Телепортация
Телепорта́ция (греч. τήλε — далеко и лат. portare — нести) — гипотетическое изменение координат объекта (перемещение), при котором траектория объекта не может быть описана математически непрерывной функцией времени.
Термин введён в 1931 году американским писателем Чарльзом Фортом[1][2] для описания странных исчезновений и появлений, паранормальных явлений, которые, по его мнению, имели что-то общее.
Содержание
Использование термина в академических теориях и публикациях
В академических публикациях термином «телепортация» чаще всего пользуются в контексте копирования свойств исходного объекта. Такая традиция пришла из ранней научной фантастики (см. Транспортный луч), в которой такой способ был единственным наукообразным способом представить действие телепортации.
Квантовая телепортация
Квантовая телепортация — яркий пример использования термина «телепортация» в узком академическом смысле. Здесь ничто и никуда не переносится, из-за чего смысл употребления термина может ввести неподготовленного человека в заблуждение. Если разобрать опыт с квантовой телепортацией по сути, то в нём лишь копируются свойства (к примеру, значение спи́на) частицы А на точно такую же частицу Б, находящуюся в некотором удалении.
Использование термина в фантастической литературе
В фантастической литературе используются следующие термины[1][2]:
- Порталы — чаще всего применяются в фэнтези и фэнтези-играх как один из элементов быстрого перемещения по местности. Могут быть как природными, так и созданными искусственно.
- Паранормальное воздействие с помощью магии (или паранормальных способностей).
- Ноль-пространство — некое другое пространство или вселенная, в котором каждая точка соотносится с нашим пространством, но расстояния сжаты по сравнению с нашим в несколько раз. Таким образом, чтобы преодолеть несколько световых лет нашего пространства, достаточно сделать прокол в ноль-пространство, преодолеть там пару метров и «проколоться» обратно в наше пространство.
- Подпространство — ещё одна вариация «ноль-пространства», но точки этого параллельного мира связаны с нашим хаотично и ориентироваться в нём можно лишь по ориентирам, «проступающим» даже туда — например, чёрным дырам или нейтронным звездам.
- Транспортный луч — способ для телепортации объекта, когда проводится его сканирование вплоть до положения атомов, затем оригинал дематериализуется (или он дематериализуется во время сканирования[3]), а информация отсылается электромагнитной передачей (или какой-либо другой, гипотетической или вымышленной) в машину, которая заново собирает — материализует — объект на месте прибытия. Вышедший в 1958 году фильм «Муха» наглядно демонстрирует, что может произойти, если процесс телепортации данного типа пойдет неправильно.
Критика транспортного луча
Несмотря на то, что такая технология, в принципе, вполне возможна, она не передаёт оригинал, а создаёт его копию(-и) в приёмнике, даже несмотря на то, что сами атомы (или ионы) везде идентичны друг другу[3]. Согласно научной (материалистической) точке зрения, сознание неотделимо от тела и является порождением динамических атомных взаимодействий в нём. Эти соображения, на первый взгляд, открывают дорогу техническому «переносу» личности, но тут есть значительное число возможных проблем и парадоксов (идентичности копий и оригинала, «преемственности» копии и оригинала, создания «дублей» или «резервов» на случай внезапной смерти и т. д.), подробно рассмотренных Станиславом Лемом в «Сумме технологии»[3]. Даже если оригинал постепенно уничтожается в ходе считывания, он именно уничтожается, так как разрушается динамическая структура мозга (динамика химических реакций), то есть жизнь[3]. Кроме того, согласно квантовой теореме о запрете клонирования, невозможно создать идеальную копию произвольного неизвестного квантового состояния (в данном случае, суммы состояний атомов и ионов живого мозга), поэтому если рассматривать маргинальную гипотезу квантовой природы сознания, то возможно, что дублирование сознания невозможно, хотя, если квантовые процессы не слишком существенны для сознания, то достаточно будет и неточного копирования, равно как и в случае, если они для него вообще несущественны. Также существуют неразрешимые пока на практике парадоксы в близких к «телепортации по лучу» областях: «обратимой смерти» (например, при сохранении мозга методами крионики, однако, пока неизвестно, возможно ли оживление после этого) и преемственности жизни оригинала, разрушенного в результате считывания, но затем восстановленного даже из физически сохранённых (в специальной ёмкости) ранее составлявших его атомов[3]. В итоге Лем всё-таки делает вывод, что «продолжение существования определяется не количеством аналогичной информации, а генидентичностью (то есть единством генезиса) динамической структуры мозга даже при значительных её изменениях в течение жизни человека.»[3] Вопросы аутентичности неотличимой копии не имеют смысла в контексте собственности на перемещаемый не живой предмет, так как неотличимая копия есть адекватная замена. Не имеют они смысла и в научном контексте. Квантовый же запрет на клонирование можно обойти за счёт того, что частица оригинала в идентичном состоянии к моменту создания копии уже не существует. Но при перемещении живых организмов эти же вопросы становятся важными этическими и философскими проблемами.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3143 дня]
В фантастических произведениях
Телепортация — не только весьма эффектный изобразительный приём, но и достаточно яркий архетип, желанное для многих людей изобретение, в наиболее полной форме выражающее давнюю мечту человека о покорении пространства. Однако с возможными реализациями этого изобретения связано множество самых разных проблем: этических, психологических, научных и т. д.
