Телевидение в Санкт-Петербурге

Телевизионное вещание в Ленинграде было начато в 1938 году. Сегодня в Санкт-Петербурге доступны 19 эфирных аналоговых каналов и 20 каналов в цифровом формате DVB-T2 в составе двух мультиплексов РТРС.

История телевизора и телевидения

До Второй мировой войны

Ключевая роль создания телевидения и его развития в СССР неразрывно связана с Петербургом и Ленинградом, а его каналы вещались на территории всего СССР. Всё началось, когда учёный Борис Львович Розинг запатентовал в Петербурге способ «электрической телескопии» в 1907 году, после чего занялся разработкой системы воспроизведения изображения на расстоянии. 9 мая 1911 Розинг успешно создал первую в мире электронно-лучевую трубку. Эта дата положила начало эре телевидения. Самые первые телевизионные передачи в Ленинграде были осуществлены в 1931 году и представляли собой лишь малострочные телепередачи неподвижных изображений. в 1932 году начала осуществляться передача подвижных изображений — телевещаний, а с 1934 — со звуковым сопровождением. Первые 30 телевизоров в СССР — «ТК-1» были установлены в одном из зданий ЦПКиО, в Доме техники и Доме занимательной науки.

В 1933 году были созданы Всесоюзный комитет по радиофикации и радиовещанию Совета Народных Комиссаров СССР (ВКР) и Комитет по радиофикации и радиовещанию Ленинградского областного исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и Исполнительного комитета Ленинграндского городского совета рабочих и красноармейских депутатов (Ленинградский радиокомитет). 29 июня 1938 года свою работу начал первый ленинградский телевизионный центр (ОЛТЦ) на улице Академика Павлова, имевший лишь одну студию, работники которой прежде работали в радиостудиях или театрах.. В тот же день ВКР запустил в Ленинграде на ультракоротких волнах вещание Центрального телевидени (ЦТ) (с 1956 года — I программа ЦТ), Ленинградский радиокомитет запустил блок ленинградских городских телепередач — «Ленинградское телевидение». Вместе с открытием телецентра малострочное механическое телевидение было заменено на электронное. Качество изображения было значительно улучшено, появились условия для создания массового телевещания. По эфиру передавались в основном кинофильмы, концерты и театральные спектакли. Однако телевидение не представляло собой только шоу и развлечения, но также и несло сильную агитационную и культурно-просветительскую нагрузку. В этом же году по ленинградскому телевидению была показана первая тематическая телепередача, посвящённая 20-летию ВЛКСМ а с августа телевещание перешло на регулярный режим. Ленинградское телевидение образовало свои редакции — новостную, молодёжную, музыкальную, литературно-драматическую и другие. В сентябре 1938 года электронные телевизоры поступили впервые в продажу, а в августе началось регулярное телевещание. Первые телевизоры для домашнего использования были выпущены в 1940 году. До войны большой популярностью пользовалась «телевизионная газета», сопровождавшаяся показом фотографий с закадровым текстом. Последняя такая передача была показана 15 июня 1941 года.

Во время войны телевещание и продажа телевизоров были приостановлены, а работники ленинградского центра работали у радарных установок, занимаясь оперативной передачей данных в штаб радиолокационных данных, сообщая информацию о приближении к городу вражеских самолётов.

После войны

Ленинградский телецентр возобновил свою работу в 1948 году. 1 мая 1949 года благодаря новой передвижной телевизионной станции был впервые проведён прямой репортаж праздничной демонстрации на Дворцовой площади. Одним из первых телевизоров массового производства был КВН-49, названный в честь своих создателей — В. К. Кенигсона, Н. М. Варшавского и И. А. Николаевского, и года выпуска. Диагональ экрана телевизора составляла 18 сантиметров, телевизор мог принимать три телеканала. Позже к телевизору стали продавать большую стеклянную линзу, заполненную дистиллированной водой, которая могла увеличивать изображение экрана.

В 1949 году ВКР был реорганизован в Комитет радиоинформации Совета Министров СССР (Радиокомитет СССР), Ленинградский радиокомитет — в Комитет радиоинформации Исполнительного комитета Ленинградского городского совета депутатов трудящихся и Исполнительного комитета Ленинградского областного совета депутатов трудящихся (Ленинградский радиокомитет). Так как существующий телецентр был сугубо технической организацией, было решено создать также студию ленинградского телевидения. В 1953 году Радиокомитет СССР был реорганизован в Главное управление радиоинформации Министерства культуры СССР (Радиоуправление СССР), Ленинградский радиокомитет — в Отдел радиоинформации Управления культуры Исполнительного комитета Ленинградского совета депутатов трудящихся (Ленинградский радиоотдел). С 1953 года на телевидении велись уже общественно-политические передачи.

В 1957 году Радиоуправление СССР было реорганизовано в Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию (Гостелерадио СССР), Ленинградский радиоотдел было реорганизовано в Комитет по радиовещанию и телевидению Исполнительного комитета Ленинградского городского совета народных депутатов и Исполнительного комитета Ленинградского областного совета народных депутатов (Лентелерадио). 1 сентября 1957 года по ленинградскому телевидению стал вещаться новостной выпуск Последние новости, который выходил поначалу по понедельникам, средам и пятницам. С 7 мая 1959 года выпуски стали ежедневными.

