Аэропорт имени Бен-Гуриона

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тель-Авив (аэропорт)»)
Перейти к: навигация, поиск
Аэропорт имени Бен-Гуриона
נמל תעופה בן-גוריון

ИАТА: TLVИКАО: LLBG

Информация
Тип

гражданский

Страна

Израиль

Расположение

Центральный округ

Координаты: 32°00′34″ с. ш. 034°52′58″ в. д. / 32.00944° с. ш. 34.88278° в. д. / 32.00944; 34.88278 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=32.00944&mlon=34.88278&zoom=12 (O)] (Я)

Эксплуатант

Управление аэропортов Израиля

Хаб для
Высота НУМ

41 м

Часовой пояс

UTC+2

 • Летом

UTC+3

Сайт

[www.iaa.gov.il/en-us/ www.iaa.gov.il]

Карта
TLV
Расположение аэропорта на карте Израиля
Взлётно-посадочные полосы
Номер Размеры (м) Покрытие
03/21 2 772 асфальт
08/26 4 062 асфальт
12/30 3 112 асфальт
Статистика (2014)
Годовой пассажиропоток

14 925 369 чел.

Взлётов/Посадок

112 653

Источники: Статистика[1]

Аэропорт имени Бе́н-Гурио́на (ивр.נמל תעופה בן-גוריון‏‎; IATATLV, ICAOLLBG) — международный аэропорт Тель-Авива, главный израильский аэропорт. Основан в 1936 году британскими властями. Находится в 14 км к юго-востоку от Тель-Авива, около города Лод. Назван в честь Давида Бен-Гуриона, первого премьер-министра страны. Ныне за аэропорт отвечает Управление аэропортов Израиля.

Аэропорт является хабом для национального авиаперевозчика Израиля «Эль Аль» и для ряда других крупных авиакомпаний страны: Arkia Israel Airlines, Israir и другие. По итогам 2014 года, аэропорт обслужил 14 925 369 человек, а общее число взлётов и посадок составило 112 653[1].

Аэропорт имени Бен-Гуриона признан самым защищённым от терроризма аэропортом в мире[2][3]. Он охраняется полицией и солдатами ЦАХАЛа, а также частными охранными фирмами в униформе охраны аэропорта и в штатском, чтобы поддерживать высокий уровень безопасности. Аэропорт подвергался нескольким террористическим атакам, но ни одна попытка угона самолёта не увенчалась успехом.

Аэропорт имени Бен-Гуриона три раза подряд был признан лучшим на Ближнем Востоке по параметру «удовлетворённость пассажиров»[4].





История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Во времена Британского мандата

Аэропорт был спроектирован, спланирован и построен властями Британского мандата в 1930-х годах. В дополнение к аэропорту, британцы построили около аэродрома ЖД-вокзал (в городе Лод) и военную базу. В 1935 году началось строительство аэродрома, и в 1937 году были открыты первые бетонные взлётно-посадочные полосы; длина каждой из них составляла 800 метров, а ширина — 100 метров. Аэропорт был построен во время так-называемого «Арабского восстания», в сотрудничестве между иудеями, мусульманами и христианами. Строительством занималась местная строительная компания из Иерусалима.

Перед Второй мировой войной аэропорт обслуживал небольшое количество авиакомпаний: египетская «МасрЭйр» (сегодня называется EgyptAir) выполняла рейсы из аэропорта в несколько пунктов назначения в регионе, включая Каир, Никосию, Бейрут и Багдад. Голландская KLM пользовалась аэропортом как промежуточным пунктом при полётах из Амстердама в города Индонезии, а польская LOT выполняла регулярное авиа-сообщение с Варшавой. Czech Airlines выполняли рейсы в восточную Европу, через Италию, а британская Imperial Airways также выполняла рейсы в Великобританию. Во времена Второй мировой войны аэропорт обслуживал военные самолёты антигитлеровской коалиции и с 1 марта 1943 года превратился в военную базу ВВС Великобритании, в то же время почти полностью была приостановлена гражданская деятельность аэропорта. Сразу же после окончания войны аэропорт вернулся к обычной работе, и в 1946 году авиакомпания Trans World Airlines (TWA) начала выполнять рейсы в Нью-Йорк.

