Телекинез

О фильме см. Телекинез (фильм).

Телекине́з (греч. τῆλε и κίνησις, буквально: «движение на расстоянии»), или психокине́з (греч. ψυχή — «душа», «сердце», «дыхание»; κίνησις) — термин, которым в парапсихологии принято обозначать способность человека одним только усилием мысли оказывать воздействие на физические объекты.

Терминология

Термин «телекинез» впервые использовал в 1890 году русский исследователь паранормальных явлений А. Н. Аксаков. Автор термина «психокинез» — американский автор и издатель Генри Холт («On the Cosmic Relations», 1914); популяризировал его американский парапсихолог Дж. Райн в 1934 году.

Оба понятия в разное время описывались и другими терминами: «дистанционное воздействие» (англ. distant influencing), «отдаленное влияние мыслью» (англ. remote mental influence), «прямое сознательное намерение» (англ. direct conscious intention), «мысль, управляющая материей» (англ. mind over matter) и т. д.

Первоначально термины теле- и психокинез считались синонимами, но постепенно, по мере того, как появлялись данные о том, что воздействие человеческого сознания на материальные объекты может и не ограничиваться кинетической составляющей, произошло разделение. Психокинез — более общий термин — объединил в себе любые (макро- и микро-) явления, так или иначе связанные с воздействием мысли на материю, включая: телекинез, пиро- и криокинез, аэро- и гидрокинез, биоцелительство, телепортацию, «мыслеграфию» (thoughtography), левитацию и т. д.

В своем отчёте об исследовании феномена телепортации (Teleportation Physics Study, 2003), подготовленного по заказу командования американских ВВС (и проводившихся в Air Force laboratory), физик Эрик Дэвис описывает телекинез как «частный случай психокинеза». В популярной культуре, наоборот, термин телекинез получил наибольшее распространение.

История феномена

Сторонники реальности телекинеза утверждают, что это явление известно с глубокой древности и упоминается в Библии, в частности в Деяниях апостолов (освобождение Св. Павла и Силы, 16:19-40). Впоследствии в парапсихологии появились предположения, что элементы психокинеза так или иначе могли присутствовать в методиках наложения проклятий, произнесении магических заклинаний и предсказании погоды. В ту же категорию многие включают сглаз..

Массовый характер демонстрации предполагаемого психокинеза приобрели на спиритических сеансах второй половины XIX века, когда в присутствии медиумов, по свидетельствам очевидцев, наблюдались явления левитации и (де)материализации. В то же время появились и так называемые заряженные медиумы («electric people»), которые, если верить очевидцам, заставляли металлическую утварь прилипать к коже, усилием взгляда гнули ложки и т. д. Большую известность приобрёл в начале XX века медиум Руди Шнайдер, специализировавшийся на демонстрации явлений, воспринимавшихся очевидцами как психокинез.

Эксперименты Дж. Б. Райна

В 1930-х годах исследование психокинеза стало самой быстро развивающейся областью парапсихологии. Однако в большинстве своём лабораторные опыты приносили противоречивые результаты. В некоторых случаях скептики отмечали изъяны в методологии, в других — прямую фальсификацию. Первым за последовательное изучение психокинеза взялся в 1934 году Джозеф Б. Райн (1895—1980) из Университета Дьюка в Северной Каролине. Первым в поле его наблюдения попал игрок, утверждавший, что способен усилием мысли укладывать игральные кости так, чтобы они выдавали нужные суммы и комбинации. К 1941 году было проведено в общей сложности 651,261 выбрасываний кости. Суммарный результат экспериментов, по утверждениям Райна, свидетельствовал о явлении влияния мысли человека на предметы, вероятность которого исчислялась одним случаем из десяти в сто пятнадцатой степени. Дальнейшие эксперименты Райна были менее успешными. Впоследствии, в комментарии к публикации Райна о проделанной работе его ассистент заметил, что в начале опытов результаты всегда намного лучше, чем в конце, и впоследствии эту тенденцию отмечали все исследователи феномена внечувственного восприятия.

Райн сделал вывод: наблюдаемые им случаи психокинеза (ПК) не имеют отношения к физической деятельности мозга и не могут быть объяснены известными законами физики. Кроме того, он предположил, что два феномена — ПК и ESP (Extra Sensory Perception — внечувственное восприятие) идентичны и в какой-то мере являются продолжениями один другого. Оба они могут регулироваться воздействием наркотиков и гипноза. Райн считал, что феномен духовного целительства, равно как и «народная» магия также являют собой разновидности психокинеза.

