева (1953), Реж. Л. Вивьен
  • "Раки" С. Михалкова (1953), Реж.: В. Познанский, И. Ханзель
  • "Судья в ловушке" Г. Фильдинга (1953), Реж. А. Музиль
  • "Сын Рыбакова" В. Гусева (1953), Реж. Л. Рудник
  • "Господин Дюруа" И. Прута (по роману "Милый друг" Г. де Мопассана) (1953), Реж.: Ю. Юрский, И. Ханзель
  • "Разбитое сердце" К. Минца, Е. Помещикова (1954), Реж. Г. Флоринский
  • "Вишневый сад" А.П. Чехова (1954), Реж. М. Чежегов
  • "Путешествие в Скарборо" Шеридана (1954), Реж. Ю. Юрский
  • "Помпадуры и помпадурши" по Салтыкову-Щедрину (1954), Реж.: Георгий Товстоногов, И. Ханзель. Художник - С. Мандель
  • "Воскресенье в понедельник" В. Дыховичного, М. Слободского (1955), Реж. Георгий Товстоногов
  • "Заморские гости" Л. Шейнина (1955), Реж. И. Ханзель
  • "Доктор" В. Нушича (1955), Реж. В. Люце
  • "Дядюшкин сон" Достоевского (1955), Реж. В. Васильев
  • "Чемпионы" Л. Зорина (1955), Реж. А. Пергамент
  • "Не сотвори себе кумира" А. Файко (1956), Реж.Николай Акимов
  • "Обыкновенное чудо" Е. Л. Шварца (1956), Реж. Николай Акимов
  • "Ложь на длинных ногах" Эдуардо де Филиппо (1956), Реж. Николай Акимов
  • "Профессия миссис Уоррен" Б. Шоу (1956)
  • "Кресло №16" Д. Угрюмова (1957), Реж.
  • "Повесть о молодых супругах" Е. Л. Шварца (1957), Реж.: Николай Акимов, М. Чежегов
  • "Деревья умирают стоя" Алехандро Касоны (1957), Реж. Николай Акимов
  • "Последняя остановка" Ремарка (1957), Реж. И. Ханзель
  • "Мирные люди" В. Шкваркина (1957), Реж.
  • "Что скажут завтра?" Д. Аля, Л. Ракова (1958), Реж. П. Суханов
  • "Призраки" Эдуардо Де Филиппо (1958), Реж. Николай Акимов
  • "Дипломаты" П. Карваша (1958), Реж. Николай Акимов
  • "Мы тоже не ангелы" Клары Фехер (1958), Реж. Н. Лившиц
  • "Ревизор" Н.В. Гоголя (1958), Реж. Николай Акимов
  • "Пестрые рассказы" А.П. Чехова (1959), Реж. Николай Акимов
  • "Тень" Евгения Шварца (1960г., 2 ред.-я), Реж.
  • "Шаги на рассвете" Л. Лиходеева (1961), Реж.
  • "Милый обманщик" Д. Килти (1961), Реж.
  • "Опаснее врага" Д. Аля, Л. Ракова (1961), Реж.
  • "Чемодан с наклейками" Д. Угрюмова (1961), Реж.
  • "Ищу незнакомку" Г. Мироновой (1962), Реж.
  • "Физики" Ф. Дюрренматта (1962), Реж. Н. Лившиц
  • "Автор неизвестен" П. Тура (1963), Реж.
  • "После двенадцати" В. Константинова, Б. Рацера (1963)
  • "Дон Жуан" Д. Байрона (1963), Реж. Николай Акимов
  • "Мост и скрипка" И. Дворецкого (1964), Реж.
  • "Зеленый кузнечкик" С. Михалкова (1964), Реж.
  • "Дело" А. Сухово-Кобылина (1964), Реж. Николай Акимов
  • "Двенадцатая ночь" Шекспира (1964г., 2 ред.-я), Реж. Николай Акимов
  • "Гусиное перо" С. Лунгина, И. Нусинова (1965), Реж.: Николай Акимов, В. Цуцульковский
  • "Жаворонок" Жана Ануя (1965), Реж. А. Кириллов
  • "Свадьба на всю Европу" А. Арканова, Г. Горина (1966), Реж. Н. Лившиц
  • "Искусство комедии" Эдуардо Де Филиппо (1966), Реж.
  • 1972 — «Этот милый старый дом» А. Н. Арбузова
  • 1973 — «Троянской войны не будет» Ж. Жироду
  • 1974 — «Старый Новый год» М. М. Рощина
  • 1974 — «Родственники» Э. В. Брагинского и Э. А. Рязанова
  • 1975 — «Мизантроп» Мольера
  • 1975 — «Муза» Г. М. Никитина
  • 1978 — «Лес» А. Н. Островского
  • 1978 — «Пассаж в пассаже» С. В. Михалкова по Ф. М. Достоевскому
  • 1978 — «Опасно для жизни» А. Антохина.
  • 1979 — «Свадьба. Юбилей» по А. П. Чехову
  • 1979 — «Добро, ладно, хорошо» В. И. Белова
  • 1980 — «Измена» Л. Г. Зорина
  • 1980 — «Тёркин-Тёркин» А. Т. Твардовского
  • 1981 — «Сказка Арденского леса» Ю. Ч. Кима по мотивам пьесы У. Шекспира «Как вам это понравится»

Труппа театра

«Акимовцы» — звёздная труппа Н. Акимова

Ныне живущие

Труппа Вадима Голикова

Напишите отзыв о статье "Санкт-Петербургский академический театр комедии имени Н. П. Акимова"

Примечания

  1. Шнеер А. Я. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Teatr/_84.php Грановская, Елена Маврикиевна] // Театральная энциклопедия (под ред. С. С. Мокульского). — М.: Советская энциклопедия, 1961—1965. — Т. 2.
  2. 1 2 3 4 5 [www.komediaspb.com/about/ О театре]. Официальный сайт Театра Комедии. Проверено 10 сентября 2015.
  3. [karpovka.net/2009/03/15/3542/ Театр комедии откроется после реставрации 21 марта] // Карповка.нет. — 15 марта 2009
  4. Лилия Шитенбург, Всеволод Воронов. [www.online812.ru/2015/10/19/013/ В Театре Комедии имени Акимова разгорелся очередной скандал…]. Online812.ru (19 октября 2015). Проверено 26 октября 2015.
  5. Жанна Зарецкая. [calendar.fontanka.ru/articles/2950/ Finita la commedia]. Фонтанка.ру (16 октября 2015). Проверено 26 октября 2015.

Ссылки

  • Официальный сайт театра Комедии akimovkomedia.ru/
  • [komedia_akimova.livejournal.com/ komedia_akimova] — сообщество «Санкт-Петербургский академический театр комедии имени Н. П. Акимова» в «Живом Журнале»

Отрывок, характеризующий Санкт-Петербургский академический театр комедии имени Н. П. Акимова

Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.