25 февраля 1946 года члены организации «Иргун» атаковали военную базу ВВС Великобритании и уничтожили 11 британских военных суда[прояснить]. Накануне войны за независимость Израиля, в конце 1947 года, в аэропорту работали 250 рабочих, большинство из них евреи. Около аэродрома жили вместе еврейские, арабские и английские семьи. Аэропорт охранялся местной «Полицией мандата», но, несмотря на это, ситуация в сфере безопасности ухудшилась. В 1948 году аэропорт был захвачен Арабским легионом, но позже освобождён израильскими войсками при ходе военной операции «Дани», в которой также были освобождены города Лод и Рамла, которые находятся недалеко от аэропорта.

С основания Государства Израиль по конец 1950-х годов

Как говорилось, в июле 1948 года аэропорт был освобождён от арабского легиона при ходе военной операции «Дани», которая была частью войны за независимость Израиля. 24 ноября 1948 аэропорт был официально открыт как международный аэропорт только что основанного государства. В первый же год после открытия аэропорта через него прошли 40 тысяч пассажиров. Аэропорт был важным звеном при принятии волны репатриации в Израиль, в особенности при операциях «Орлиные крылья» и «Эзра и Нехемия», при ходе которых в Израиль были доставлены евреи, бежавшие из Йемена и Ирака. До сегодняшнего дня аэропорт остаётся главным пунктом прибытия новых репатриантов в Израиль.

В 1949 году была основана национальная авиакомпания Израиля, «Эль Аль», и аэропорт Лод стал её главным хабом. В 1950 году авиакомпания «Аркиа» начала выполнять из аэропорта рейсы в города Эйлат, Хайфу и в кибуц Маханаим на севере Израиля. Год спустя, аэропорт был увеличен, чтобы быть способным принимать примерно 1,2 миллиона пассажиров в год; главная взлётно-посадочная полоса была удлинена, и её длина составила 2,4 тысячи метров. Также аэропорт пользовался ещё двумя взлётно-посадочными полосами, длинной 1770 и 1280 метров. В период 1957—1958 годов аэропортом воспользовались 110—130 тысяч человек. В 1953 году в аэропорту была основана государственная компания, позже ставшей Israel Aerospace Industries, крупной авиастроительной компанией.

С начала 1960-х по конец 1990-х

Когда в авиационной индустрии начали появляться реактивные самолёты, началась подготовка аэропорта к принятию такого типа самолётов, вопреки идеям построить новый аэропорт, более отдалённый от границы. Был обновлён и отремонтирован терминал аэропорта. В ноябре 1959 года в аэропорт прибыл первый реактивный самолёт De Havilland Comet, который начал выполнять регулярные авиарейсы из аэропорта в 1960 году. Также в 1959 году началась стройка дополнительной взлётно-посадочной полосы, чтобы принимать более крупные реактивные самолёты. Длина полосы составила 3000 метров; она открылась 21 декабря 1960 года, вылетом обычного, не реактивного самолёта авиакомпании «Эль Аль».

Первый большой реактивный самолёт производства компании «Боинг» совершил посадку в аэропорту в январе 1961 года.

В период 1960-х годов все внутренние рейсы были перемещены из аэропорта Лод на аэродром Сде-Дов внутри Тель-Авива, но в 1969 году внутренние рейсы вернулись в аэропорт.

В 1961 году около аэропорта открылся первый в своём типе на Ближнем Востоке авиационный отель «Авиа», в котором селились экипажи самолётов и бизнес-деятели. Из отеля каждые полчаса выходил шаттл в аэропорт, а сам отель работал 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

В 1972 году на аэропорт напали террористы; в ходе теракта, который произошёл 30 мая и выполнялся членами японской радикальной организации «Красная армия Японии», 26 человек погибли и 72 были ранены. После произошедшего, зал встречающих был отделён от самих прилетающих пассажиров специальным пуленепробиваемым стеклом.

