Бекман, Теа
Поделись знанием:
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
(перенаправлено с «Теа Бекман»)
Теа Бекман (23 июля 1923, Роттердам — 5 мая 2004, Бюнник, провинция Утрехт) — популярная нидерландская детская писательница.
| Теа Бекман | |
| Thea Beckman | |
 Бекман в 1974 году | |
| Имя при рождении: |
Thea Petie |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Направление: |
детская литература |
| Жанр: |
приключения |
| Язык произведений: | |
Содержание
Биография
С одиннадцати лет Бекман мечтала стать писательницей. Ещё будучи подростком стала создавать короткие рассказы.
В Бекман изучала социальную психологию в университете Утрехта. Вслед за экономическим кризисом 1929 года её отец потерял свою работу, и Бекман была рада, что завершила учёбу, что особенно пригодилось после окончания Второй мировой войны.
Как автор, она намеревалась использовать фамилию своего мужа Дирка Бекманна в качестве псевдонима. Её издатель убеждал изменить его на Бекман, с одним «н», чтобы имя не казалось «слишком немецким».
Бекман известна прежде всего, как автор детского романа «Крестоносец в джинсах», написанного в 1973 году. За это произведение Теа была награждена премией «Золотой стилус». Книга описывает детский крестовый поход 1212 года и была экранизирована в 2006 году. Она также получила известность благодаря своей постапокалиптической трилогии, начинающейся книгой «Дети Матери-Земли», в которой колония в Гренландии, управляемая женщинами, борется с милитаристской «мужской» колонией Европы. Хотя книга имела ярко выраженную феминистскую направленность, Бекман всегда заявляла, что не разделяет идеологию, представленную в книге. «Мужчины являются жадными, агрессивными и нетерпимыми» — такова идея книги, идея, в которую автор никогда не верил.
Теа Бекман скончалась в 2004 году в своём доме в городе Бюнник при невыясненных обстоятельствах в возрасте 80 лет.
Личная жизнь
В 1945 году Бекман вышла замуж за Дирка Хендрика Бекманна. За время их брака на свет появилось трое детей; сыновья Рин, Джерри и дочь Марианне. В 1993 году Дирк Бекманн умер.
Теа Бекман не верила в Бога и не интересовалась политикой.
Избранная библиография
Ниже представлен список наиболее известных работ Теа Бекман.
- «Met Korilu de Griemel rond» («Вокруг Greemel с Korilu»), 1970 год (Позже переименован в «Zwerftocht met Korilu» — «Блуждающий с Korilu»)
- «Kruistocht in spijkerbroek» («Крестоносец в джинсах»), 1973 год — о детском крестовом походе 1212 года. В 2006 году произведение экранизировано. Книга переведена на русский язык в 1993 году
- «Mijn vader woont in Brazilië» («Мой отец живет в Бразилии»), 1974 год
- трилогия «The trilogy Geef me de ruimte» («Дайте мне космос»)
- «Stad in de storm» («Город во время шторма»), 1970 год — об Утрехте в 1672 году- в Году Бедствия
- «Wij zijn wegwerpkinderen» («Мы — холостые дети»), 1980 год
- «De gouden dolk» («Золотой кинжал»), 1982 год — о втором крестовом походе, 1147-1149 гг
- «Hasse Simonsdochter», 1982 год — о жене Яна ван Шаффелаара
- «Wonderkinderen» («Удивительные дети»), 1984 год — о двух одарённых детях
- Трилогия «Kinderen van Moeder Aarde» («Дети Матери-земли») футуристическая трилогия, рассказывающая историю борьбы утопической колонии Тулии с милитаристким Баденом, спустя тысячу лет после Третьей Мировой Войны.