После Райна эксперименты перешли в лабораторную среду. Исследуемые явления разделились на две категории: макро-ПК и микро-ПК (слабые, не регистрируемые невооружённым глазом эффекты, требующие статистической обработки), причём именно вторая из них оказалась в центре внимания.

Прибор Г. Шмидта

В 1960-х годах американский физик Гельмут Шмидт разработал новый метод тестирования микро-ПК^{[уточнить]}. Он создал аппарат, известный как electronic coin flipper, в основу которого был заложен механизм случайного распада радиоактивных частиц, — процесса непредсказуемого и не зависящего от температурных, физических, электрических, магнитных и химических изменений в среде, а значит, практически исключающего возможность фальсификации.

Электронный «флиппер» стал прототипом (также созданного Шмидтом) «генератора случайных событий», компьютеризированного метода, который в исследованиях такого рода стал основным. Шмидт, предлагавший испытуемым усилием мысли воздействовать на результат бросания монеты (что тут же фиксировалось аппаратом, испускавшим лучи^{[какие?]} — соответственно красные и зеленые) утверждал, что действительно наблюдал защищённый от любого постороннего воздействия феномен психокинеза.

Феномен Кулагиной

В конце 60-х годов широкую известность приобрёл феномен Нинель Кулагиной (она же — Нелли Михайлова). В 1968 году сделанные в СССР чёрно-белые фильмы, документировавшие эксперименты с её участием, были продемонстрированы западным экспертам и вызвали сенсацию, по крайней мере среди парапсихологов, некоторые из которых поспешили объявить, что получено решающее доказательство реальности психокинеза. В книге Investigating Psychics Ларри Кеттлькамп утверждает, что Кулагина (которую изучали 40 учёных, включая двух нобелевских лауреатов) многократно демонстрировала способность приводить в движение статические объекты, менять траекторию объектов движущихся, оставлять образы на фотографических пластинах, отделять в воде желток от белка разбитого яйца и т. д. Утверждается, что имел место такой случай: чтобы удостовериться в том, что на эксперимент не воздействуют внешние электромагнитные силы, испытуемую помещали в металлический бокс, где она, в частности, сумела отделить меченую спичку от общей массы спичек, находившихся под стеклянным колпаком.

Возможно, самый знаменитый эксперимент с участием Кулагиной был проведен 10 марта 1970 года в ленинградской лаборатории с участием физиолога доктора Геннадия Сергеева. Согласно сообщениям очевидцев, в ходе экспериментов, зафиксированных фотопленкой, Кулагина психокинетически воздействовала на сердце лягушки, отделенное от тела: сначала в обе стороны меняла пульс, потом остановила сердце.

Впоследствии отдельные исследователи и целые организации (Образовательный фонд Джеймса Рэнди, Итальянский комитет по исследованию предполагаемых паранормальных явлений, CICAP) выражали сомнения относительно качества лабораторного контроля в экспериментах с Кулагиной. Многие практикующие фокусники выступили с заявлениями о том, что явления, демонстрировавшиеся Кулагиной, могли быть произведены методами, использующимися иллюзионистами. Член-корреспондент РАН А. М. Иваницкий, исследовавший феномен Кулагиной в 1960-х годах, утверждал, что Кулагина во время экспериментов пользовалась тонкими капроновыми нитями, которые были зарегистрированы киноплёнкой, а стрелку компаса двигала с помощью спрятанного под повязкой на пальце магнита.

Свами Рама

В 1969 году по приглашению доктора Элмера Грина из Фонда Менингера в лабораторию Фонда (Тапека, штат Канзас) прибыл йог Свами Рама (1925—1996), известный демонстрациями способности усилием воли контролировать деятельность собственной сердечно-сосудистой системы.

По сообщению Элмера Грина, в лабораторных условиях, под наблюдением исследователей Свами Рама (в специальной маске с пластиковым экраном и комбинезоне, призванными исключить любое возможное воздействие на объект дыханием или телодвижениями) продемонстрировал, в числе прочего, способность усилием мысли приводить во вращение сложенные крест-накрест и закрепленные на оси 14-дюймовые вязальные спицы, находясь на расстоянии полутора метров от них; несмотря на уверенность Грина в обратном, один из присутствовавших при эксперименте врачей остался уверен в том, что движение спиц порождалось воздушными потоками Отчеты об этих исследованиях Фонда Меннингера были приведены в книге Элмера и Элис Грин «Beyond Biofeedback». Отмечается, что в данном эксперименте были приняты лишь меры по контролю за субъектом эксперимента; контроль за объектом, который является более надёжным, не осуществлялся: экспериментальная установка со спицами не была экранирована от воздушных потоков.