С точки зрения серьёзной, твёрдой научной фантастики, недостаточно дать чисто художественное, поверхностное описание этого явления. Авторы научно-фантастических произведений рассмотрели многие из сопутствующих проблем и даже смогли дать возможные варианты решения некоторых из них, тем не менее, многие вопросы остаются открытыми.
Список примеров в этой статье или её разделе не основывается на авторитетных источниках непосредственно о предмете статьи или её раздела. Добавьте ссылки на источники, предметом рассмотрения которых является тема настоящей статьи (или раздела) в целом, и содержащие данные элементы списка как примеры. В противном случае раздел может быть удалён.
Эта отметка стоит с 30 января 2012 года. |
Первым произведением, в котором появилась телепортация, был рассказ Эдварда Пейдж Митчелла «Человек без тела», опубликованный в 1877 году.
- В рассказе Стивена Кинга «Долгий джонт» осуществлялась телепортация через обычную рамку с током. При этом имели место физиологические трудности с телепортированием мыслящих существ. Решением проблемы являлась телепортация во время сна.
- В романе-дилогии Сергея Лукьяненко «Звезды — холодные игрушки»/«Звёздная Тень» вид телепортации под названием «джамп» (гиперскачок) осуществляется при помощи особого механизма, взаимодействующего с человеческим организмом. У джампа есть три значимых неудобства: вместе с телепортируемым объектом переносится кусок пространства, и в месте переноса образуется вакуум; джамп осуществляется всегда на одно и то же расстояние, двенадцать с лишним световых лет; почти все разумные существа, кроме человека, сходят с ума, перенеся джамп, электронное оборудование корабля портится и требует восстановления после каждого прыжка. В романе кратко описаны и другие виды гиперскачков, например, «Врата» Тени, система порталов. В других произведениях Лукьяненко описываются и другие схемы межпланетного сообщения, также основанные на телепортации: система Храмов («Принцесса стоит смерти»/«Планета, которой нет») и станции Ключников («Спектр»); в обоих случаях транспортная система представляет собой сеть станций, заранее построенных на планетах, позволяющая перемещаться только между этими станциями.
- В романе Роберта Хайнлайна «Астронавт Джонс» описывается «прыжок» на космическом корабле. В момент прохождения определённой узловой точки (конгруэнтности), корабль на мгновение разгоняется до скорости света и вырывается из нашего пространства, после чего попадает в него снова, но уже в другом месте. В случае ошибки корабль мог попасть не в ту точку Вселенной или вовсе быть выкинутым в другую Вселенную (вернее, в книге высказывалось такое предположение, однако было также сказано, что теория ничего не говорит о том, куда может попасть такой корабль). В другом произведении Хайнлайна, «Тоннель в небе», описывается совмещение пространств с помощью т. н. «врат» — порталов, причем ставить врата можно даже на отдаленные планеты с помощью гиперпространственного луча. Поскольку этот вид связи не очень надежен, люди, доставленные на далекую планету, иногда вынуждены были годами ждать повторной возможности связаться с Землей и открыть «врата».
