Тегель
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| район Берлина в составе округа '</td></tr> | ||||||||||||||||||||||||||||||
 </td></tr>
</table>
Те́гель (нем. Tegel) — район в составе административного округа Райниккендорф в Берлине. Известен расположенным на его территории одноимённым международным аэропортом «Тегель» (TXL) и тюрьмой. Тегель является вторым по площади (после Кёпеника) районом Берлина. СодержаниеИсторияДеревня Тегель была основана в 1237 году, однако первое письменное упоминание датируется 1322 годом. С 1361 года деревня принадлежит монастырю из соседнего города Шпандау, в 1558—1872 годы — самому городу Шпандау. В 1920 году в ходе образования «Большого Берлина» Тегель вместе с соседними деревнями был присоединён к немецкой столице в составе нового городского округа, получившего название Райниккендорф по названию одной из присоединяемых деревень. ДостопримечательностиБлагодаря Тегельскому озеру и Гринвичскому бульвару Тегель является популярным местом прогулок на севере города. В Тегеле находится Дворец Тегель с прилегающим к нему дворцовым парком, а также бывшее здание завода «Борзиг». К достопримечательностям района относится православный храм Константина и Елены с окружающим его русским кладбищем. В Тегеле также находится самое старое дерево Берлина — «Толстушка Мари», возраст которой оценивается в 900 лет. Территория бывшего порта в промышленной зоне Тегеля напротив водяной мельницы была превращена в культурный центр — новый «Тегельский порт», созданный по проектам архитекторов из разных стран мира в рамках Международной строительной выставки 1983—1987. Здесь разместилась библиотека имени Гумбольдта (нем. Humboldt-Bibliothek) и примечательные жилые сооружения. Галерея
Напишите отзыв о статье "Тегель"Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тегель
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