Ури Геллер

В ноябре 1973 года Ури Геллер, в недавнем прошлом шоумен из израильского ночного клуба, выступил в ток-шоу на Би-би-си, после чего на следующий день о психокинезе заговорила вся страна. Геллер выступил с заявлением о том, что способен силой мысли менять физические свойства, состояние и форму материальных объектов, и в качестве доказательства «изогнул» ложку, всего лишь натерев её пальцами.

Демонстрация не произвела впечатления на профессиональных иллюзионистов: появились предположения о том, что Геллер заранее обработал пальцы неким химическим составом или просто мистифицировал публику визуальным трюком. Несколько месяцев спустя Геллер взялся повторить шоу в американской телепрограмме Tonight, не зная, что ведущего проинструктирует знаменитый разоблачитель Джеймс Рэнди, — и потерпел фиаско. Однако, вопреки ожиданиям последнего, этим дело не кончилось.

Геллер заявил, что перед шарлатанами от сценической «магии» оправдываться не намерен, но всегда готов на лабораторные исследования, если они будут проведены серьёзными учёными. В числе тех, кто принял вызов Геллера, были физики: профессор Джон Тейлор (Лондонский Королевский колледж) с помощниками и научная группа под руководством профессора Джона Хэстеда (Колледж Биркбек, Лондон). Оба коллектива учёных, проводившие исследования независимо друг от друга, выступили с заявлениями, в которых утверждали, что действительно наблюдали в лаборатории психокинетический эффект — в частности, бесконтактное разрушение испытуемым кристаллов и разрезание «усилием мысли» фольги.

Ответ скептиков сводился к одному: это всего лишь доказывает, что Геллер — изощрённый фокусник. Возможно, здесь имеет место версия о памяти металлов. Когда Ури Геллер натирает пальцами ложку (из особого сплава), согнутое ранее место вспоминает свою былую форму, заданную ей ранее при такой же температуре. В конечном итоге решающих доказательств истинности феномена Ури Геллера или мошенничества с его стороны получено не было, и обе стороны остались каждая при своём мнении.. Участвовать в проверке в присутствии профессиональных фокусников Геллер отказался.

Мирослав Магола

Мирослав Магола (польск. Miroslaw Magola), уроженец польского города Гожув-Велькопольски, в 1987 году иммигрировавший в Германию, в 1988 году обнаружил, что обладает способностью притягивать к себе металлические предметы. Впоследствии он понял, что способен притягивать не только металлические, но также вещи из пластика, дерева, мрамора. Он стал известен в 1996 году, когда принял участие в популярной в Великобритании программе «Beyond Belief» на ITV с ведущим Дэвидом Фростом, давшим Маголе имя «Магнетик Мен». После этого Магола неоднократно демонстрировал свои способности в телевизионных шоу по всему миру. Телезрители многих стран могли видеть, как этот человек лишь прикасается к предмету и без помощи чего-либо приподнимает его от пола. Представления вызвали множество споров о том, как он это делает, но до сих пор никто так и не дал сколько-то вразумительного ответа.

Академические исследования

После экспериментов Райна в течение полувека было опубликовано более 150 отчетов о независимых исследованиях феномена. В подавляющем большинстве случаев авторы утверждали, что действительно наблюдали эффект, который мог бы быть истолкован как психокинез, но в количественном отношении отклонения от нормы выглядели крайне незначительными. Возникла идея применить по отношению к исследованию психокинеза тот же метод статистической обработки данных, что используется при тестировании новых лекарств.

В 1989 году психологи Дайан Феррари и Дин Радин из Принстонского университета разработали методику применения мета-анализа по отношению к полученным результатам опытов, позволяющую исключить элемент случайности и выявить общую для всех случаев тенденцию. По утверждению Радина и Феррари результаты суммарной обработки данных, полученных после 2,5 миллионов вбрасываний игральных костей (с участием 2500 человек) указали на незначительное (не более 1 %), но статистически подтвержденное отклонение в результате воздействия на объект мыслью. Этот результат, по мнению исследователей, указывал на реальность феномена психокинеза.

В опубликованном в 2006 году мета-анализе 380 исследований, в которых был обнаружен небольшой позитивный эффект воздействия мысли на генераторы случайных чисел, делается вывод о том, что существование этого эффекта не является доказанным и может быть объяснено искажением публикаций (англ. publication bias) — типом искажения, возникающим в академических исследованиях, когда результат эксперимента влияет на решение публиковать его или нет.

Премия в один миллион долларов, объявленная фондом Джеймса Рэнди за демонстрацию любого паранормального эффекта, до сих пор (2024) никому не вручена.

