Театр имени Моссовета

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Театр МОСПС»)
Перейти к: навигация, поиск
Театр имени Моссовета
Прежние названия

Театр имени МГСПС (1923—1929)
Театр имени МОСПС (1929—1938)
Театр имени Моссовета
(с 1938)

Основан

1923

Награды

Здание театра
Местоположение

Россия Россия, Москва Москва

Адрес

Большая Садовая ул., 16.

Метро

 Маяковская

Координаты

55°46′04″ с. ш. 37°35′47″ в. д. / 55.76778° с. ш. 37.59639° в. д. / 55.76778; 37.59639 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.76778&mlon=37.59639&zoom=14 (O)] (Я)

Вместимость

894 места

Ссылки

[www.mossoveta.ru soveta.ru]

Театр имени Моссовета на Викискладе

К:Театры, основанные в 1923 году

Госуда́рственный академи́ческий театр имени Моссове́та — драматический театр в Москве. Он был создан в 1923 году литератором и режиссёром Сергеем Ивановичем Прокофьевым как театр Московского губернского совета профсоюзов (МГСПС). Сегодня в театре действуют две сцены: «Основная» и «Под крышей».

Театр расположен по адресу: Москва, Большая Садовая улица, 16.





История

Театр имени Моссовета зародился в 1922 году по инициативе профсоюзных активистов, возглавляемых режиссёром и литератором Сергеем Ивановичем Прокофьевым.

Труппа состояла из 9 актеров. Помещения своего не было.

Первое представление, составленное из фрагментов пьесы Л. Андреева «Савва», было показано в Колонном зале Дома Союзов. Оно вызвало большой интерес у зрителей и прессы. В связи с тем, что молодой коллектив пользовался поддержкой культотдела московских профсоюзов, по решению Президиума МГСПС 3 марта 1923 года он получил официальный статус — Театр имени МГСПС (Московского Губернского Совета Профессиональных Союзов).

В 1924 году театр обрел в своё полное распоряжение театральное здание в саду «Эрмитаж».

В 1925 году театр возглавил энергичный, опытный театральный деятель, актер и режиссёр Евсей Осипович Любимов-Ланской. При нем за театром утвердилась слава экспериментальной сцены современной советской драматургии. Театр вступает в творческое сотрудничество с В. Билль-Белоцерковским, Ф. Гладковым, В. Киршоном, А. Афиногеновым, Н. Погодиным и другими начинающими драматургами, стремясь найти контакт и взаимопонимание с молодой аудиторией нового зрителя.

В 1929 году театр стал именоваться имени МОСПС (Московского Областного Совета Профессиональных Союзов), а в 1938 получил своё нынешнее имя. В 1941-1943 годах работал в эвакуации в Казахстане.

В 1940 году театр возглавил Юрий Александрович Завадский, ученик Станиславского, Немировича-Данченко и Вахтангова, к тому моменту возвратившийся из Ростова-на-Дону в Москву. Он будет руководить театром до конца своих дней — до 5 апреля 1977 года (в течение 37 лет). В труппу, сложившуюся ещё при Любимове-Ланском, куда входили Василий Ванин, Сергей Годзи, Нина Княгининская, Михаил Розен-Санин, Николай Темяков вместе с Завадским влились его ученики. Именно в эти годы сформировался блистательный творческий коллектив театра им. Моссовета. На его сцене играли такие замечательные артисты как Фаина Раневская, Вера Марецкая, Любовь Орлова, Николай Мордвинов, Ростислав Плятт, Леонид Марков, Людмила Шапошникова, Борис Иванов, Георгий Жжёнов, Геннадий Бортников, Александр Костомолоцкий.

Завадский сохранил за театром репутацию лаборатории современной советской пьесы, но при нем существенно изменились средства художественной выразительности. Условная форма, театральность сочетались с психологической разработкой характеров. В центре спектаклей постоянно оказывался актер, ставились ли произведения У. Шекспира, К. Гольдониили А.Н. Островского, Ф.М.Достоевского, А.П.Чехова, М. Горького, В. Розова — все равно.

Завадский коллекционировал актеров, и они видели в нем своего наставника даже в том случае, если попадали к нему уже в зрелом возрасте, когда благодаря кинематографу слава их во много раз превосходила славу учителя.

После смерти Ю.А.Завадского театр какое-то время возглавлял Президиум худсовета, в котором вопросы решались коллегиально.

В 1985 году главным режиссёром, а затем и художественным руководителем театра становится Павел Хомский, до этого возглавлявший театры в Риге, Ленинграде и Москве. Сохраняя традиции, театр ищет новые способы общения со зрителями. В середине 60-х гг. был создан «Театр в фойе» для показа экспериментальных постановок и спектаклей, в 1978 году появилась и «Малая сцена», а в 1990 году спектаклем Петра Фоменко «Калигула» открылась сцена «Под крышей».

Статус академического был присвоен театру в 1964 году. Театр дважды орденоносец: орденом Трудового Красного Знамени театр награждён в 1949 году, орденом Ленина в 1973 году.

Здание театра

Сегодня здание театра имени Моссовета  находится на территории сада «Аквариум».  Этот зеленый уголок Москвы для любителей искусства можно считать исторически театральным. Действительно, ещё в XIX веке, когда городской сад носил загадочное имя «Чикаго», здесь было средоточие различных развлекательных учреждений. В этом же саду, правда, в пору, когда он уже именовался «Аквариумом», в начале ХХ века родилась знаменитая частная опера С. Зимина. В разные годы в саду работали не только карусели, но и Московский театр оперетты, кинотеатр, концертная эстрада и даже была построена корзина-клетка для демонстрации циркового аттракциона «Гонки на мотоцикле по вертикальной стене». Не случайно именно в саду «Аквариум» происходят забавные и поучительные события романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Смело можно сказать, что здесь веками формировались культурное пространство и художественная аура города.