В 1960 году в Ленинграде было запущено цветное телевидение. Через 3 года был построен крупнейший телевизионный центр в Европе на 21 студию, в центр также входит телевизионная башня высотой в 320 метров, благодаря чему смотреть телевизор становится возможным и в Ленинградской области. По данным на 1958 год в домах Ленинграда было 260,000 телевизоров, в 1966 году — 850,000, а в 1990-м — 2 миллиона. В 1984 году по Ленинградскому телевидению начинает транслироваться первое в СССР музыкальное телешоу — «Музыкальный ринг». В 1960 году свой выпуск начала передача-телеигра «Один за всех, и все — за одного», которая является прародителем своего жанра. С 1965 года своё вещание начали первые молодёжные программы, викторины и конкурсы, самой популярной детской телепрограммой была «Для вас, малыши!», которая была популярна не только в Ленинграде, но и во всём СССР. Ленинградское телевидение было по качеству самым лучшим в СССР и его каналы транслировались на территории почти всей страны.

В 1980 году Лентелерадио перевело «Ленинградское телевидение» на отдельный (третий) канал. В 1981 году все передачи ленинградских телеканалов уже полностью вещались в цветном формате. С 1985 года появились телемосты и теледебаты. 1 января 1982 года ретрансляция Московской программы ЦТ в Ленинграде было прекращено, второй канал перешёл IV программе ЦТ, переименованной во II программу. В 80-е годы телевидение Ленинграда было четырехпрограммным: также вещала Образовательная (ранее IV) программа ЦТ.

Россия

Незадолго до распада СССР 7 июня 1991 года была создана Санкт-Петербургская государственная телерадиокомпания, которая до 1997 года постоянно меняла свои названия, и впоследствии получила название Пятый канал.

14 июля 1990 года была создана Всероссийская государственная телерадиокомпания (ВГТРК), 13 мая 1991 года в вечернем эфире 2 канала запустившая телеканал «Российское телевидение» (РТВ, позже РТР — «Российское телевидение и радио»), 16 сентября ретрансляция II программы ЦТ в Санкт-Петербурге было прекращено, утренний и дневной эфир второго канала перешли РТР. 8 февраля 1991 года Гостелерадио СССР было реорганизовано во Всесоюзную государственную телерадиокомпанию, а 27 декабря — в Российскую государственную телерадиокомпанию «Останкино» (РГТРК «Останкино»), I программа ЦТ была переименована в 1-й канал Останкино. 1 марта 1991 года Лентелерадио было реорганизовано в Ленинградскую телерадиокомпанию, 12 декабря 1991 года она была переименована в Санкт-петербургскую государственную телерадиокомпанию, Ленинградское телевидение — в Санкт-петербургское (СTV), 15 января 1992 года — в Российскую государственную телерадиокомпанию «Петербург», 17 октября 1992 года — в Федеральную телерадиослужбу «Россия», 9 апреля 1993 года — в Государственную телерадиокомпанию «Петербург — Пятый канал», СTV — в «Петербург — Пятый канал».

30 декабря 1991 года телевидение в Санкт-Петербурге стало пятипрограммным, частная телекомпания «Шестой канал» запустила одноимённый телеканал — первый частный в Санкт-Петербурге, что означало «конец» государственной дуополии Останкино—ВГТРК на петербургском телевидении. А 1 января 1993 года телевидение стало шестипрограммным, в городе появилась другая частная телекомпания «11 канал» (1993—1998). 1 апреля 1995 года 1-й канал Останкино на первом канале был заменён Общественным российским телевидением (ОРТ).

В наше время программы петербургского телевидения доступны в таких областях России, как Ленинградская, Псковская, Новгородская и Вологодская, а также в Москве, Петрозаводске и других городах. Преемником первого ленинградского телевидения является Пятый канал, который в 2013 году отмечал своё 75-летие существования.

Большинство жителей пользуются услугами кабельного телевидения, в котором доступны 30—40 и более каналов, либо бесплатного эфирного телевидения, однако всё большую популярность приобретают и альтернативные способы телевещания, такие как спутниковое или IP-телевидение, а также интернет-телевидение.

Эфирное вещание

Список эфирных телеканалов Санкт-Петербурга

Название	Номер канала
Первый канал	1
Пятый канал	3
СТС	6
Россия 1	8
ТНТ	11
ТНТ4	22
Disney	25
ТВ-3	27
Россия Культура	29
Life 78	31
НТВ	33
Первый мультиплекс цифрового телевидения России	35
Домашний	36
Ю	38
РЕН-ТВ	40
Матч ТВ	43
Второй мультиплекс цифрового телевидения России	45
Че	46
ТВ Центр	49
Пятница	51
Звезда	57

См. также

• Радио в Санкт-Петербурге
• Телевидение в Москве
• Цифровое телевидение в России

Отрывок, характеризующий Телевидение в Санкт-Петербурге

Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.