Театр демона

</td></tr>

Театр демона
Студийный альбом группы «Король и Шут»
Дата выпуска	11 октября 2010 года
Записан	8 мая — 13 сентября 2010 года, студии «Станция звука» и Мелодия (Санкт-Петербург)
Жанр	Арт-рок Арт-панк Фолк-панк
Длительность	45:28
Страна	Россия Россия
Язык песен	русский
Лейблы	ФГ «Никитин»: CD (2010) МируМир: LP (2013)
Профессиональные рецензии
korol-i-shut.ru/press/20/1660/
Хронология группы «Король и Шут»
Тень клоуна (2008) Театр демона (2010) TODD. Акт 1. Праздник крови (2011)

К:Альбомы 2010 года

«Теа́тр де́мона» — десятый студийный альбом российской рок-группы «Король и Шут», записанный в непривычном для коллектива стиле арт-панк и выпущенный 11 октября 2010 года лейблом «Никитин». Запись происходила на студиях «Станция звука» и «Мелодия». В отличие от «Акустического альбома», "Театр демона" записан без использования электронных инструментов и является первым и единственным акустическим альбомом группы.

Данный альбом стал последним, в записи которого принимали участие Андрей Князев и Дмитрий Ришко, покинувшие группу в 2011 году.

История создания

По словам одного из вокалистов, Андрея Князева, альбом записан в новом для группы стиле: арт-панк. Диск оформлен в духе начала XX века, являя собой в некотором смысле более профессиональное продолжение «Акустического альбома». Изначально музыканты собирались просто отобрать несколько песен из своего репертуара, чтобы записать их исключительно с живыми инструментами и играть потом в камерных залах филармонии, но потом решили сделать всё с чистого листа, создать совершенно новую программу и совершенно новые песни. Другой вокалист, Михаил Горшенёв, объяснил концепцию своего арт-панка гипотетическим путешествием в прошлое — как если бы сегодняшние панк-музыканты оказались в XVIII веке, сыграли свою музыку на инструментах того времени и, вернувшись обратно, реализовали наработки в нашей эпохе. Название альбома отсылается к роману «Театр одного демона», написанному в 1995 году американскими фантастами Робертом Шекли и Роджером Желязны. В отличие от всех предыдущих альбомов группы, оформлением диска занимался не Князев, а специально приглашённая команда дизайнеров, реализовавшая задуманную Горшенёвым революционную концепцию.

Некоторые песни Князев написал после просмотра известных кинолент. Так, «Энди Кауфман» появился благодаря биографическому фильму «Человек на Луне», композиция «Бунтарь» сочинялась им под впечатлением от экранизации «Пролетая над гнездом кукушки», тогда как «Фокусник» навеян фильмом «Престиж». «Трактовать на свой лад идею из прочитанного произведения или фильма я не считаю зазорным. Основная задача состоит в элементарном — это должно быть интересно. От фэнтези до хоррора, от фольклора до готики мы можем плавно перейти к реальным персонажам и познакомить с ними слушателя».

Идея песни «Король вечного сна» взята Горшенёвым из детских воспоминаний, когда он жил вместе с отцом на Дальнем Востоке и часто замерзал: «Весь этот страх и ужас от замерзания снимается с помощью глубокого сна. Ты засыпаешь и не думаешь о том, что можешь уснуть навеки. Сначала как-то борешься, а потом поддаёшься этой сладкой истоме». В тексте он проводит параллель с греческим богом сновидений Морфеем, который вместо ужаса и голодной смерти дарит замерзающим путникам эйфорию и видения некого царства, тем самым превращая их в своих вассалов. Песню «Защитники» музыкант задумал как легенду о мифических персонажах, описав в ней неправильное понимание религий наподобие индуизма и буддизма, когда крестьяне верили в какие-то божества или обереги, считая их своими защитниками. «Мадам Жоржет» сочинялась в соавторстве, сначала Горшенёв придумал строчку «трёх анархистов вели на расстрел», позже Князев написал первый куплет и остановился, передав её обратно. Горшенёв закончил композицию и довёл её до ума, описав случай с провокаторшей, которая всех предала, но несмотря на предательство была прощена коллегами: «Я попытался передать ощущения революционеров, погибавших со спокойной душой. Потому что они понимали, их миссия уже выполнена. Злобы не было — осталась печаль, которую я ассоциирую здесь, например, с Вертинским».

Поддержка после выхода

На торрентах новый альбом появился примерно за неделю до его официального выхода, запланированного на 11 октября 2010 года. 13 числа в магазине «Медиа Маркт» торгового центра «Золотой Вавилон» состоялась приуроченная к выходу автограф-сессия, собравшая несколько сотен поклонников. Горшок и Князь вышли к людям под видеотрансляцию концертной версии «Гимна шута» и общались с пришедшими на протяжении трёх часов. На песню «Фокусник» было снято видео с Гошей Куценко и Алиной Катран в главных ролях. Актёр снялся в клипе совершенно бесплатно, так как всегда мечтал стать настоящим рок-музыкантом, а «Король и Шут» согласились помочь ему в достижении этой мечты. Презентация альбома в Москве состоялась 28 ноября в клубе Arena Moscow, где группа выступила в сопровождении симфонического оркестра «Глобалис», при этом акустические версии старых песен звучали вперемешку с новыми. Позже песни неоднократно исполнялись в традиционных для «Короля и Шута» электрических обработках, например, многие из них попали в трек-лист концерта «Электрический Новый год», прошедшего 25 декабря в СДК МАИ.

