Теле Сантана

Теле Сантана
Общая информация
Полное имя	Теле Сантана да Силва
Прозвища	Нить надежды, Учитель, Маэстро
Родился	Итабириту, Бразилия
Гражданство
Позиция	крайний нападающий
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
	Ботафого
	Итабиренсе
	Америка (Сан-Жуан-дел-Рей)
1950—1951	Флуминенсе
Клубная карьера*
1951—1960	Флуминенсе	557 (165)
1960—1962	Гуарани (Кампинас)
1962	Мадурейра
1962—1963	Васко да Гама
Тренерская карьера
1969—1970	Флуминенсе
1970—1976	Атлетико Минейро
1976	Ботафого
1977—1979	Гремио
1980—1982	Палмейрас
1980—1982	Бразилия
1983—1985	Аль-Ахли (Джидда)
1985—1986	Бразилия
1987—1988	Атлетико Минейро
1988—1989	Фламенго
1990—1996	Сан-Паулу
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Теле́ Санта́на да Си́лва (порт. Telê Santana da Silva; 26 июля 1931, Итабириту — 21 апреля 2006, Белу-Оризонти) — бразильский футболист и тренер, играл на позиции правого вингера. Был главным тренером сборной Бразилии на 2-х чемпионатах мира. Единственный тренер в истории бразильского футбола, побеждавший во всех четырёх ведущих чемпионатах штатов Бразилии — Сан-Паулу, Минас-Жерайс, Риу-Гранди-ду-Сул и Рио-де-Жанейро.

Биография

Игровая карьера

Теле Сантана начал карьеру в клубе «Ботафого», но там он не попадал в основной состав молодёжной команды, а потому вернулся в родной город и выступал за «Итабиренсе», а затем за «Америку» из Сан-Жуан-дел-Рей, в конце 1940-х годов он попробовал себя на просмотре в «Ботафого», но там ему отказали. В 1950 году игру Теле Сантаны за «Америку» заметили скауты «Флуминенсе», клуба, за который Сантана болел с детства. После просмотра во «Флу» сам Зезе Морейра, присутствовавший при этом, дал «добро» на приход Теле в клуб. В первый же сезон выступлений за «Флуминенсе» Сантана выиграл с молодёжным составом «Флу» чемпионат Рио-де-Жанейро, после чего в феврале 1951 года Сантане был предложен первый в его жизни профессиональный контракт. Дебютный сезон во взрослой команде «Флу» стал удачным для Сантаны — он выиграл Кубок Гуанабара, а затем победил и в чемпионате Рио. Во взрослой команде «Флуминенсе» Сантана поменял свою позицию, Зезе Морейра перевёл игрока из центра нападения на правый край атаки, где Сантана выступал до конца профессиональной карьеры, там он выполнял огромный объём работы, фактически закрывая всю бровку. За «Флу» Сантана играл 9 лет, выиграв с клубом Международный кубок Рио, два чемпионата штата, дважды Турнир Инсинио и дважды Турнир Рио-Сан-Паулу, проведя 557 матчей и забив 162 гола.

В 1960 году Тим пригласил Сантану в свой клуб «Гуарани» (Кампинас), после чего Тима начала критиковать пресса и фанаты команды, заявлявшие, что Сантана слишком возрастной игрок и не нужен клубу, на что Тим ответил: «Мне нужен игрок, который может заставить игроков делать все, что я сказал». Затем Сантана выступал за «Мадурейру», во время матча за этот клуб против «Флу» он, забив гол в ворота своей бывшей команды, в конце матча прокричал, что «Флуминенсе» навсегда в его сердце. Завершил карьеру Сантана в клубе «Васко да Гама» в 1963 году.

«Нить надежды»

Теле Сантана получил своё прозвище «Нить надежды» после конкурса среди болельщиков, организованного Марио Фильо, директором журнала «Жорнал дос Спортс» и менеджером клуба Бенисио Феррейрой.

До конкурса Теле Сантана имел прозвища «Фияпо» и «Тарзан из Ларанжейраса», из-за его тонкого телосложения. Феррейра считал, что игроки «Флу» должны иметь только почётные прозвища, поэтому он предложил своему другу Марио Фильо организовать конкурс среди болельщиков, победитель которого получил бы 5 000 крузейро. К концу конкурса более 4 тыс. писем с вариантами прозвища пришли в редакцию журнала, сам Теле также участвовал в конкурсе, предложив прозвище «Мяч» (A Bola). В конце были отобраны три прозвища — «Наше всё», «Биг Бен» и «Нить надежды», последнее из них и было признано лучшим.

