Тед Найт

Тед Найт
Ted Knight
Имя при рождении:	Тадеуш Владислав Конопка
Дата рождения:	7 декабря 1923(1923-12-07)
Место рождения:	Терривиль, Коннектикут, США
Дата смерти:	26 августа 1986(1986-08-26) (62 года)
Место смерти:	Глендейл, Калифорния, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр
Карьера:	1950—1986
Награды:	«Эмми» (1973, 1976)

Тед Найт (англ. Ted Knight; настоящее имя — Влади́слав Таде́уш Коно́пка (англ. Tadeusz Wladyslaw Konopka); 7 декабря 1923 — 26 августа 1986) — американский актёр кино и телевидения. В Америке наиболее известен по ролям Теда Бакстера в ситкоме Шоу Мэри Тайлер Мур и Генри Раша в комедийном сериале Слишком удобно, в России — по роли судьи Смайлза в фильме «Гольф-клуб» (1980).

Молодость

Тед Найт появился на свет в семье польских эмигрантов под именем Владислав Тадеуш Конопка (англ. Tadeusz Wladyslaw Konopka) в городе Терривиль, штат Коннектикут. Когда началась Вторая мировая война, Найт бросил школу, чтобы поступить на военную службу. В составе двести девяноста шестого инженерного батальона принимал участия в боевых действиях в Европе. Награждён пятью звёздами за службу и медалью «Пурпурное сердце».

Карьера

В послевоенные годы Найт изучал актёрское мастерство в Хартфорде, штат Коннектикут. Он выучился на кукловода и чревовещателя. Это помогло ему в 1950 году устроиться на детское телешоу в городе Провиденс, проработав там пять лет. В 1955 году уезжает в Олбани, штат Нью-Йорк, получив работу на телеканале WROW-TV (ныне — WTEN), где участвовал в программе Early Show, состоящего из демонстрации фильмов киностудии Metro-Goldwyn-Mayer и кукольного шоу. Он также был диктором на одноимённой радиостанции. Он покинул станцию в 1957 году после того, как менеджер телеканала Томас С. Мёрфи предложил Найту попробовать свои силы в Голливуде.

Большую часть 1950-х и 1960-х годов Найт появлялся в кино и на телевидении лишь в эпизодических ролях, в частности сыграл одного из охраняющих Нормана Бейтса полицейского в концовке триллера «Психо» (1960). Он принял участие в съёмках таких телесериалов, как «Альфред Хичкок представляет», «Сумеречная зона», «Напряги извилины» и нескольких других. Его последней ролью в кино был судья Смайлз в комедии «Гольф-клуб» (1980).

Голос Найта помог ему стать достаточно успешным нарратором, в частности он является рассказчиком для многих из созданных компанией Filmation мультсериалов о супергероях, а также для Фантастического путешествия, в котором также озвучивал капитана Джонатана Кидда, и первого сезона Супердрузей.

Шоу Мэри Тайлер Мур

Роль бездарного диктора новостей Теда Бакстера в ситкоме «Шоу Мэри Тайлер Мур» сделала Найта знаменитым и уважаемым среди коллег по цеху. За эту работу получил шесть номинаций на премию «Эмми», две из которых он выиграл (в 1973 и 1976 годах), а также дважды выдвигался на соискание «Золотого глобуса».

После закрытия шоу он появился в одном из эпизодов сериала «[[Лодка любви]]», в котором главную роль исполнял его напарник по ситкому Гэвин Маклауд.

Слишком удобно

После закрытия «Шоу Мэри Тайлер Мур» Найт получил главную роль, грубого мультипликатора Генри Раша, в комедийном сериале «Слишком удобно», премьера которого состоялась в 1980 году. Во время сцены, в которой Генри рисует в спальне, он использует свой опыт чревовещания во время разговора с кукольной версией Космической коровы, главного героя нарисованных им комиксов. Во многих сериях он носил свитера с эмблемами различных колледжей и университетов. Толстовки часто посылали студенты, которые были поклонниками его шоу. Сериал в своём последнем сезоне был официально переименован в «Шоу Теда Найта». По причине тяжёлой болезни Найта в 1986 году ситком был закрыт.

Личная жизнь

В 1948 году Тед Найт женился на Дороти Смит. У них было трое детей: Тед-младший, Элиз и Эрик.

Болезнь и смерть

Через несколько месяцев после окончания «Шоу Мэри Тайлер Мур» в 1977 году, у Найта был диагностирован рак, от которого он лечился несколько лет. В 1985 году у него выявили рак толстого кишечника, который в итоге дал метастазы в мочевой пузырь и на всю нижнюю часть желудочно-кишечного тракта.

Тед Найт скончался 26 августа 1986 года от осложнений после операции. Похоронен на кладбище Форест-Лаун в Глендейле, штат Калифорния. На его надгробной плите выбито имя Теодор С. Конопка.

В январе 1985 года Тед Найт был удостоен звезды на Голливудской аллее славы за вклад в развитие телевидения. Адрес звезды — 6673 Голливуд бульвар.

В честь актёра в его родном городе Терривиле, штат Коннектикут был назван мост, на котором висит выполненная из бронзы памятная доска с его портретом.

Ссылки

• Тед Найт (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.billjerome.com/tedknight/index2.html Фан-сайт Теда Найта]
• [www.thefutureandyou.libsyn.com/index.php?post_id=85946 Интервью с Лидией Корнелл]
• [www.tedknightmemorial.org/ Гольф-турнир памяти Теда Найта]
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=1374 Тед Найт] (англ.) на сайте Find a Grave

Отрывок, характеризующий Тед Найт

Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.