- В произведении Альфреда Бестера «Тигр! Тигр!» описывается «джантация» — телепортация усилием воли, получившая своё название по имени случайного первооткрывателя — учёного Чарльза Форта Джанте, под влиянием стресса телепортировавшегося из опасного места во время пожара на космической станции. По Бестеру, обучение телепортации жителей Земли началось с жестоких экспериментов. Сначала добровольцев обучал лично Джанте, пытаясь описать, как именно он сумел переместиться в пространстве усилием воли. Затем человека помещали в замкнутое пространство, где ему грозила неминуемая смерть (например, прочный стеклянный сосуд, наполнявшийся водой), так, что у испытуемого не было никакого выхода, кроме джантации. При такой методике 80 процентов испытуемых погибло, но 20 процентов всё-таки спаслись путём джантирования — именно они впоследствии и обучили телепортации остальных жителей Земли. Защитой от такой телепортации были сложные системы лабиринтов, не позволявшие представить себе точку телепортации. Главный герой романа обладал неограниченной «джантацией» в том числе во времени.
- В рассказе [www.kadet.cross-edu.ru/knigi/MONUMENT.htm Монумент] Любовь и Евгений Лукины описывают обывателя-провинциала, внезапно получившего дар объёмной телепортации. Герой рассказа использовал его исключительно для массового производства собственных статуй из различных материалов (путём телепортации внутрь залежей мрамора, например).
- Братья Стругацкие описывают в мире будущего («Далёкая Радуга», «Парень из преисподней», «Попытка к бегству») систему т. н. «нуль-кабин», осуществляющих «нуль-транспортировку». Человек входит в кабину, напоминающую телефонную будку, набирает на пульте номер кабины, в которую желает попасть, и мгновенно оказывается в ней, за тысячи километров от первоначальной. Целевая кабина при этом может располагаться даже на Луне.
- В произведениях Кира Булычёва об Алисе и России конца XXI века, телепортация в пределах Москвы осуществляется с помощью непрерывной нуль-транспортировки. На каждом таком «автобусе» написан маршрут, например, «Проспект Мира — Космозоо». В книге «Сто лет тому вперёд» (1976) и фильме «Гостья из будущего» космические пираты преследуют миелофон через эти «автобусы». В рассказе «Об одном привидении» (из цикла «Девочка, с которой ничего не случится») повествуется о японском профессоре Кураки, который в ходе неудачного эксперимента по телепортации не смог материализоваться в конечной точке своего перемещения и был ошибочно принят Алисой за «мой привидений».
- Оригинальный вариант сюжета последнего произведения представлен в рассказе Б.Руденко «Вторжение».
- Ларри Нивен в произведении «Мир-кольцо» описывает «трансферные диски» на планете Кукольников. Диски установлены на перекрестках, по четыре штуки на каждом, и, встав на диск соответствующего направления, человек переносился на квартал дальше, к следующему перекрестку (кварталы в городах кукольников могли достигать десятков километров в длину). Пройдя несколько метров до следующего диска, человек мог встать на него и перенестись ещё дальше — и, таким образом, пересечь целый континент за несколько часов.
- В цикле произведений Филипа Хосе Фармера широко используются «врата», выполненные в виде колец, пройдя через которые, человек оказывается в другой точке пространства. Врата бывают двусторонними или односторонними, некоторые из них могут являться ловушками, беспрепятственно пропуская неживые объекты, но умерщвляя живую материю; или же, например, нормально срабатывать один раз из двух.
- В цикле произведений Энн Маккефри про планету Перн описываются драконы — полуразумные животные, способные в ментальном контакте со всадником-человеком осуществлять прыжки через пространство и даже время. Всаднику, находящемуся в телепатическом контакте с драконом, достаточно просто отчетливо представить себе то место, куда он желает попасть, после чего дракон ныряет в «промежуток» — гиперпространство, длительность нахождения в котором зависит от расстояния в пространстве и времени до точки назначения и колеблется от долей секунд до нескольких десятков секунд. Поскольку «промежуток» описывается как нечто, где нет ни света, ни воздуха, но при этом страшно холодно, продолжительность прыжка дольше нескольких десятков секунд невозможна из-за угрозы гибели дракона и всадника.
- В произведениях Роджера Желязны из цикла «Хроники Амбера» члены королевской семьи пользуются магическими игральными картами с изображениями друг друга, при этом карты позволяют как телепатически обратиться к изображенному на них человеку, так и переместиться к нему, если он выразит своё согласие, либо позволить ему переместиться к себе. После установки контакта перемещение возможно в любую сторону, но установить контакт может только тот, у кого в руках есть карта с нужным ему человеком.