Во время Войны Судного дня количество пассажирских перевозок понизилось, и аэропорт начал принимать самолёты, которые доставляли продовольствия и вооружения из США. Всего аэропорт принял 566 таких самолётов, в составе авиационного конвоя.

В 1973 году, после смерти первого премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона, аэропорт был переименован в Международный аэропорт имени Давида Бен-Гуриона.

После основания Управления аэропортов Израиля в 1977 году, эта служба начала улучшать аэропорт. Был построен второй этаж терминала, там находились магазины Duty Free. Были построены новые выходы на посадку, а также новый зал встречающих и новый диспетчерский пункт.

С 1990-х годов по настоящее время

В 1993 году начались переговоры о строительстве нового терминала аэропорта, поскольку старый терминал не мог справляться с возросшим пассажиропотоком. Предел для 1-го терминала — 5 миллионов пассажиров в год, но прогнозировалось удвоение количества пассажиров в течение 7—10 лет.

16 января 1994 года Правительство Израиля приняло решение о строительстве нового терминала, открытие которого планировалось на 2000 год. По разным оценкам, в связи с приближением Миллениума ожидалось большое количество паломников, которые посетят святые места в Израиле. Прогноз оправдался, и количество пассажиров, прошедших через аэропорт, действительно стало рекордным, но после начала интифады Аль-Акса количество пассажиров снизилось до 2,5 миллионов, и пассажиропоток смог превысить отметку 2000 года только в 2007 году.

Из-за судебных разбирательств строительство нового третьего терминала было заморожено до 1997 года. Многие жители окрестностей аэропорта были против строительства и расширения аэропорта, но всё же строительство нового терминала началось 25 октября 1998 года. Два года спустя турецкая строительная компания, строившая терминал, обанкротилась, и проект затянулся на ещё один год. Впоследствии турецкую компанию сменили израильские компании, но затем открытие терминала было отсрочено ещё на 18 месяцев. Новый терминал аэропорта был официально открыт 2 ноября 2004 года.

Вследствие открытия нового терминала, что вызвало падение цен на недвижимость в районе аэропорта, в суд поступили более пяти тысяч исков на общую сумму в 1 млрд шек..

В июне 2010 года начались работы по удлинению существующих взлётно-посадочных полос, которые закончились в 2014 году. Также началось строительство дополнительной (четвёртой) зоны в терминале 3, и строительство нового диспетчерского пункта. Новая башня АДП была пущена в действие летом 2015 года.

В 2014 году, во время военной операции «Нерушимая скала», большая часть воздушного пространства Израиля было передано Армии обороны Израиля, и это, вместе с пусками ракет из сектора Газа по центру страны, привело к задержкам и изменило авиационные маршруты. Все посадки во время операции проводились на «короткую» полосу, глиссада которой проходит с севера на юг. 22 июля ракета упала недалеко от аэропорта, что привело к отмене рейсов десятков авиалиний (преимущественно, европейских и американских), но позже воздушное движение восстановилосьК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2929 дней].

Терминалы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Терминал 1

Терминал № 1 был построен во времена британского мандата, в 1930-х годах. С тех пор он несколько раз перестраивался и разрастался с увеличением пассажиропотока, пока в 1990-х годах не принял современный вид.

До 2004-го года терминал № 1 являлся главным терминалом и обслуживал почти все международные рейсы.

Стойки регистрации рейсов в терминале № 1 находились на первом этаже. Пройдя регистрацию и сдав багаж, пассажиры поднимались на лифте «Отис» на второй этаж, где проходили паспортный контроль и таможенный досмотр. На втором этаже так же были расположены VIP-ложи, синагога и магазины дьюти фри. Пассажир, купивший в дьютифри крупные вещи, имел возможность оставить их в аэропорту и забрать по возвращении. Спустившись со второго этажа и пройдя билетный контроль, пассажиры проходили через ворота к автобусам, которые отвозили их к трапу самолёта.

Зал прибытия с паспортным контролем, багажным конвейером, таможней и отпускным пунктом дьютифри, где пассажир имеет возможность забрать купленные при отлёте товары, находились в южном конце здания терминала.

После постройки терминала № 3, терминал № 1 был временно закрыт для пассажирских авиаперевозок за исключением правительственных рейсов, или спецрейсов для репатриантов из Северной Америки и Африки.