Тренерская карьера

Завершив карьеру игрока, Сантана начал карьеру тренера, работая с молодёжным составом «Флуминенсе», который в 1968 году сделал чемпионом Рио. На следующий год после этого успеха Сантана возглавил первую команду «Флу» и в первый же сезон выиграл кубок Гуанабара, а в 1969 году Сантана привёл «Триколор» к победе в чемпионате штата. Он сразу проявил себя тренером-либералом, сторонником того, чтобы помочь игрокам показывать свои лучшие качества, а не «зажимать» их в «тисках» тактических схем, однако вместе с этим при поражениях Сантана действовал очень жёстко, заставляя игроков тренироваться до изнеможения. Но карьере во «Флуминенсе» помешали картолы, получающие процент с продажи игроков: большинство игроков уходили и приходили в клуб без ведома самого Сантаны, однажды он пришёл к президенту клуба и сказал, что приход и уход игроков — это прерогатива тренера, и что только тренер знает, какой игрок нужен его команде. Вскоре после этого разговора Сантана был уволен. Другой причиной увольнения явилось недовольство тренером со стороны болельщиков «Флу», которым не нравилась стратегия Сантаны, не использовавшего крайних форвардов.

В 1970 году Сантана возглавил клуб «Атлетико Минейро», куда он пришёл по приглашению президента команды Нелсона Кампоса, искавшего твёрдого по характеру человека, который сможет «обуздать» нрав «звёзд» клуба, но вместе с тем быть игрокам другом. На эту должность Теле Сантана подошёл идеально, как человек твёрдый, но справедливый, всегда поддерживавший игроков старательных и наказывавший ленивых. Уже в первом сезоне он сделал команду чемпионом штата Минас-Жерайс, а через год победил в чемпионате Бразилии, после победы он сказал: «Я благодарен „Атлетико“ за возможность войти в историю». В 1977 году, после нескольких месяцев с «Ботафого», Сантана пришёл в клуб «Гремио» и сразу сделал команду чемпионом штата Риу-Гранди-ду-Сул, прервав 8-летнюю гегемонию «Интернасьонала». Затем работал в «Палмейрасе», но успехов с этой командой не добился.

В 1980 году Теле Сантана пришёл работать в сборную Бразилии, где в то время блистали Зико, Фалькао и Сократес. Сантана начал в сборной с улучшения тактической грамотности и физической готовности игроков, для него не было «команды звёзд», Сантана хотел сделать «команду-звезду». С игроками, подходившими под его тренерскую концепцию, он поехал на чемпионат мира; когда состав был определён, многие заметили, что в нём нет ни одного правого полузащитника, после чего начали критиковать Сантану, он же отвечал: «Я немного раздражён. Если бы справа у меня был такой игрок, как Гарринча, то логично, что он бы играл. Но у меня всегда играют только лучшие». Однако непосредственно перед турниром голоса критиков стихли после 4-х победных предтурнирных матчей, в которых было забито 16 мячей, включая 4 мяча в ворота ФРГ. На самом турнире бразильцы демонстрировали яркий, атакующий командный футбол; после победы над Аргентиной 3:1 команду начали сравнивать со сборной образца 1970 года, но в решающем матче за выход в полуфинал бразильцев ждало поражение от Италии 2:3, во многом из-за недооценки соперника. Сразу после окончания турнира Сантана подал в отставку, сказав: «Тот, кто проигрывает, должен уйти. Продолжать неудачнику у нас в Бразилии невозможно…» Он отправился на заработки в Саудовскую Аравию, в клуб «Аль-Ахли», с которым выиграл чемпионат Саудовской Аравии, Кубок Персидского залива и другие титулы.

2 июня 1985 года Сантана вернулся в сборную, чтобы готовить её к чемпионату мира в Мексике. Но и здесь Сантану ждала неудача, на этот раз из-за дисциплины. Он не взял на турнир опоздавшего на сбор Ренато Гаушо, а друг Ренато, Леандро, после этого также отказался ехать на мундиаль. Впрочем, главной проблемой для Бразилии оказалась травма Зико в последней тренировочной игре перед Кубком Мира. В результате главная звезда команды не смогла ни разу выйти на поле в основном составе. На самом турнире Сантана «отказал себе»: бразильцы уже не так рьяно рвались в атаку, достаточное время уделяя обороне, так, на групповом этапе 2 победы из 3-х Бразилия одержала со счётом 1:0, в 1/8 финала была обыграна Польша 4:0, а в ¼ финала последовало поражение бразильцев в серии пенальти от Франции, в основное время того матча главная звезда сборной, Зико, не забил пенальти. Эта игра стала последней для Сантаны во главе национальной команды, которая под его руководством провела 52 матча, одержав 37 побед при 10 ничьих и 5 поражениях.

После сборной Сантана возглавлял «Атлетико Минейро», который он вновь привёл к чемпионству на уровне штата. С 23 октября 1988 года по 17 сентября 1989 года Сантана работал с «Фламенго», проведя на посту главного тренера команды 62 матча, из которых «Фла» выиграл 37, 15 свёл вничью и 10 проиграл.

