Тематическая филателия
Поделись знанием:
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Темати́ческая филатели́я — коллекционирование почтовых марок, а также других филателистических материалов на определённую тему или связанных с определённым понятием. К таким темам может относиться практически всё — от птиц на почтовых марках[en][1] до известных врачей и истории Юго-Западной Англии. Тематическая филателия зародилась в 1920-е годы и постепенно достигла широкого развития в среде коллекционеров[2].
Содержание
Описание
Особое внимание в тематической филателии уделяют рисункам и текстам марок. При этом сформировались два направления тематического коллекционирования и соответственно два основных вида коллекций:
- собственно тематическая коллекция и
- документальная (коллекции по истории почты, краеведческая, учебная и др.)[2].
Среди филателистов — приверженцев тематического коллекционирования очень популярными являются многочисленные коммеморативные выпуски. Ещё одна большая подгруппа — марки предметной тематики, которые, как правило, выпускаются сериями в несколько штук и украшены рисунками растений, животных[≡], техники, репродукциями произведений искусства и т. п. Они не являются ни стандартными, ни коммеморативными марками[3].
В настоящее время существует так много видов марок, что полностью собрать все марки по таким традиционным темам, как «Корабли» или «Птицы»[1], стало почти невозможно, и тематические филателисты вынуждены специализироваться ещё больше, к примеру, собирая только парусники с прямым парусным вооружением или только нелетающих птиц[≡].
Поскольку большинство выпущенных коммеморативных марок общедоступны и недороги, коллекционирование их заключается в основном в штудировании филателистических каталогов (в поисках нужных видов марок)[≡][≡] и в изучении собираемой темы на уровне, достаточном для распознавания тонких взаимосвязей внутри темы.
Тематические коллекции являются признанной выставочной категорией[4].
История
Тематика марок
На первых почтовых марках были изображены просто бюсты правящих монархов, важные персоны или гербы, но постоянная потребность в выпуске новых марок вместе с желанием привнести некоторое разнообразие привели к выпуску почтовыми администрациями марок с новыми рисунками, посвящёными культуре страны и её природе. Так, медведи появились на провизориях Сент-Луиса[en] (США) в 1845 году, а бобёр был изображён на самых первых марках Канады.
Более 150 лет спустя разнообразие сюжетов почтовых марок просто поражает, а коллекционеры-«тематики» насчитывают, по меньшей мере, 10 тысяч отличающихся рисунков, что открывает перед ними широкое поле деятельности.
«Златоустовская платформа»
Зарождение тематической филателии связывают с именем Михаила Яковлевича Сюзюмова[2] из Златоуста, который в 1925 году сформулировал основные принципы тематического коллекционирования. Новое направление в филателии получило название «златоустовской платформы».
Филателистические организации
В 1949—1964 годах существовала Международная федерация конструктивной филателии (ФИПКО, от фр. Fédération Internationale de Philatélie Constructive), которая объединяла коллекционеров, собиравших тематические, а также мотивные и целевые коллекции. Федерация была распущена на XV конгрессе ФИПКО в 1964 году с передачей её функций комиссии Международной федерации филателии (ФИП) по тематическим и мотивным коллекциям[5].
Существуют национальные организации филателистов-тематиков, как например, Американская тематическая ассоциация[en] (сокращённо ATA)[6] и Бразильская ассоциация тематической филателии[pt][7]. ATA и другие объединения филателистов[8][9] публикуют перечни почтовых марок по основным темам.
Тематические выставки
По тем или иным темам коллекционирования могут проводиться филателистические выставки[4]. В конце 1975 года в Брюсселе состоялся крупный международный форум марок «Темабельга», на котором были представлены различные разделы тематической филателии. На выставке демонстрировались десять советских коллекций, посвящённых В. И. Ленину[≡], Великой Отечественной войне, спорту, медицине. По этом случаю был подготовлен советский художественный маркированный конверт «Всемирная филателистическая выставка „Темабельга“ / „THEMABELGA“»[10][11]. Конверт имел каталожный номер 4790, поступил в обращение 1 июля 1975 года и был нарисован художником Юрием Арцименевым[11].
