Телефонная будка (фильм)

Телефонная будка
Phone Booth
Жанр	триллер
Режиссёр	Джоэл Шумахер
Продюсер	Джил Неттер Дэвид Цукер
Автор сценария	Ларри Коэн
В главных ролях	Колин Фаррелл Форест Уитакер Кифер Сазерленд Рада Митчелл Кэти Холмс
Оператор	Мэттью Либатик
Композитор	Гарри Грегсон-Уильямс
Кинокомпания	20th Century Fox
Длительность	81 мин
Бюджет	$ 13 млн
Сборы	$ 97 837 138
Страна	США США
Язык	английский
Год	2002
IMDb	ID 0183649
Выход фильма «Телефонная будка» (оригинальное название — Phone Booth)

К:Фильмы 2002 года

«Телефо́нная бу́дка» (англ. Phone Booth) — триллер режиссёра Джоэла Шумахера 2002 года о человеке, которого угрожает убить снайпер. Выход фильма в широкий прокат, намечавшийся на осень 2002 года, был задержан до 2003 в связи с атаками «Вашингтонского снайпера».

Сюжет

Циничный и самовлюблённый публицист и рекламный агент Стю заходит в телефонную будку, чтобы позвонить начинающей актрисе Памеле, которой он врёт, что устроит ей кинопробы, чтобы соблазнить её. Он воспользовался таксофоном, чтобы его жена Келли ничего не заметила, просматривая счета за сотовый телефон. После окончания разговора Стю вешает трубку, но ему тотчас же звонит человек, который знает всё про его делишки и который угрожает застрелить Стю из снайперской винтовки, если он выйдет из будки. Снайпер рассказывает, что уже убил нескольких негодяев, и что Стю будет следующим.

Через какое-то время снайпер убивает набросившегося на Стю сутенёра, недовольного тем, что тот так долго занимает телефон. При этом окружающим кажется, что беднягу убил Стю, и они вызывают полицию. Когда полиция приезжает, Стю отказывается выйти из будки, при этом он вынужден сказать, что у него важный разговор со своим психиатром, так как если бы он сказал правду, снайпер его немедленно застрелил бы.

Прибывший на место преступления капитан полиции Рэйми начинает переговоры, но долго не понимает, в чём дело. Когда к будке прибегает увидевшая происходящее по телевизору Келли, снайпер заставляет Стю признаться ей в том, что он собирался изменить ей. Потом снайпер пытается заставить Стю вытащить спрятанный в будке пистолет, чтобы его застрелила полиция. Грозя застрелить либо Келли, либо Памелу, снайпер добивается своего, но Стю не убивают, а оглушают резиновой пулей, и одновременно в комнату снайпера врывается полиция, так как Стю ухитрился дать им понять, что происходит. В комнате они находят человека с перерезанным горлом и решают, что это и есть снайпер, который, поняв, что попался, успел убить себя.

Когда Стю уже лежит в машине скорой помощи, он опять слышит голос снайпера, который говорит, что всё это было только для того, чтобы Стю понял, какую неправильную жизнь ведёт, и изменился.

В ролях

Актёр	Роль
Колин Фаррелл	Стюарт «Стю» Шепард Стюарт «Стю» Шепард
Кифер Сазерленд	снайпер
Форест Уитакер	Эд Рэйми капитан Эд Рэйми
Рада Митчелл	Келли Шепард Келли Шепард жена Стю
Кэти Холмс	Памела «Пэм» Макфадден Памела «Пэм» Макфадден подружка Стю
Пола Джей Паркер	Фелиция Фелиция проститутка
Эриан Эш	Корки Корки проститутка
Тиа Тексада	Эйша Эйша проститутка
Джон Инос III	Леон Леон сутенёр
Ричард Т. Джонс	Джон Коул сержант Джон Коул
Кит Ноббс	Эдам Эдам помощник Стю
Делл Йонт	доставщик пиццы
Джеймс Макдоналд	переговорщик
Джош Пэйс	Марио Марио хозяин ресторана
а также Бен Фостер	Большой Кью Большой Кью рэпер

Роли дублировали

* Александр Груздев — Стю Шепард

• Владимир Ерёмин — снайпер
• Михаил Бескаравайный — капитан Рэйми
• Олеся Судзиловская — Келли Шепард
• Елена Борзунова — Пэм Макфадден
• Александр Клюквин — Леон
• Михаил Тихонов — Эдам
• Александр Рыжков — доставщик пиццы
• Олег Куценко — спецназовец
• Рудольф Панков — Ричард
• Андрей Бархударов — Большой Кью

Съёмки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Действие фильма происходит в реальном времени — он длится ровно столько, сколько длятся описываемые в нём события, как в телесериале «24 часа», в котором снимается Кифер Сазерленд.
• Фильм был снят за 10 дней, ещё 2 дня заняли подготовка и досъёмка.
• Несмотря на то, что действие фильма происходит в Нью-Йорке (по сценарию телефонная будка расположена на Западной 53-й улице рядом с 8-й авеню), он снимался в центре Лос-Анджелеса (на 5-й улице между перекрёстками с Бродвей-стрит и Спринг-стрит). Это видно на некоторых кадрах, в которые попадают городские автобусы.
• Снайперская винтовка маньяка (показана на мгновение в конце фильма) — «Accuracy International AE». На ней установлен оптический прицел «Hensholdt» с подсветкой перекрестья.
• В сцене, когда снайпер рассказывает Стю о том, как он следил за ним, можно увидеть Сазерленда, идущего за жертвой в тёмной шерстяной шапочке.
• По словам режиссёра, фильм был снят как иллюстрация того, что для хорошего кино необязательны многомиллионные бюджеты и сногсшибательные спецэффекты.

Ссылки

• «Телефонная будка» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.boxofficemojo.com/movies/?id=phonebooth.htm «Телефонная будка»] (англ.) на сайте Box Office Mojo

Отрывок, характеризующий Телефонная будка (фильм)

Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.