Театр Суворина
Театр Суворина (Театр Литературно-художественного общества) — петербургский (петроградский) драматический театр, в 1895 — 1917 годах располагавшийся в здании бывшего Апраксинского театра на Фонтанке, построенном в 1876–1878 архитектором Л. Фонтана.
Театр Апраксина не давал постоянных спектаклей до 1895[1], когда здание было арендовано труппой Литературно-художественного общества, организованой на паях А. С. Сувориным, а также П. П. Гнедичем и П. Д. Ленским. Суворин со временм стал владельцем театра, а Гнедич ведал репертуарной частью вплоть до перехода в Александринский театр в 1901 году. В обиходе театр всегда назывался Суворинским (или Малым) театром, после смерти Суворина в 1912 году, он стал официально носить его имя. В 1919 году преобразован в Большой драматический театр[2].
Напишите отзыв о статье "Театр Суворина"
Примечания
Отрывок, характеризующий Театр Суворина
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