Пока здание было закрыто, в нём проводились различные выставки, в том числе и экспозиция века «Академии искусств Бецалеля», проведённая в 2006 году.

14 февраля 2006 года Управление аэропортов Израиля инвестировало 4,3 миллиона шекелей в переоборудование терминала для обслуживания частных реактивных VIP-самолётов и для тех VIP-пассажиров, кто хочет избежать огласки и суеты в основном терминале. Аэропорт уже предложил наземный VIP-сервис через подрядчиков, но ему приходится увеличить число обслуживаемых пассажиров для оправдания инвестиций.

В настоящее время, после глобального переоборудования стоимостью 14.5 миллионов шекелей, терминал № 1 открыт вновь для обслуживания внутренних рейсов в Эйлат. Для этой цели был произведен ремонт одной из частей терминала, полностью переоборудован зал ожидания и открыт новый зал прилётов. Дизайн терминала производился архитектором Йосефом Аса, и призван олицетворять разные уголки Израиля.

С 26-го октября 2008-го года, в связи с закрытием на ремонт Тель-Авивского аэропорта Сде-Дов, с терминала № 1 будут выполняться все рейсы в Эйлат компаний Исраэйр и Аркия, а также чартерные рейсы компаний «Эльром» и «Аит» на Голанские высоты, в Рош-Пину и Эйн-Яхав.

Кроме того, в июне 2008-го года была сделана первая попытка обслуживать чартерные международные рейсы на 1-м терминале. Для начала, туда была переведена регистрация пассажиров на части рейсов в Турцию. После регистрации, пассажиры проходили паспортный контроль и садились в автобусы, которые везли их в дьюти-фри зону, расположенную в 3-ем терминале.

Начиная с лета 2009-го года планируется увеличить количество международных рейсов с 1-го терминала, и в конечном итоге превратить его в полноценный терминал для чартерных и лоу-кост рейсов.

Терминал 3

Терминал № 3 был открыт 2 ноября 2004 года. Первый полёт из этого терминала произвела авиакомпания El Al в нью-йоркский международный аэропорт имени Джона Кеннеди. Большая часть дизайна терминала была спроектирована фирмами «Black and Veatch», «Skidmore, Owings and Merrill», а также Моше Сафди, Рамом Карми и другими израильскими архитекторами.

Терминал № 3 заменил терминал № 1 в качестве главных воздушных ворот Израиля. Новый терминал способен обслуживать свыше 10 миллионов пассажиров в год, и после добавления 2 дополнительных залов (из пяти запроектированных залов в настоящее время построены три), его пропускная способность возрастёт до 16 миллионов пассажиров в год. Кроме этого спроектированного расширения, никакие изменения более не коснутся терминала № 3, из-за очень близкого расположения аэропорта к жилым районам Центра страны, так как шум взлетающих и приземляющихся самолётов будет беспокоить жителей близлежащих районов. Когда пассажиропоток возрастёт настолько, что аэропорт перестанет с ним справляться, будет построен новый международный аэропорт вдали от жилых районов.

Терминал № 3 имеет три бизнес-зала ожидания: зал «Эль-Аль Кинг-Дэвид» (в секции «D», в которой производится посадка на большинство рейсов авиакомпании «Эль-Аль») и два зала «Дан» (в секциях «B» и «C»). В январе 2007 года Управление аэропортов Израиля объявило о том, что в терминале № 3 запланировано построить 120 гостиничных номеров.

Терминал представляет собой многоуровневую конструкцию, где зал ожидания прибывших находится на нижнем уровне, а регистрационные стойки и дьюти-фри — на верхнем. Подъездные пути и автостоянки так же многоуровневые.