Некоторые популярные темы
Ниже перечислены лишь некоторые из многих возможных тем в тематическом коллекционировании:
- Персоналии на почтовых марках[en][12]
- История[18][19][20]
- Карты на почтовых марках
- Марки на марках[25]
- Ткани на почтовых марках[26]
- Растения, флора[27][28]
- Цветы[29]
- Деревья
- Грибы[30]
- Животные, фауна[27][31][32][33][≡]
- Конхиология: марки с морскими раковинами[41]
- Экология, заповедники[≡]
- Спорт[≡]
- Олимпийские игры[≡]
- Определённые виды спорта[42]
- Футбол на почтовых марках
- Шахматы на почтовых марках[43]
- Регби на почтовых марках[44]
- Бейсбол
- Парусный спорт
- Гонки
- Парашютный спорт[45]
- Дети[≡]
- Праздники
- Маяки
- Ветряные мельницы[46]
- Медицина
- Горы
- Религия
- Наука, учёные[47]
- Скаутское движение[≡]
- Транспорт[53]
- Корабли на почтовых марках[en]
- Автомобили[54]
- Самолёты[55]
- Железные дороги[56][57]
- Безопасность дорожного движения[58][59][60]
- Вулканы
- Награды (ордена, медали)[61]
См. также
Напишите отзыв о статье "Тематическая филателия"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.bird-stamps.org/ «Birds of the World on Postage Stamp»] — сайт Криса Гиббинса (англ. Chris Gibbins) о птицах на почтовых марках (Великобритания) (англ.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ 1 2 3 Филателистическая коллекция // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/2670/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2. (Проверено 11 августа 2010)
- ↑ Кисин Б. [www.stampsportal.ru/nachinayushchemu-filatelistu/2248-1975-12 Марки разного назначения] // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 55—56. — (Рубрики: Мир увлечений; Школа начинающего коллекционера). (Проверено 20 марта 2016) [www.webcitation.org/6g9ISpm2x Архивировано] из первоисточника 20 марта 2016.
- ↑ 1 2 [www.f-i-p.ch/regulation/pdf/Them_Srev.pdf «Special Regulations for the Evaluation of Thematic Exhibits at F.I.P. Exhibitions»] — правила Международной федерации филателии, которым должны соответствовать тематические экспозиции на выставках под эгидой ФИП (англ.) (Проверено 18 декабря 2008)
- ↑ Международная федерация конструктивной филателии // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/1703/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2. (Проверено 11 августа 2010)
- ↑ [www.americantopicalassn.org/ American Topical Association] — сайт Американской тематической ассоциации (англ.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ [www.abrafite.com.br/ Associação Brasileira de Filatelia Temática] — сайт Бразильской ассоциации филателистической тематики (порт.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ [themafpt.online.fr/index.php Association Française de Philatélie Thématique] — сайт Французской ассоциации филателистической тематики (фр.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ [www.nvtf.nl/ Nederlandse Vereniging voor Thematische Filatelie] — сайт Нидерландского объединения тематической филателии (нид.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ На финише года // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 3. — (Рубрика: Панорама).
- ↑ 1 2 Почтовые конверты Министерства связи СССР // Филателия СССР. — 1976. — № 2. — С. 33. — (Рубрика: Справочный стол).
- ↑ Чачиков А. [www.bonistikaweb.ru/SEVKAVKO/1928-9.htm Великие люди на марках] // Вокруг света. — 1928. — № 9. (Проверено 4 сентября 2009)
- ↑ Stanley Gibbons. King George VI: Stamp Catalogue. — L.: Stanley Gibbons Ltd., 2001. — 224 p. (англ.)
