Телебашня

Телебашня — высокая опора (башня или мачта), на которую устанавливаются передающие антенны телевизионных и радиовещательных передатчиков телевизионного передающего центра.

Иногда употребляется слово вышка, которое является жаргонным и сейчас в этом значении не употребляется. Если устойчивость башни обеспечивается в основном за счёт оттяжек, то такая башня называется мачтой.

Официальное название — антенно-мачтовое сооружение (АМС).

Зона уверенного приёма телевизионных и радиовещательных сигналов зависит от высоты подвеса передающих антенн на АМС, поэтому их строят по возможности большой высоты и размещают на самых высоких точках местности, Также зона зависит от мощности передатчиков, поэтому крупные телецентры потребляют большое количество электроэнергии. Большая пропускная мощность передающих кабелей (фидеров) также приводит к повышенной возможности возникновения пожаров, которые вследствие высоты и специфичности конструкции являются крайне сложными для тушения.

Так как телебашни являются, как правило, наиболее высокими строениями на местности, они часто совмещены с обзорными площадками.

Первая в мире железобетонная телебашня была построена в Штутгарте в 1956 году. Телебашня Штутгарта стала прототипом многих башен этого типа по всему миру.

Самой высокой телебашней в мире является Небесное дерево Токио (634 м, 2008—2011 год), самой высокой в России — Останкинская телебашня (540 м, 1967 год). Крупные телебашни являются одними из символов городов, в которых они установлены, и привлекают большое количество туристов.

С развитием индивидуальных приёмников спутникового вещания и кабельного телевидения практическая значимость телебашен в значительной мере снизилась.

Зона уверенного приёма телевизионного сигнала

Теоретическая зона уверенного приёма телевизионного сигнала (а также сигнала УКВ-радиостанции, УКВ CCIR и УКВ OIRT) определяется расстоянием прямой видимости передающей антенны из точки установки приёмной антенны.

Ультракороткие волны, подобно свету, распространяются прямолинейно, не огибают земную поверхность и не отражаются ионосферой, в отличие от коротких волн.

Считая в первом приближении, что Земля имеет сферическую форму с радиусом около 6370 километров, можно вывести формулу для определения максимальной дальности, соответствующей прямой видимости:

<math>D = 3,57 ( \sqrt H + \sqrt h )</math>, где

<math>D</math> — максимальная дальность прямой видимости, км;

<math>H</math> — высота передающей антенны, м;

<math>h</math> — высота приёмной антенны, м.

Данная формула не учитывает рельеф местности, предполагается, что антенны установлены на идеально ровной поверхности нашей планеты.

Предположим, что передающая антенна находится на высоте 200 метров, а приёмная — на высоте 10 метров. Тогда телевизионный приём теоретически возможен на расстоянии

<math>D = 3,57 ( \sqrt 200 + \sqrt 10 ) = 3,57 ( 14,14 + 3,16 ) = 61,76</math> километров.

Предположим, что передающие антенны ретранслятора находятся на высоте 50 метров, а приёмная антенна — на крыше сельского дома (6 метров), тогда

<math>D = 3,57 ( \sqrt 50 + \sqrt 6 ) = 3,57 ( 7,07 + 2,44 ) = 33,95</math> километров.

Однако не следует забывать, что всё-таки имеют место явления дифракции и рефракции, в том числе и для радиоволн УКВ-диапазона (приёмная антенна попадает в зону полутени, где всё-таки возможен приём радиосигнала); напряжённость электромагнитного поля с увеличением расстояния от передающей антенны снижается; также наблюдается затухание радиосигнала в атмосфере и в коаксиальном антенном кабеле, приёмная антенна может иметь небольшой коэффициент усиления, имеют место и другие отрицательно действующие факторы.

См. также

• Список самых высоких телевизионных башен
• Список самых высоких телевизионных башен и радиомачт России

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=eZAe8C_BdU4&feature=related Из истории российских телебашен]
• [www.youtube.com/watch?v=5ngu3B659ZU О первой отечественной телебашне]

Отрывок, характеризующий Телебашня

После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.