Телесные наказания в Сингапуре
Телесные наказания в Сингапуре весьма распространены и осуществляются посредством нанесения ударов ротанговыми палками, называемыми cane (трость, само наказание на английском звучит как caning). Наказания могут быть разделены на несколько категорий: в суде, армии, школе, тюрьме и семье. Впервые в такой форме они появились в Сингапуре в эпоху британского колониального правления.
Самым известным и тяжёлым из них является наказание ротанговой тростью в рамках правосудия. Это наказание предназначается для мужчин-преступников в возрасте до 50 лет за широкий спектр преступлений, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом[1] (ограбления, кражи, изнасилование, проституция и так далее). Удары ротанговой тростью также являются узаконенной формой наказания для мужчин-военнослужащих низших чинов вооружённых сил Сингапура за нарушения дисциплины и осуществляются в специальных казармах задержания. Кроме того, битьё такими палками является официальным наказанием в школах и в тюрьмах в качестве дисциплинарной меры.
В более мягкой форме ротанговая трость используются для наказания молодых людей во многих сингапурских старших школах за серьёзные проступки.
Значительно более тонкие трости или другие похожие орудия используются также некоторыми родителями в качестве наказания для своих детей независимо от пола. Это не запрещено в Сингапуре, и трости «для домашнего использования» продаются почти в любом магазине, а большинство родителей, согласно опросам, активно используют данные палки[2].
Организация «Международная амнистия» осуждает данную практику[3], а некоторыми наблюдателями она считается нарушением Конвенции ООН против пыток, однако, Сингапур не подписывал данной конвенции[4].
См. также
Напишите отзыв о статье "Телесные наказания в Сингапуре"
Примечания
- ↑ [www.corpun.com/singfeat.htm Judicial Caning in Singapore, Malaysia and Brunei]. World Corporal Punishment Research (August 2006). Проверено 10 августа 2008. [www.webcitation.org/6AvfGcDG9 Архивировано из первоисточника 25 сентября 2012].
- ↑ Sudderuddin, Shuli (13 September 2009). [www.asiaone.com/News/Education/Story/A1Story20090113-114279.html «To cane or not to cane…»]. Asiaone (Singapore).
- ↑ [archive.is/20120728103417/thereport.amnesty.org/eng/regions/asia-pacific/singapore Amnesty International Report 2008: Singapore.]
- ↑ [www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/newhvstatusbycountry?OpenView&Start=1&Count=250&Expand=157#157 Status of Ratifications, Office of the United Nations High Commission of Human Rights]. [www.webcitation.org/6AvfHUx8b Архивировано из первоисточника 25 сентября 2012].
Отрывок, характеризующий Телесные наказания в Сингапуре
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