- ↑ Квасников Ю. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20856.aspx Русские писатели и композиторы на зарубежных почтовых марках: каталог.] — М.: ИТЦ «Марка», 2008. — 80 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 5, 2008). (Проверено 22 апреля 2011)
- ↑ Волынкина Н. [www.stampsportal.ru/topic-philately/art/literature/2206-vengr-1975-11 Гордая лира поэта] // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 46. — (Рубрика: Глобус: проблемы, информация). (Проверено 30 августа 2015) [www.webcitation.org/6bAhP3EKa Архивировано] из первоисточника 30 августа 2015.
- ↑ Теплинский М. [www.stampsportal.ru/commarticles/common-articles/2211-fil-1975-12 Почему я собираю марки?] // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 17—18. (Проверено 3 сентября 2015) [www.webcitation.org/6bGtFj3tj Архивировано] из первоисточника 3 сентября 2015.
- ↑ Купалян Ю. Варпет // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 48. [О поэте А. Исаакяне.]
- ↑ Горюшина С. [www.stampsportal.ru/great-russia-stamps/soviet-stamps/common-articles/2200-dakabrist-1975-11 Декабристам посвящается] // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 11. — (Рубрика: Вам, тематики). (Проверено 30 августа 2015) [www.webcitation.org/6bAhgjVQC Архивировано] из первоисточника 30 августа 2015.
- ↑ Сазонов Н. В памяти потомков на века // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 7—8. — (Рубрика: Вам, тематики).
- ↑ Владинец Н. И. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20445.aspx Европа между двумя войнами. Филателистический обзор: справочник] / Отв. ред. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2009. — 79 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 10, 2009). (Проверено 22 апреля 2011)
- ↑ Владинец Н. И. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/21193.aspx Европа во Второй мировой войне 1939—1945 гг.: справочник] / Отв. ред. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2010. — 79 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 10, 2010). (Проверено 23 апреля 2011)
- ↑ Будкевич В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20920.aspx Победа антигитлеровской коалиции: справочник] / Ред. Т. М. Мельникова; Отв. ред. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2010. — 79 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 7, 2010). (Проверено 5 мая 2011)
- ↑ Шилов В. [stampsportal.ru/topic-philately/history/newesttime/2ww/ww2-ussr/forces/2207-vov-1975-11 Истребители «Тигров»] // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 52. — (Рубрика: Мир увлечений). (Проверено 30 августа 2015) [www.webcitation.org/6bAho3G1o Архивировано] из первоисточника 30 августа 2015.
- ↑ Сазонова Г. Посвящается юбилею Победы // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 44—45. — (Рубрика: Глобус: проблемы, информация).
- ↑ [www.stampsonstamps.org/ Stamps on Stamps Collectors Club] — сайт Клуба коллекционеров марок на марках (США) (англ.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ [www.caratexstamps.com «Caratex Stamps»] — ткани на почтовых марках (Северная Ирландия) (англ.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ 1 2 Ронконен Н. Лес и его обитатели // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 54—55. — (Рубрика: Мир увлечений).
- ↑ Кириллова Н. Главный ботанический // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 8—9. — (Рубрика: Вам, тематики).
- ↑ Кудряшев В. [stampsportal.ru/topic-philately/science/bio/flora/grasses/flowers/otherss/2218-banan-1975-12 Родственник банана] // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 54. — (Рубрики: Мир увлечений; Наблюдая природу). (Проверено 10 декабря 2015) [www.webcitation.org/6dfVGsrdj Архивировано] из первоисточника 10 декабря 2015. [О стрелитции королевской.]
- ↑ Domfil. Catalogo de Sellos Tematicos — Setas. Thematic Stamp Catalogue — Mushrooms. — 2nd edn. — Domfil grupo Afinsa, 1999. — 258 p. [Тематический каталог марок «Грибы» от Domfil. — 2-е изд.]
- ↑ Бурдынный Г. Ф. Фауна на почтовых марках: каталог. — М.: ЦФА «Союзпечать», 1978. — 224 с.