Зал отбывающих оборудован рентгеновскими установками, «просвечивающими» багаж пассажиров. Имеются более 100 регистрационных стоек. Торговый центр «Buy & Bye» открыт 24 часа в сутки для пассажиров, провожающих и случайных посетителей. На том же уровне пассажиры проходят паспортный контроль и проверку безопасности. Наклонная стеклянная наружная стена открывает вид на лётное поле и позволяет видеть взлёты, посадки и руление самолётов. Пройдя сквозь ворота в этой стене, (там же досматривают ручную кладь) пассажиры через длинный наклонный коридор попадают в звездообразное помещение, где расположены магазины дьюти-фри и рестораны. К помещению присоединены три зала — «B», «C» и «D» (в проекте построить ещё 2), которые освещены естественным солнечным освещением а также оборудованы «бегущей дорожкой», облегчающей процесс передвижения пассажиров с тяжёлой ручной кладью, и в свою очередь соединены с 8 телескопическими трапами, пронумерованными от 2 до 9. Каждый зал так же имеет по две автобусные платформы с номерами 1 и 1А — для доставки пассажиров к самолётам, не пристыкованным к телескопическому трапу.

Непосредственно у входа в терминал расположена железнодорожная платформа, а также стоянки такси, автобусов и челноков, курсирующих между этим и первым терминалом, а также автостоянкой на длительный срок. Холл терминала № 3 оборудован 8 лифтами с максимальной грузоподъёмностью 6000 кг. Также в терминале № 3 повсюду есть свободный доступ к беспроводному Интернету.

Недействующие терминалы

Терминал 2

Терминал № 2 был построен в 90-х годах, когда терминал № 1 перестал справляться с возросшим пассажиропотоком. Тогда была добавлена вспомогательная международная секция. В этой секции проводилась регистрация на международные чартерные рейсы, а также на регулярные рейсы компании Tower Air в Ньюарк. После прохождения регистрации и паспортного контроля, пассажиры переезжали на внутреннем автобусе в здание терминала № 1, где находились зал ожидания и магазины беспошлинной торговли (дьюти-фри). Международная секция действовала, пока не был построен терминал № 3. После этого терминал обслуживал внутренние рейсы до 20 февраля 2007 года, пока не открылся вновь отреставрированный терминал № 1.

В настоящее время здание терминала снесено, и на его месте строится багажный терминал компании UPS.

Терминал 4

Терминал № 4, построенный в 1999 году, планировался к открытию в 2000 году, но так и не был официально открыт. Терминал использовался для обслуживания пассажиров, прибывших из Азии во время вспышки атипичной пневмонии, а также для принятия урны с прахом Илана Рамона, погибшего во время катастрофы шаттла «Колумбия».

Аэродромный комплекс

Взлетные полосы

Аэропорт Бен-Гурион имеет 3 полосы: «главную», «короткую» и «тихую»[5].

«Главная» ВПП

Ближайшей к терминалам 1 и 3 взлётно-посадочной полосой является «главная» ВПП (12/30). Она имеет длину 3112 метров. Покрытие асфальтовое. Сопровождается по всей длине рулёжной дорожкой. Большинство посадок на этой полосе производится с запада на восток, со стороны Средиземного моря над южным Тель-Авивом (направление 12).

Летом и осенью 2007 года полоса прошла капитальный ремонт, и вновь открылась 1 ноября 2007 года.

«Короткая» ВПП

Номер полосы 03/21, длина 2780 метров. Посадка с севера на юг (направление 21). Покрытие асфальтовое. В прошлом полоса была короче, её длина составляла 1780 метров. Полоса обслуживала главным образом грузовые самолёты, принадлежащие израильским ВВС. Затем до начала обширных работ по реконструкции лётного поля полоса использовалась в качестве рулёжной дорожки для гражданских лайнеров, направляющихся на взлет с «тихой» полосы с востока на запад.

29 мая 2014 года после серьёзной реконструкции была открыта удлинённая до 2780 м полоса 03/21 для взлёта и посадки таких воздушных судов, как «Боинг-747». Это позволило на 40 % сократить количество самолётов, пролетающих над Тель-Авивом[6]. Маршрут захода на посадку пролегает над городами Рош-ха-Аин и Кфар-Касем, к северу от аэропорта. На время проведения операции «Нерушимая скала» почти весь гражданский трафик был переведён на полосу 03/21, чтобы уменьшить вероятность попадания в самолёты ракет из Сектора Газа, летящих с южной стороны[7].