- Во множестве произведений различных фантастов (Стругацкие, Гаррисон, Лукьяненко и др.) описывается система межпланетной транспортировочной связи, при которой сначала на удаленную планету космическим кораблем доставляется устройство телепортации (что может занимать десятки и сотни лет), а уже потом связь с этой планетой через устройство телепортации осуществляется мгновенно.
- В некоторых произведениях Дэна Симмонса (Цикл «Песни Гипериона», «Троя», «Олимп») в качестве телепортации применяется сеть «факсов» или перемещение в пространстве производится усилием мысли человека (Цикл «Песни Гипериона», роман «Восход Эндимиона»)
- Писатель-философ Карлос Кастанеда (описывающий якобы реальные эксперименты из магических техник мексиканских индейцев) неоднократно упоминает в своих произведениях примеры и технику мгновенного физического перемещения, как своего, так и чужого — на расстояния от нескольких метров до тысяч километров.
В произведениях других жанров
- Наряду с произведениями в жанре научной фантастики, телепортация может быть неявно описана также в произведениях других жанров. Чаще всего её проявления относят к действиям нечистой силы. Так, в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» описана принудительная телепортация Воландом директора варьете Степана Лиходеева из Москвы в Ялту.
Магическая телепортация
Принципы действия магической телепортации выходят из рамок твёрдой научной фантастики, относясь, как правило, к жанру фэнтези. Во многих произведениях этого жанра описывается мгновенное перемещение персонажей из одного места в другое, однако, сам термин «телепортация» при этом заменяется на более подходящее к фэнтезийному жанру название.
- В некоторых русских переводах произведений Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере телепортация называется трансгрессией[4] или аппарированием (первый термин впервые был использован в данном смысле в сказочной повести «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких), но только совершеннолетние маги получают разрешение на неё. Для того, чтобы трансгрессировать, нужно чётко представить себе место, куда хочешь попасть, и повернуться вокруг себя. При этом важно помнить о трёх «Н»: Нацеленность, Настойчивость, Неспешность. Если трансгрессирующий маг проявит недостаточную Настойчивость, то возможен так называемый «расщеп» — неполная трансгрессия, при которой часть тела мага остаётся на месте, а часть — трансгрессирует.
- В мультфильме «Клуб Винкс» волшебные существа могли телепортироваться при помощи магии. У Винкс в трансформации Беливикс появились специальные крылья для телепортации — Зумикс.
- В телесериале «Зачарованные» большинство магических существ умеют телепортироваться. Обычно это сопровождается мерцанием огоньков и растворением в воздухе, а также это обычная телепортация без спецэффектов. В сериале этот способ называется просто перемещением. Одна из Зачарованных — Пейдж Метьюс, могла перемещаться свободно с сопровождением голубых мерцающих искр. Однако, не раз подчёркивалось, что перемещению нужно научиться. Изначально, чтобы просто исчезнуть и появиться на том же месте, ей нужно было испугаться или «съёжиться». Однако, когда она научилась перемещаться, она могла делать это просто, без особых усилий.
- В манге «Наруто», Масаси Кисимото, герои используют несколько видов перемещений: 1) Шуншин — самый простой способ перемещения, при использовании шуншина скорость не высокая, человек просто исчезает с сопровождением громкого звука и белого дыма, или же сгорает, а потом появляется в другом месте. 2) Замена — человек меняется местами с каким-либо объектом, довольно быстрое. 3) Призыв — герой после сложения печатей, призывает какое-либо животное или человека, очень быстрое. 4) Собственно сама телепортация, которая имеет три вида — 1. Хирашин — самый быстрый из всех, пользователь телепортируется к своим печатям. Камуи или же Джикукан Идо — пользователь перемещает себя или же делает неосязаемым тело, перемещая его в другое измерение.
Список примеров в этой статье или её разделе не основывается на авторитетных источниках непосредственно о предмете статьи или её раздела. Добавьте ссылки на источники, предметом рассмотрения которых является тема настоящей статьи (или раздела) в целом, и содержащие данные элементы списка как примеры. В противном случае раздел может быть удалён.
Эта отметка стоит с 30 января 2012 года. |
- Впервые телепортация в кино появилась в 1958 году в фильме «Муха». В этом фильме главный герой построил две камеры телепортации и провёл эксперимент по перемещению на себе. Эксперимент прошёл бы удачно, однако по недосмотру героя в камеру вместе с ним залетела муха, в результате после телепортации произошла взаимная замена головы и руки человека на мушиные голову и лапу. Попытка найти муху с человеческой головой и рукой ни к чему не привела, и главный герой кончает жизнь самоубийством, так и не осуществив ещё одну телепортацию с мухой.