- ↑ Шалаев М. В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20832.aspx Фауна на почтовых марках. 2006 г.: каталог-справочник] / Под ред. Е. А. Обухова. — М.: ИТЦ «Марка», 2007. — 80 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 8, 2007). (Проверено 20 апреля 2011)
- ↑ [www.reptile-stamps.de/ «Reptile-Stamps»] — Рептилии на марках (англ.) (Проверено 2 декабря 2014)
- ↑ Domfil. Catalogo de Sellos Tematicos — Mariposas. Thematic Stamp Catalogue — Butterflies. — 25th edn. — Domfil grupo Afinsa, 2002. — 160 p. [Тематический каталог марок «Бабочки» от Domfil. — 25-е изд.]
- ↑ Domfil. Catalogo de Sellos Tematicos — Fauna Prehistoricos y Fosiles. Thematic Stamp Catalogue — Fauna Prehistorics & Fossils. — 25th edn. — Domfil grupo Afinsa, 2003. — 173 p. [Тематический каталог марок «Доисторические животные» от Domfil. — 25-е изд.]
- ↑ [www.paleophilatelie.eu/index.html «PaleoPhilatelie — Paleontology on Postage Stamp»] — сайт об отображении палеонтологии в филателии — окаменелости, динозавры и другие доисторические животные на марках (Германия). (англ.) (Проверено 2 декабря 2014)
- ↑ Domfil. Thematic Stamp Catalogue — Protected Fauna. — 2nd edn. — Domfil grupo Afinsa, 2002. — 152 p. [Тематический каталог марок «Красная книга Фауны» от Domfil. — 2-е изд.]
- ↑ См. также статью Птицы на почтовых марках[en].
- ↑ Domfil. Catalogo de Sellos Tematicos — Gatos. Thematic Stamp Catalogue — Cats. — 2nd edn. — Domfil grupo Afinsa, 2004. — 227 p. [Тематический каталог марок «Кошки» от Domfil. — 2-е изд.]
- ↑ [www.catstamps.org Catstmps.org] — сайт, посвящённый кошачьим в филателии (Норвегия) (англ.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ Лазаренко В. Г. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20863.aspx Морские раковины на знаках почтовой оплаты: справочник] / Отв. ред. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2008. — 80 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 12, 2008). (Проверено 22 апреля 2011)
- ↑ Наумов В. Кёрлинг — игра круглогодичная // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 11.
- ↑ Chess: Thematic Stamps Catalog / Jordi Domingo I. Gimeno. — 2nd edn. — Domfil grupo Afinsa, 2004. — 128 p. — ISBN 8-49561-520-7. [Тематический каталог марок «Шахматы» от Domfil. — 2-е изд.]
- ↑ [www.rugbystamps.com «Rugby on Stamps»] — регби на почтовых марках (Северная Ирландия) (англ.) (Проверено 2 ноября 2008)
- ↑ Голант Ю., Маргелов А. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20862.aspx Парашютный спорт в филателии: каталог-справочник] / Отв. ред. Е. А. Обухов. — М.: ИТЦ «Марка», 2008. — 80 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 11, 2008). (Проверено 22 апреля 2011)
- ↑ López-Pintor Díaz-Galiano P. 100 años de sellos con Molinos de Viento. — web.jet.es, 2006. — 86 p. (исп.) (Сто лет маркам с ветряными мельницами.)
- ↑ Квасников Ю. С. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20441.aspx Российские ученые на зарубежных почтовых марках: каталог] / Отв. ред. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2009. — 79 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 6, 2009).
- ↑ 1 2 Steinbrecher D. Weltraum — Philatelie. Motivkatalog Raumfahrt und Astronomie Europa. — Kosmonautik-Verlag, 2007. — 456 S. — ISBN 978-3-929659-02-3. (нем.) (Каталог марок Европы, посвящённых космической и астрономической тематикам.)
- ↑ Харитонов В. М. Советская космическая филателия. 1957—1990: каталог-справочник. — М., 2007. — 118 с.