«Тихая» ВПП

Это самая длинная полоса (3657 метров). Номер 08/26. Покрытие асфальтовое. Называется она «тихая», потому что глиссада проходит не над жилыми районами, а над сельскохозяйственными угодьями, с востока на запад (направление 26), и шум, производимый заходящими на посадку самолётами, меньше беспокоит жителей. Это самая новая полоса, она построена в начале 1970-х годов.

Летом и осенью 2007 года во время капитального ремонта «главной» полосы, «тихая» полоса оставалась единственной способной принять большие самолёты типа «Боинг-747» и «Боинг-777». Из-за участившихся ночных посадок шум, производимый приземляющимися авиалайнерами, беспокоил жителей посёлка Бней-Атарот. Администрация посёлка подала жалобу в министерство экологии, и под угрозой закрытия аэропорта Управление гражданской авиации Израиля согласилось оплатить жителям посёлка проживание в гостинице на период ремонта основной полосы[8].

Во время последней реконструкции аэропорта полоса 08/26 была удлинена до 4280 метров и стала использоваться преимущественно для взлёта (направление 08).

Последние изменения конфигурации аэродрома

Тот факт, что «главная» и «тихая» взлётно-посадочные полосы пересекаются в районе своих западных торцов, затруднял воздушное движение и руление, а также ухудшал безопасность полётов, поэтому диспетчеры вынуждены были увеличивать интервалы между взлётами и посадками. Чтобы в какой-то мере решить эти проблемы, в 2010 году начаты обширные работы по переоборудованию лётного поля: строительство дополнительных рулёжных дорожек, удлинение полос 03/21 (до 2780 м) и 08/26 (до 4280 м). После того, как все этапы строительства были завершены, взлётно-посадочная полоса 03/21 стала преимущественно использоваться для посадок самолётов (с севера на юг). Большинство взлётов проводится теперь с «тихой» взлётно-посадочной полосы в западном направлении. Такая конфигурация позволяет повысить безопасность полётов и сократить интервалы между взлётами и посадками[9]. Проект завершён в мае 2014 года.

Авиакомпании и направления

Пассажирские рейсы

По состоянию на декабрь 2015 года аэропорт имени Бен-Гуриона обслуживает рейсы следующих авиакомпаний:

Авиакомпания Пункты назначения Терминал
Adria Airways Летние: Любляна 3
Aegean Airlines Афины, Ларнака
Летние: Ираклион, Родос
Чартерные: Закинф, Ираклион, Кос, Родос, Санторини, Скиатос, Салоники
3
airBaltic Рига 3
Air Berlin Берлин (Тегель), Дюссельдорф, Мюнхен 3
Air Canada Торонто 3
Air Europa Мадрид
Летние: Барселона, Пальма-де-Мальорка
3
Air France Марсель, Ницца, Париж (Шарль-де-Голль) 3
Air Malta Мальта 3
Air Serbia Белград 3
Air VIA Летние: Бургас, Варна 3
Air Méditerranée Париж (Шарль-де-Голль) 3
Alitalia Рим (Фьюмичино) 3
American Airlines Филадельфия (до 5 января 2016) 3
Arkia Israel Airlines Эйлат 1
Arkia Israel Airlines Амман, Мюнхен, Ларнака, Париж (Шарль-де-Голль) 3
Astra Airlines Чартерные: Базель, Берлин (Шёнефельд), Ираклион, Любляна, Лондон (Станстед), Салоники 3
Austrian Airlines Вена 3
Azerbaijan Airlines Баку 3
British Airways Лондон (Хитроу) 3
Brussels Airlines Брюссель (Национальный) 3
Bulgaria Air София
Летние: Бургас, Варна
3
Bulgarian Air Charter Чартерные: Бургас, Варна 3
Croatia Airlines Летние: Дубровник, Загреб 3
Czech Airlines Прага 3
Delta Air Lines Нью-Йорк (Кеннеди) 3
easyJet Амстердам, Берлин (Шёнефельд), Лондон (Гатвик), Лондон (Лутон), Манчестер, Милан (Мальпенса), Париж (Шарль-де-Голль), Рим (Фьюмичино) 1
easyJet Switzerland Базель, Женева 1
EgyptAir
выполняется Air Sinai
Каир 3
El Al Амстердам, Афины, Бангкок (Суварнабхуми), Барселона, Бостон, Брюссель (Национальный), Бухарест, Варшава (Шопен), Вена, Венеция (Марко Поло), Гонконг, Женева, Йоханнесбург, Лондон (Лутон), Лондон (Хитроу), Лос-Анджелес, Мадрид, Марсель, Милан (Мальпенса), Москва (Домодедово), Мумбаи, Мюнхен, Нью-Йорк (Кеннеди), Нью-Йорк (Ньюарк), Париж (Шарль-де-Голль), Пекин (Столичный), Рим (Фьюмичино), София, Торонто (Пирсон), Франкфурт-на-Майне, Цюрих 3
El Al
выполняется UP
Берлин (Шёнефельд), Будапешт, Киев (Борисполь), Ларнака, Прага 1
Enter Air Летние: Катовице, Варшава (Шопен) 3
Ethiopian Airlines Аддис-Абеба 3
Finnair Хельсинки 3
Georgian Airways Тбилиси 3
Germania Дюссельдорф , Гамбург 3
Germanwings Берлин (Тегель) (с 24 марта 2016) 3
Hainan Airlines Пекин (Столичный) (с 28 апреля 2016) 3
Iberia Мадрид 3
Israir Airlines Эйлат 1
Israir Airlines Берлин (Шёнефельд), Рим (Фьюмичино) 3
Jetairfly Брюссель 3
KLM Амстердам 3
Korean Air Сеул (Инчхон) 3
LOT Polish Airlines Варшава (Шопен) 3
Lufthansa Мюнхен, Франкфурт-на-Майне 3
Meridiana Милан (Мальпенса)
Летние: Верона, Неаполь, Ольбия
3
Monarch Airlines Лондон (Лутон) 3
Neos Чартерные: Милан/Бергамо, Верона, Милан (Мальпенса), Рим (Фьюмичино) 3
Norwegian Air Shuttle Копенгаген (Каструп), Стокгольм (Арланда) 1
Pegasus Airlines Стамбул (Сабиха Гёкчен) 3
Royal Jordanian Амман 3
Scandinavian Airlines Копенгаген (Каструп) (до 25 марта 2016)
Летние: Стокгольм (Арланда)
3
SmartWings
выполняется Travel Service
Прага 3
Sun d'Or International Airlines
выполняется El Al
Барселона, Париж (Шарль-де-Голль)
Сезонные: Амстердам, Верона, Вильнюс, Гренобль (с 3 января 2016), Загреб, Закинф, Ираклион, Катания, Катовице, Керкира, Лиссабон, Лодзь, Минск, Мюнхен, Рим (Фьюмичино), Родос, Тбилиси (с 6 июня 2016), Турин, Тыргу-Муреш, Штутгарт (с 5 июля 2016)
3
Swiss International Air Lines Цюрих 3
Tandem Aero Кишинёв 3
TAROM Бухарест, Яссы 3
Transavia Амстердам 3
Transavia France Лион, Париж (Орли) 3
Travel Service Чартерные: Варшава (Шопен), Будапешт, Катовице 3
TUIfly Летние: Кёльн/Бонн, Мюнхен, Штутгарт 3
Turkish Airlines Стамбул (Ататюрк), Стамбул (Сабиха Гёкчен) 3
United Airlines Нью-Йорк (Ньюарк), Сан-Франциско (с 1 апреля 2016) 3
Uzbekistan Airways Ташкент 3
Volotea Летние: Венеция (Марко Поло), Палермо 3
Vueling Барселона
Летние: Флоренция
3
Wizz Air Будапешт, Бухарест, Варшава (Шопен), Вильнюс, Катовице, Клуж-Напока, Прага, София, Яссы (со 2 июля 2016) 1
XL Airways France Летние: Париж (Шарль-де-Голль) 3
Аэрофлот Москва (Шереметьево) 3
Аэрофлот
выполняется Донавиа
Ростов-на-Дону 3
Аэрофлот
выполняется Россией
Санкт-Петербург 3
Белавиа Минск 3
Международные авиалинии Украины Днепропетровск, Киев (Борисполь), Львов, Одесса, Харьков
Чартерные: Винница
3
Уральские авиалинии Екатеринбург 3