Фильм имел два продолжения со сходным сюжетом. В 1986 вышел ремейк, в котором в результате перемещения произошло смешение ДНК человека и ДНК мухи, сама же муха пропала бесследно, растворившись в человеке. После телепортации главный герой чувствовал себя как обычно, однако постепенно стал перерождаться в человека-муху из-за изменений в ДНК.
- Настоящим достоянием массовой культуры телепортация стала благодаря сериалу «Звёздный путь».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3143 дня] Авторы вынуждены ввести её в сюжет, так как у студии не было денег на дорогостоящие спецэффекты взлёта и посадки кораблей. Дешевле было перемещать людей по лучу.
В эпизоде Tuvix фильма Star Trek Voyager был описан случай успешного совмещения на молекулярном уровне двух персонажей — Ниликса и Тувока. Получившийся гибрид выбрал себе имя Тувикс. Фраза доктора: «Он удивительно здоров, учитывая сложившиеся обстоятельства» нарушает принятую аксиому о невозможности такого эффекта телепортации. Несмотря на всё это тут же встает вопрос о принципе такого совмещения, так как Ниликс и Тувок были представителями разных видов и они очевидно имели разный набор органов, не говоря уже о принципе функционирования общего мозга. Известно, что хранение памяти человеческий (и не только) мозг осуществляет путём связи нейронов в строго определённом порядке необходимым количеством нервных окончаний. Любой желающий легко предоставит ещё десяток подобных аргументов в пользу невозможности данного процесса. Собственно сериал Star Trek Voyager располагает приличным набором серий, выводящих его из жанра строгой научной фантастики. - В фильме Звёздный путь: Энтерпрайз транспортировка людей между кораблями осуществляется через устройства телепортации. В одном из эпизодов показан случай, когда из-за неполадок в аппаратуре связи человек переместился лишь частично, разделившись на две части — разумеется, при этом погибнув. Известная цитата из фильма, описывающая это происшествие, звучит следующим образом: «То, что к нам прибыло, долго не прожило, к счастью.»
- Пародия на данный метод транспортировки в этом сериале показана в фильме «Космические яйца».
- В трагикомедии Юрия Мамина 1993 года «Окно в Париж» герои находят в коммунальной квартире Санкт-Петербурга тайную дверь, через которую можно попасть на крышу дома в Париже, причём телепортация действует в определённые временные отрезки.
- В фильме 1993 года «Стрелец неприкаянный» главный герой из 1993 года (Владимир Ильин) получает по наследству собранную на даче машину времени, одновременно, как оказалось в конце фильма, являющуюся телепортационной установкой. Когда дом в 1966 году окружили советские солдаты внутренних войск, а в 1993 — бандиты-«братки», он вместе с любимой женщиной телепортируется в Париж.
- Фильм и сериал «Звездные врата» целиком построен на идее телепортации. Там, используя артефакт под названием «Звездные врата», люди могли мгновенно перемещаться на многие планеты. Кроме того, в фильме представлены и другие методы телепортации, такие как «кольца» и «луч Азгарда» (появился только в сериале). Были и другие методы, представленные в промежуточных сериях. Принцип перемещения материи во вселенной Звездных врат выглядит следующим образом: входной портал (звездные врата) дематериализует материю, превращая её в подпись её же энергии в горизонте событий и передает через искусственную червоточину (?) в выходной портал, затем на горизонте событий материя материализуется и принимает первоначальные форму и содержание. Во вселенной Звездных врат также практикуется «местная телепортация» — из поверхности планеты на орбиту, на корабль и наоборот, из корабля в корабль и тд. Фундаментально показано решение транспортной задачи без дорог, транспортных средств и транспортной инфраструктуры.
- Многие персонажи сериала «Зачарованные» обладают телепортацией, в том числе Пейдж Метьюз.
- «[Вавилон-5]» — специальные стационарные врата открывают тунель через который проходят космические корабли. Некоторые расы инопланетян обладают кораблями способными создавать свой туннель.
- 2006 год — телесериал «Герои». Телепортироваться может японец Хиро Накамура (Маси Ока). Наряду с этой способностью, может путешествовать во времени и управлять течением четвёртого измерения.