- «De val van de Vredeborch» («Падение Фридебурга»), 1988 год
- «Een bos vol spoken» («Лес, полный призраков»), 1988 год
- «Het wonder van Frieswijck» («Чудо Frieswijck»), 1991 год
- «De stomme van Kampen» («Немой из Кампена»), 1992 год — о немом живописце Хендрике Аверкампе
- «Кольцо-дожа Венеции» («Кольцо дожа Венеции»), 1994 год — о поездке в Венецию, чтобы получить важную реликвию для аббатства
- «Saartje Tadema», 1996 год — о сиротской девочке в Амстердамском приюте
- «Vrijgevochten» («Сражался за свободу»), 1999 год — о мальчике-матросе, который захвачен в рабство
- «Gekaapt!» («Угнанный!»), 2003 год
Награды
- «Серебряный стилус», 1971 год за «Met Korilu de Griemel rond»[1]
- «Золотой стилус», 1974 год за «Kruistocht in spijkerbroek»[1]
- Премии в Амстелвене, Амстердаме, Роттердаме, Гааге за «Mijn vader woont in Brazilië»
- «Европейская историческая премия», 1976 год за «Kruistocht in spijkerbroek»
- «Серебряный стилус», 1980 год за «Stad in de storm»[1]
- «Флаг и вымпел», 1982 год за «Wij zijn wegwerpkinderen»
- Премия «Ассоциации учителей истории и политики» за исторические романы, 1984 год
- Поощрительная премия нидерландской детской литературы (13-16 лет), 1988 год за «Het helse paradijs»
- Премия в области нидерландской детской литературы (6-9 лет), 1988 год за «Een bos vol spoken»
- Премия в области нидерландской детской литературы (13-16 лет), 1988 год за «De val van de Vredeborch»
- Поощрительная премия нидерландской детской литературы (13-16 лет), 1990 год за «Het Gulden Vlies van Thule»
- Поощрительная премия нидерландской детской литературы (10-12 лет), 1991 год за «Het geheim van Rotterdam»
- Премия в области нидерландской детской литературы (13-16 лет), 1991 год за «Het geheim van Rotterdam»
- Поощрительная премия нидерландской детской литературы (13-16 лет), 1994 год за «De Stomme van Kampen»
- Премия др. Ферхмана в городе Кампен, 1993.
- Поощрительная премия нидерландской детской литературы (10-12 лет), 1994 год за «De verloren schat»
- Поощрительная премия нидерландской детской литературы (13-16 лет), 1995 год за «De verloren schat»
- Поощрительная премия нидерландской детской литературы (13-16 лет), 1998 год за «Saartje Tadema»
- Премия исторической газеты, 2003 год за «Gekaapt!».
Теа Бекман была членом жюри премии «Kluwer» в 1985 году.[2]
Премия имени Теа Бекман
После смерти Теа Бекман, «Historisch Nieuwsblad» переименовала «Bontekoe-award» (премия за лучшую историческую молодёжную книгу, учреждённая в 2003 году) в «Thea Beckman award».
- В 2004 году была присуждена Benny Lindelauf за её книгу «Negen open armen» («Девять объятий»).
- В 2005 году она была присуждена бельгийским авторам Jean-Claude van Rijckeghem и Pat Beirs за роман «Jonkvrouw» («Девица»).
- В 2006 году приз достался бельгийскому писателю Willy Spillebeen за роман «Сэмюэл».
- В 2007 году приз достался бельгийскому писателю Noëlla Elpers за книгу «Долорес!».
- В 2008 году премия не присуждалась. С 2009 года премия носит название «Archeonprijs».
Напишите отзыв о статье "Бекман, Теа"
Примечания
Ссылки
- [www.schrijversinfo.nl/beckmanthea.html Библиография Thea Beckman]
- [www.kb.nl/dossiers/beckman/beckman.html Thea Beckman на сайте Национальной библиотеке Нидерландов]
- [www.lemniscaat.nl/Jeugd/Kinder-%20en%20jeugdboeken/auteurs/Thea%20Beckman Краткая биография на сайте Lemniscaat.NL]
- [www.literatuurplein.nl/persdetail.jsp?persId=8 Thea Beckman на сайте Literatuurplein]
Отрывок, характеризующий Бекман, Теа
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Категории:
- Родившиеся 23 июля
- Родившиеся в 1923 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Роттердаме
- Умершие 5 мая
- Умершие в 2004 году
- Умершие в провинции Утрехт
- Писатели по алфавиту
- Писательницы XX века
- Писательницы Нидерландов
- Нидерландские писатели
- Авторы исторических романов
- Детские писатели по алфавиту
- Детские писатели Нидерландов