Грузовые рейсы

Статистика

В 2011 году аэропорт принял и отправил почти 90 000 авиалайнеров (рост 5 % по сравнению с 2010 годом), при этом обслужил 12,1 миллиона пассажиров (6 % роста). Наблюдался рост в маршрутах по внутренним линиям (14,2 %). Самые популярные авиамаршруты 2011 года: США, Германия, Италия, Франция и Великобритания[10].

В 2013 году зарегистрировано около 13,5 миллионов пассажиров, воспользовавшихся услугами аэропорта. В 2014 году ожидается 15 миллионов пассажиров[11].

Транспортное сообщение

Аэропорт расположен возле шоссе № 1 Тель-Авив — Иерусалим. Автобусная компания Эгед имеет маршруты с остановкой в аэропорту. Также аэропорт оборудован многоярусными автомобильными стоянками, стоянками такси и железнодорожной платформой (имеется также техническая станция). Через железнодорожную платформу следуют поезда маршрута Модиин-Нагария через Тель-Авив и Хайфу.

Напишите отзыв о статье "Аэропорт имени Бен-Гуриона"

Примечания

  1. 1 2 [www.iaa.gov.il/he-IL/airports/BenGurion/Pages/Statistics.aspx Official airport statistics for Ben Gurion Airport] (иврит). IAA. Проверено 18 апреля 2015.
  2. [www.boston.com/news/globe/editorial_opinion/oped/articles/2006/08/23/what_israeli_security_could_teach_us/ What Israeli security could teach us]. The Boston Globe. — The safest airport is Ben Gurion International, in Tel Aviv. No El Al plane has been attacked by terrorists in more than three decades, and no flight leaving Ben Gurion has ever been hijacked.. Проверено 10 августа 2007.
  3. [www.britannica-ks.com/Successful/International.asp Ben-Gurion International Airport](недоступная ссылка — история). Britannica Knowledge Systems Inc., a wholly owned subsidiary of Encyclopedia Britannica Inc.. — Today, Ben-Gurion is one of the most secure airports in the world. Проверено 10 августа 2007. [web.archive.org/20071009124618/www.britannica-ks.com/Successful/International.asp Архивировано из первоисточника 9 октября 2007].
  4. [www.zman.com/news/2010/02/18/68079.html ZMAN.com: Аэропорт Бен-Гурион снова самый лучший]
  5. [mostinfo.su/zakazat-aviabilet/576-aeroport-ben-gurion-tel-aviv-izrail.html Аэропорт Бен-Гурион, Тель-Авив (Израиль)]
  6. [www.newsru.co.il/israel/29may2014/bg305.html Введена в строй новая взлётно-посадочная полоса в аэропорту Бен-Гуриона]
  7. [news.israelinfo.ru/kaleidoscope/52351 Аэропорт Бен-Гурион функционирует в режиме задержек военного времени]
  8. [www.sedmoycanal.com/news.php3?view=print&id=233109 Седьмой канал]
  9. [www.iaa.gov.il/Rashat/en-US/Airports/BenGurion/AbouttheAirport/MessagefromtheManagingDirector/ Письмо управляющего директора аэропорта Бен-Гурион] (англ.)
  10. [www.zman.com/news/2011/12/21/116595-print.html 2011 год — рекордный туристический год в аэропорту Бен-Гурион]
  11. [mignews.co.il/news/culture/world/090114_215058_75961.html В Бен-Гурионе открыли выставку, посвящённую авиации]. Проверено 10 января 2014.

Ссылки

  • [www.iaa.gov.il/Rashat/en-US/Airports/BenGurion/ Официальный сайт аэропорта на английском языке]
  • [www.iaa.gov.il/Rashat/he-IL/Airports/BenGurion/ Официальный сайт аэропорта на иврите]

Отрывок, характеризующий Аэропорт имени Бен-Гуриона

Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.