- В фильме «Doom», снятом по одноименной игре, главные герои телепортируются с Земли на Марс через так называемый «Ковчег», который по своей сути является аналогом квантового телепорта. В ходе спасательной операции спец. отряд сопровождает некий учёный, один из первых испытателей этого «Ковчега», который объясняет членам отряда о возможных последствиях телепортации через «Ковчег», а именно отправка одной или нескольких частей тела в одну точку, а всех остальных — в другие. Сам учёный стал жертвой такой ошибки и в результате неё лишился половины тела ниже пояса.
- В фильме «Люди Икс 2», в начале фильма появляется мутант (Курт Вагнер / Попрыгун), который может телепортироваться на короткие дистанции.
- В фильме 2008 года «Телепорт» главный герой открывает в себе способности к телепортации и может в мгновение оказаться в любой точке земного шара.
Список примеров в этой статье или её разделе не основывается на авторитетных источниках непосредственно о предмете статьи или её раздела. Добавьте ссылки на источники, предметом рассмотрения которых является тема настоящей статьи (или раздела) в целом, и содержащие данные элементы списка как примеры. В противном случае раздел может быть удалён.
Эта отметка стоит с 30 января 2012 года. |
Телепортация очень часто используется в компьютерных играх, во многом благодаря лёгкости программной реализации.
Первым 3D-шутером, где появилась объёмная телепортация, был Doom, где даже была возможность убивать соперников по сетевой игре путём телепортации в занимаемую ими точку пространства (жертву при этом разрывает на части, происходит т. н. телефраг).
Через некоторое время вышла игра Unreal, демонстрирующая порталы, которые действительно совмещали пространство — две плоскости, расположенные в разных местах локации, объединялись в одну. В некоторых играх, например, Quake III: Arena, совмещение пространства лишь имитируется, на деле представляя собой объёмную телепортацию в момент касания виртуального экрана.
Иногда телепортация является главной темой в самом сюжете компьютерной игры, как это было в Doom, Half-Life и Горький-17. В этих играх учёные производили эксперименты по телепортации, и случайно обнаружили другое измерение, из которого в наш мир стали телепортироваться орды врагов (Doom, Half-Life) или происходили мутации, менявшие облик телепортирующихся организмов до неузнаваемости (Горький-17). В игре Prey совмещение пространств является ключевой особенностью геймплея и основным инструментом, наравне с оружием.
В ролевых играх, основанных на магических игровых системах (AD&D, GURPS и проч.), например, текстовых MUD, как правило, присутствуют различные заклинания телепортации. Например, gate (врата) — перемещает игрока в заданную точку. Обычно в качестве цели указывается другой игрок или какой-либо объект. При этом чаще всего для указания цели телепортации используются объекты, характерные для определённой местности, либо расположение которых хорошо известно. Распространенным способом навредить кому-либо является перемещение этих объектов-маяков со своих мест, например, в локацию, где присутствуют агрессивные высокоуровневые монстры. Жертва этого — игрок, по привычке переместившийся по знакомому маяку, оказывается в непривычном месте и с высокой вероятностью гибнет.
Объёмная телепортация, как магический или технологический процесс, присутствует в большинстве игр самых разных жанров. Morrowind Fable: The Lost Chapters Героях меча и магии, Red Alert, WarCraft Minecraft
В космических симуляторах телепортация существует с самых истоков жанра — в игре Elite 1984 года уже была возможность совершать на космическом корабле прыжок между звездными системами, а при покупке особого устройства — между галактиками. Нередко в играх этого жанра для телепортации требуется прохождение корабля через особые врата в космическом пространстве. Например, в космических симуляторах серии X компании EgoSoft используются кольцевые врата телепортации, оставленные древней расой, которые позволяют космическим кораблям мгновенно перемещаться из одной звездной системы в другую. Стоит упомянуть, что Земляне тоже могли строить врата, но по сюжету, после войны с терраформерами отказались от этой технологии, так как боялись их возвращения.
В серии игр Космические Рейнджеры перемещение между системами осуществляется при помощи гипер-прыжков. Прыжок возможен только от края одной системы, до края другой, так как массивные объекты (звёзды) создают по границам систем гравитационные аномалии, что сильно «размягчает» пространство и позволяет совершить «прокол». В первой части игры гиперпространство представлено в в виде отдельных сгустков материи, «скользя» по поверхностям которых корабль перемещается в пункт назначения. В сгустках также могут прятаться пираты и различные объекты материального мира. Во второй части игрок сгустки уже не посещает, так как новые двигатели позволяют их миновать.