В 1924 году театр получил в своё полное распоряжение театральное здание в саду «Эрмитаж» и размещался вплоть до Великой Отечественной войны. В 1947 году для театра был перестроен Введенский народный дом[1], там театр давал спектакли до 1959 года, до переезда в сад «Аквариум».

Здание театра имени Моссовета расположено в саду «Аквариум» и построено по проекту архитектора Михаила Степановича Жирова. Соавторы проекта — архитекторы Р. Закарьян, 3. Государева, В. Перлин, инженер Б. Щепетон[2]. В 1940 году на месте старого театра в глубине сада «Аквариум» по проекту архитектора А. Н. Федорова началось строительство нового здания для Театра оперетты. В проекте частично использовали остатки бывшего сооружения, где до войны работала дирекция московских театральных касс, и примыкающий старый четырехэтажный дом. Первоначально предполагалась асимметричная в плане композиция в форме буквы Г. Строительство театра прервала война.

В 1954 году архитектор М.С Жиров закончил новый проект, и началось строительство. При этом оказалось практически невозможным использовать большинство вновь положенных стен. Архитектор создал красиво нарисованные планы и главный фасад с 12 каннелированными колоннами без капителей, грандиозно оформлявшими вход. Над центром фасада располагалась скульптурно оформленная арка, по бокам — изогнутая декоративная каменная стенка-забор. Однако в советской архитектуре архитектурные излишества уже вышли из моды и проект было решено упростить. Колонны, выстроенные на высоту одного этажа, просто перекрыли козырьком и облицевали гладким гранитом[3]. Интерьеры театра в основном завершены по первоначальному проекту.

5 декабря 1959 года состоялся первый спектакль Театра им. Моссовета в новом здании.

Сегодня театр – большой коллектив артистов и сотрудников различных цехов. Трехъярусный зал, сцена «Под крышей», просторное фойе с зимним садом, музейной экспозицией, буфетами и местами для отдыха, открытая летняя веранда, детская игровая комната.

Для экспериментальных постановок и поиска новых форм активного общения со зрителем в 1990 году в театре была открыта сцена «Под крышей». Первой премьерой стал спектакль Петра Фоменко «Калигула» с Олегом Меньшиковым в заглавной роли. У сцены «Под крышей» уже есть интересная творческая история, оригинальный репертуар, свой чуткий зритель, который ценит в театре особую атмосферу непосредственного общения, максимального единения сцены и зала.

Труппа театра

В труппе театра служили народные артисты СССР и РФ Ф. Г. Раневская, Г. С. Жжёнов, Л. В. Марков, Р. Я. Плятт, Л. П. Орлова, В.П. Марецкая, Н.Д. Мордвинов, Л.В. Шапошникова, Б.В. Иванов, Г.Л. Бортников, М.М. Козаков, Ю.А. Кузьменков.

Современная труппа театра

Сегодня на сцене театра имени Моссовета играют:

Репертуар

Основная статья: Репертуар театра имени Моссовета

Текущий репертуар

В репертуаре театра более 30 спектаклей по произведениям отечественной и мировой драматургии, представляющих широкий спектр жанров и эстетических направлений, интересных зрителям всех возрастных категорий.

На двух сценах театра («Основной» — 894 места и сценой «Под крышей» — 120 мест) идут спектакли поставленные режиссёрами разных творческих школ и направлений: Павлом Хомским, Юрием Ерёминым, Андреем Кончаловским, Ниной Чусовой, Андреем Житинкиным, Павлом Сафоновым и другими.

Основная сцена

Сцена «Под крышей»

  • «Дон Жуан. Версия» (А. С. Пушкин, Ж. Б. Мольер, Э. Т. А. Гофман, К. Д. Бальмонт, В. А. Моцарт), режиссёр Андрей Шляпин.
  • «Машенька» (В. Набоков), режиссёр Иван Орлов.
  • «Заповедник» (С. Довлатов), постановка М. Зоннершталя и О. Анохиной.
  • «Полонез, или Вечер абсурда» (И. Вацетис), постановка Сергея Юрского;
  • «Циники» (А. Мариенгоф), режиссёр Сергей Аронин.
  • «Предбанник» (И. Вацетис), постановка С. Юрского.
  • «Упражнения в прекрасном», режиссёр: В. Шамиров.
  • «Эстеты» (Я. Рез, А. Битов), режиссёр Сергей Аронин.

Напишите отзыв о статье "Театр имени Моссовета"

Примечания

  1. ↑ [periodic-gpib.livejournal.com/6269.html «Городское хозяйство Москвы», №12, 1947]
  2. ↑ Советская архитектура, вып. 18, 1969
  3. ↑ Театры Москвы: время и архитектура — М., 1984, с. 134.

Литература

  • Театр московского пролетариата. Десять лет Театр им. МОСПС. М., 1934.
  • [www.bilettorg.ru/recTheatre/40/id3/ Образцова А. Театр имени Моссовета. М., 1959.]
  • Театр имени Моссовета / Сост. В. М. Школьников. М.: Искусство, 1985.

Ссылки

  • [www.mossoveta.ru Официальный сайт театра]
  • Страничка на [www.facebook.com/TeatrMossoveta Facebook]
  • Фото в [instagram.com/teatrmossoveta Instagram]

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Театр имени Моссовета

Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Театр_имени_Моссовета&oldid=81507266»