Проект Global Consciousness

В 1998 году группа парапсихологов, приватно финансируемая Институтом ноэтики (англ. Institute of Noetic Sciences), создала Проект Глобальное Сознание (англ. Global Consciousness Project, GCP), который занялся мониторингом шестидесяти ГСС (генераторов случайных событий), размещённых в разных точках земного шара и производящих массированный и непрекращающийся поток (по крайней мере, теоретически) абсолютно случайных сигналов. На сентябрь 2006 года было зафиксировано около 200 случаев аномальных отклонений потока, как правило, также не более, чем на 1 %.

Возникает ощущение, что электронная система оказывается в такие моменты во власти некой внешней силы. Мы утверждаем, что в ходе многолетних наблюдений зафиксировали явление, которое не имеет материалистического объяснения и может быть истолковано как проявление психокинеза

— доктор Роджер Нелсон, Global Consciousness Project, Принстонский университет.

Организаторы проекта Глобальное Сознание утверждают, что подобное наблюдается в часы, когда на планете происходят массовые бедствия. Отклонения в системе ГСС были зафиксированы в течение тех 8 часов, пока продолжалось разрушительное землетрясение на острове Ява в 2006 году, во время трагических событий в Беслане в 2004 году, а также 11 сентября 2001 года. Аномалии ГСС происходили и перед значимыми событиями, например, в 2001 году до трагедии 11 сентября, а в 2004 году перед цунами в Индийском океане. Однако, например, в 1999 году землетрясение в Турции, унесшее жизни около 40000 людей, не оказало никакого влияния на ГСС.

Один из критиков исследований, проводимых в рамках проекта Глобального Сознания, профессор Стэнли Джефферс из Йоркского университета в Торонто, провёл собственное исследование в сотрудничестве со специалистами Princeton Engeneering Anomalies Research (PEAR) и выступил с заявлением о том, что полученные в проекте результаты были неубедительны. Он высказал предположение, что проблема находится где-то внутри самих генераторов случайных событий; другими словами, что производимые ими события в действительности не являются стопроцентно случайными.

Критики утверждают, что зафиксированные в проекте аномалии в действительности не существуют и являются плодом когнитивного искажения исследователей — склонностью к подтверждению своей точки зрения.

В литературе

• Роман С. Кинга «Кэрри»

См. также

• Аэрокинез
• Телепортация

Литература

на русском языке

• Александров Е. Б. [klnran.ru/wp-content/uploads/2015/12/BVZN_16.pdf «Естествознание в мире духов»] // Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований В защиту науки. — 2015. — № 15.
• Лейтус, Михаил [www.skeptik.net/extras/kulagina.htm Нинель Кулагина: разгадка феномена] // Клуб Скептиков. — 2007. [web.archive.org/web/20080128150540/www.skeptik.net/extras/kulagina.htm Архивировано] из первоисточника 28 января 2008.

на других языках

• Kettlekamp, Larry. Investigating Psychics: Five Life Histories. — New York: William Morrow & Company, 1977. — P. 16-17.
• Kettlekamp, Larry. [books.google.com/books?id=SdzuZ_ku3xkC&pg=PA179&dq=%22Nelya+Mikhailova%22&client=firefox-a&sig=ACfU3U1VTzYvtGytzeHzMr5-6O6TtvIwEw#PPA179,M1 Investigating Psychics: Five Life Histories] // Understanding a Midsummer Night's Dream: A Student Casebook to Issues, Sources, and Historical Documents / Faith Nostbakken. — Greenwood Publishing Group, 2003. — P. 179-180. — ISBN 0-313-32213-9.
• Moss, Thelma The Body Electric. — J. P. Tarcher, 1979.
• Parodi, Angelo. [books.google.ru/books?id=Q_uEqifzpNEC&pg=PA233&dq=%22Nelya+Mikhailova%22&lr=&client=firefox-a&sig=ACfU3U3ccP0MSV0guv19ubpbc1bPOgXkSA&redir_esc=y#v=onepage&q=%22Nelya%20Mikhailova%22&f=false Science and Spirit: What Physics Reveals about Mystical Belief]. — Pleasant Mount Press, 2005. — ISBN 0-9767489-3-2.

Ссылки

• [paranormal.about.com/cs/telekinesis/ Телекинез] // paranormal.com
• [www.themystica.com/mystica/articles/p/psychokinesis_pk.html Психокинез] // themystica.com
• [skepdic.com/kinesis.html Psychokinesis] // skepdic.com

Отрывок, характеризующий Телекинез

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.