Также существует игра Narbacular Drop, геймплей которой целиком строится на решении головоломок с помощью порталов. Игра была создана студентами технического колледжа и абсолютно бесплатна. Позже игра была продемонстрирована Valve. В VALVe игра произвела впечатление, и компания решила взять проект под своё крыло, адаптировав технологию для своего движка Source. Результат работы можно увидеть в игре Portal (продающейся в комплекте The Orange Box). Любопытно, что в этой игре нарушается закон сохранения энергии, например, расположив один из порталов выше себя, игрок может переместиться в него, тем самым увеличив свою потенциальную энергию «задаром». При падении игрока вниз потенциальная энергия перейдет в кинетическую, при этом данный цикл можно повторять неограниченно (максимальная скорость игрока в игре, тем не менее, будет ограничена программно). Некоторые игровые задачи можно выполнить, только набрав необходимую скорость, расположив порталы друг над другом, чтобы пролететь через них несколько раз.
Также можно телепортироваться в игре Infernal: Дьявольщина. Там есть возможность телепортироваться в три точки пространства сразу, но только на некоторое время и только в зоне прямой видимости. В этой игре телепортация считается умением зла и происходит за счёт сил тьмы.
В многопользовательской РПГ World of Warcraft телепортация имеется у магов как «скачок», переносящий игрока на несколько метров вперёд, а у чернокнижников есть противоположное заклинание, переносящее в заранее оставленный демонический круг. Также у магов имеется возможность создавать «порталы» в столицы (и не только) своей фракции для себя и членов группы/рейда.
В игре Homeworld 2 реализована идея гиперпространства. Перемещаясь в него, космический корабль преодолевает большие расстояния не мгновенно, но со значительно меньшими затратами времени, нежели традиционным методом.
Устройства, осуществляющие мгновенную телепортацию, принято называть порталами. Порталы в фантастических произведениях и компьютерных играх встречаются двух видов: объёмные, осуществляющие мгновенную передачу материи, находящейся в некотором замкнутом пространстве, и плоские, осуществляющие совмещение двух пространств в виде общей для них, чаще всего, плоской поверхности, через которую проходит перемещаемый предмет.
См. также
Напишите отзыв о статье "Телепортация"
Примечания
- ↑ 1 2 "Mostly in this book I shall specialize upon indications that there exists a transportory force that I shall call Teleportation."in [www.sacred-texts.com/fort/lo/lo02.htm Fort. C. Lo! at Sacred Texts.com), retrieved 4 January 2009)]
- ↑ 1 2 «less well-known is the fact that Charles Fort coined the word in 1931» in Rickard, B. and Michell, J. Unexplained Phenomena: a Rough Guide special (Rough Guides, 2000 (ISBN 1-85828-589-5), p.3)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Станислав Лем. Сумма технологии. [lib.ru/LEM/summa/summgl6g.htm Глава 6. Фантомология. (g) Личность и информация].
- ↑ [www.mirf.ru/Articles/art2157.htm Миры. «Гарри Поттер». Дисциплины Хогвартса — Михаил Попов — Мир фантастики и фэнтези]
Литература
- Телепортация: прыжок в невозможное / Дэвид Дарлинг. — Москва: Эксмо, 2008. — 300 с. — (Открытия, которые потрясли мир). — 3100 экз. — ISBN 978-5-699-23980-1.
- Митио Каку. Телепортация // Физика невозможного = Physics of the Impossible. — М.: «Альпина Нон-фикшн», 2009. — С. 90. — 456 с. — ISBN 978-5-91671-024-3.
- Роджер Пенроуз. [vekordija.narod.ru/R-PENRO1.PDF Новый ум короля] = The Emperor’s New Mind. — М.: УРСС, 2005. — С. 49. — ISBN 5-354-00993-6.
- М. Попов. «[www.mirf.ru/Articles/print1511.html Одна нога здесь… (Телепортация)]». — «Мир Фантастики», № 37; сентябрь 2006
- Сандерсон А. Телепортация королевы термитов со своим потомством — [termitehub.com/pdf/termite_queens_teleportation.pdf Termite queen’s teleportation] (PDF)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 12 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Телепортация
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.
Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.