В 2012 году лейблом NIKITIN совместно с виниловым лейблом МИРУМИР, альбом был переиздан на виниловой грампластинке, естественно небольшим тиражом, для коллекционеров и любителей хорошего звука. Самым интересным является тот факт, что лейбл не удосужился проинформировать группу о решении переиздать альбом в таком виде. Группа просто не знала о существовании пластинки в своей дискографии несколько месяцев. Узнала она об этом от одного из своих самых преданных поклонников из Нижнего Новгорода, у которого эта пластинка оказалась самой первой, и который побеспокоился о том, почему никто о ней не знает. После этого уже и была дана реклама пластинки для поклонников на официальных ресурсах группы, и пластинка стала продаваться. На данный момент подавляющая часть тиража продана.

Отзывы и критика

Борис Барабанов в рецензии для журнала «Коммерсант Weekend» удостоил альбом положительного отзыва, отыскав в нём блюзовые и фолковые мотивы, а также влияние традиционных для Серебряного века романсов: «На слух новые песни воспринимаются легко, отсутствие гитарной стены за спинами вокалистов Князя и Горшка создаёт проблему скорее самим исполнителям — в нетрадиционном контексте нужно было искать новые вокальные краски. Краски найдены, без электричества тоже можно жить. Панковский напор сдобрен акустическим блюзом, звучание струнных ближе к фолку, чем к кабаку». Обозреватель портала MUZ.RU похвалил идею музыкантов записать именно акустический альбом: «Во всех этих скрипках, духовых и мягких ударных есть какая-то безумная энергия жизни, перевешивающая всё электрическое безумие предыдущих альбомов». Арт-панк «Короля и Шута» охарактеризован в статье как особая смесь романса и ритма на четыре четверти, чистой музыки и грязного вокала: «Хулиганский шарм, босяцкое жеманство — одним словом, альбом-оксюморон, высокий стиль скоморошества».

Красноярская интернет-газета Newslab.ru назвала «Театр демона» самым интересным альбомом группы, сравнила звучание с акустической версией Rammstein и выразила мнение насчёт двойственной концептуальности диска: в плане звука все песни представляют собой драматичный среднетемповый рок, обильно сдобренный скрипками и пианино; тогда как в плане содержания — большинство песен построены вокруг идеи представления, среди героев альбома театралы и киноактёры, фокусники и танцоры, комики и властители сновидений. При этом практически все песни пропитаны этаким «дореволюционным флёром» и «фирменным слегка людоедским» юмором группы. Сергей Мажаев в обзоре для информационного агентства InterMedia соглашается с двойной концепцией альбома: с одной стороны песни содержат прямые отсылки к постреволюционным временам, с другой — определённым образом связаны с выступлением перед публикой, описывая истории циркачей, бунтарей и актёров.

Денис Ступников в рецензии для сайта KM.RU сравнил получившуюся запись с поэмой Иоганна Вольфганга фон Гёте «Фауст» и фильмом «Весь этот джаз» режиссёра Боба Фосса, похвалив музыкантов за то, что они не скатились к банальному шансону или даже блатняку, свойственному акустике многих наших рокеров: «Группа старается идти неизведанными путями и обходит стороною штампы. В очередной раз им удалось создать монументальную работу, не увязнув при этом в излишнем пафосе и гигантомании форм».

Список композиций

Все тексты написаны Андреем Князевым кроме отмеченных, вся музыка написана Михаилом Горшенёвым кроме отмеченных

№	Название	Слова	Музыка	Длительность
1.	«Послание»			1:57
2.	«Театральный демон»			3:33
3.	«Киногерой»		А. Князев	3:35
4.	«Фокусник»			3:32
5.	«Танец злобного гения»			3:55
6.	«Энди Кауфман»		А. Князев	2:32
7.	«Мадам Жоржетт»	А. Князев, М. Горшенёв		6:07
8.	«Бунтарь»		А. Князев	4:13
9.	«Тёмный учитель»			4:35
10.	«Король вечного сна»	М. Горшенёв		5:02
11.	«Бал лицемеров»		А. Князев	3:06
12.	«Защитники»	М. Горшенёв		3:21

Песни альбома в других релизах группы

Композиции «Фокусник» и «Танец злобного гения» в «электрической» аранжировке вошли в концертный DVD «На краю...», записанный в 2013 году.

Участники записи

Группа «Король и Шут»

• Михаил Горшенёв (Горшок) — вокал, акустическая гитара, музыка, тексты.
• Андрей Князев (Князь) — вокал, тексты, музыка.
• Яков Цвиркунов — акустическая гитара, бэк-вокал.
• Сергей Захаров — бас-гитара.
• Александр Щиголев (Поручик) — ударные.
• Павел Сажинов — рояль, металлофон.
• Дмитрий Ришко (Сasper) — скрипка,бэк-вокал.

Приглашённые музыканты

• Олег «Шар» Шавкунов «Аквариум» — перкуссия.
• Дмитрий Оганян «Кукрыниксы» — виолончель.
• Сергей Стародубцев «Кафе» — мандолина, добро.
• Сергей «Ангел» Давыдов — акустическая гитара.
• Александр Суворов — губная гармоника.
• Стас Макаров — труба.

Звукозапись

• Михаил Рахов — концертная звукорежиссура
• Дмитрий Райдугин — художник по свету
• Аркадий Савельев — техническое обеспечение
• Денис Неволин, Кира Малевская — режиссёры звукозаписи
• Денис Неволин — Сведение и мастеринг

Ссылки

• [korol-i-shut.ru/disco/1665/ Страница альбома на официальном сайте группы]

Отрывок, характеризующий Театр демона

– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.