12 октября 1990 года Сантана возглавил «Сан-Паулу» и всего за 3 месяца сумел сплотить команду, в которой были такие игроки, как Раи, Леонардо и Палинья, выведя её из середины таблицы бразильского чемпионата на второе место в первенстве. В следующем году он сделал её чемпионом штата, а затем и Бразилии, попутно открыв для мирового футбола правого защитника Кафу. Затем последовала полоса побед, в которую вошли два кубка Либертадорес, два межконтинентальных кубка, две Рекопы Южной Америки и Суперкубок Либертадорес.

После футбола

В январе 1996 года Теле Сантана получил ишемический инсульт головного мозга, вследствие чего у него начали наблюдаться проблемы в речи и передвижении, после чего перешёл на должность менеджера «Сан-Паулу». Он хотел вернуться тренировать, однако семья отговаривала его. Зимой 1997 года Сантана подписал контракт с «Палмейрасом», но из-за проблем со здоровьем, к которым добавился и сахарный диабет, в должность так и не вошёл. 24 декабря 2003 года Сантане пришлось ампутировать ногу из-за сужения кровеносных сосудов, после восстановления от операции он сказал: «Теперь я ручной лев… А ведь я не могу без футбола. Он — моя жизнь. Я настоящий фанатик…» 21 апреля 2006 года после месячного пребывания в больнице Фелисиу Рошу (Белу-Оризонти) из-за заражения толстой кишки абдоминальной инфекцией Сантана скончался, оставив вдовой супругу Ивонете, сына Рене, дочь Сандру и четверых внуков — Камила, Диого, Мариана и Бруно.

Известные высказывания Теле Сантаны

• Я бы предпочел проигрывать, играя хорошо, чем выигрывать, играя плохо.
• Если бы у нас оказалось одиннадцать звезд, подобных Пеле, это было бы прекрасно, но все бы они обязательно трудились и на тренировках, и в игре!
• Футбол без удара по воротам — диверсия, а не искусство!
• На чемпионате мира куда важнее не успех, а демонстрация лучшей игры. Ведь мундиаль — это спектакль!
• Любое поражение отвратительно — вас обвинят, как бы вы ни играли, каковы бы ни были обстоятельства. Так что уж лучше атаковать — тогда вам будет не так тошно!
• Футбол в Бразилии умирает. Формулы чемпионатов штатов и страны откровенно неинтересны публике. А в самой игре престиж уже давно важнее техники! Если я увижу красивую игру в пеладу на улице, обязательно остановлюсь посмотреть — это полезнее и приятнее, чем нудный матч чемпионата страны.
• Забейте нам сколько сможете, а мы забьем вам сколько захотим! (в интервью на ЧМ 1982 года)

Достижения

Как игрок

• Чемпион штата Рио-де-Жанейро: 1951, 1959
• Обладатель Международного кубка Рио: 1952
• Чемпион турнира Инсинио: 1954, 1956
• Чемпион турнира Рио-Сан-Паулу: 1957, 1960

Как тренер

• Обладатель Кубка Гуанабара: 1969, 1989
• Чемпион штата Рио-де-Жанейро: 1969
• Чемпион штата Минас-Жерайс: 1970, 1988
• Чемпион Бразилии: 1971, 1991
• Чемпион штата Риу-Гранди-ду-Сул: 1977
• Чемпион Саудовской Аравии: 1982/83
• Обладатель Кубка Саудовской Аравии: 1984
• Обладатель Клубного кубка чемпионов Персидского залива: 1985
• Чемпион штата Сан-Паулу: 1991, 1992
• Обладатель Кубка Либертадорес: 1992, 1993
• Обладатель Межконтинентального кубка: 1992, 1993
• Обладатель Рекопы Южной Америки: 1993, 1994
• Обладатель Суперкубка Либертадорес: 1993

Личные

• Обладатель премии Белфорта Дуарте: 1976
• Футбольный тренер года в Южной Америке: 1992

Ссылки

• [www.flamengo.com.br/flapedia/Tel%C3%AA_Santana Профиль во Флапедии]
• [desenvolvimento.miltonneves.com.br/QFL/Conteudo.aspx?ID=60941 Статья на miltonneves.com.br]
• [www.duplipensar.net/artigos/2006-Q2/tele-santana-biografia-21-de-abril.html Статья на duplipensar.net]
• [en.sambafoot.com/articles/137_TeleSantana_father_of_the_Brazilian_football_revival_page_1.html Статья на sambafoot.com]
• [en.sambafoot.com/trainers/368_Tele_Santana.html Профиль на sambafoot.com]
• [www.galodigital.com.br/enciclopedia/index.php/Tel%C3%AA_Santana Статья на galodigital.com.br]
• [www.footballplayers.ru/players/story_743.html Статья на footballplayers.ru]
• [www.bocajuniors.ru/ebhsky.html Статья на bocajuniors.ru]
• [www.torcida.com.ru/treners/santana/ Профиль на torcida.com.ru]

</div> </div>

Отрывок, характеризующий Теле Сантана

– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».