- ↑ Познахирко С. Н. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20438.aspx Космическая эра в филателии: справочник] / Сост. В. И. Пищенко, Е. А. Обухов, М. В. Шалаев. — М.: ИТЦ «Марка», 2009. — 79 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 3, 2009). (Проверено 5 мая 2011)
- ↑ Калугин Т. На штемпеле — «Восход-1» // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 13.
- ↑ «Самое увлекательное — это поиск» // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 50. — (Рубрика: Мир увлечений).
- ↑ Паншин А., Федоров В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20444.aspx Транспортно-дорожный комплекс на почтовых марках РСФСР, СССР и России: каталог] / Сост. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2009. — 79 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 9, 2009). (Проверено 22 апреля 2011)
- ↑ Кочнев Е. Автотрасса над Вислой // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 9—10.
- ↑ Эгенбург Л. От «Голубя» до «Антея» // Филателия СССР. — 1976. — № 2. — С. 16—17. — (Рубрика: Вам, тематики).
- ↑ [www.stanleygibbons.com/stanleygibbons/view/product/sgproductcatalog/7879/10481/SG49400 Collect Railways on Stamps: A Stanley Gibbons Thematic Catalogue] / D. J. Aggersberg. — 3rd edn. — L.: Stanley Gibbons Ltd., 1999. — 208 p. — ISBN 0-85259-436-4. (Проверено 9 июня 2011)
- ↑ Domfil. Thematic Stamp Catalogue — Railways / Jordi Domingo I. Gimeno. — 2nd edn. — Domfil grupo Afinsa, 2001. — 738 p. — ISBN 8495615002. (Тематический каталог марок «Железные дороги» от Domfil. — 2-е изд.)
- ↑ Паншин А., Федоров В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20857.aspx Безопасность дорожного движения на почтовых марках. Европа, Северная Америка: каталог-справочник] / Отв. ред. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2008. — 82 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 6, 2008). (Проверено 22 апреля 2011)
- ↑ Паншин А., Федоров В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20993.aspx Безопасность дорожного движения на почтовых марках. Австралия и Океания, Азия: каталог-справочник] / Отв. ред. Е. А. Обухов. — М.: ИТЦ «Марка», 2010. — 82 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 8, 2010). (Проверено 5 мая 2011)
- ↑ Паншин А., Федоров В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/21244.aspx Безопасность дорожного движения на почтовых марках. Африка, Южная Америка: каталог-справочник] / Отв. ред. В. И. Пищенко. — М.: ИТЦ «Марка», 2010. — 82 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 11, 2010). (Проверено 5 мая 2011)
- ↑ Antonio Prieto Barrio. [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:eP90jyrGHzcJ:www.twirpx.com/file/410180/+&cd=1&hl=en&ct=clnk&gl=uk Medallas en sellos. Catalog of orders, medals and decorations on stamps.] (Проверено 27 апреля 2015)
Литература
- Валерон Д. Графика и тематика советских марок // Советский коллекционер. — 1929. — № 1—3.
- Ефремов А. Наследники традиций ЭПРОНа // Филателия СССР. — 1975. — № 12. — С. 8. — (Рубрика: Вам, тематики). [Спасательные службы в филателии.]
- Качинский А. И. Тематическое коллекционирование. — М., 1969.
- Кисин Б. М. [www.ozon.ru/context/detail/id/3223180/ Страна Филателия] / Ред. В. Нездвецкий. — М.: Просвещение, 1969. — 240 с. — 100 000 экз. (Проверено 15 июля 2016) [webcitation.org/6eDwKqKmf Архивировано] из первоисточника 2 января 2016.
- Кочнев Е. Атакующие огонь // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 8—9. — (Рубрика: Вам, тематики). [Пожарная тематика в филателии.]
- [www.fmus.ru/article02/FS/T.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. [См. Тема, Тематическая коллекция и Тематический каталог.] (Проверено 1 декабря 2008)
- Шполянский В. На полях страны // Филателия СССР. — 1976. — № 2. — С. 12—15. — (Рубрика: Вам, тематики).
- Cabeen R. McP.[en] [books.google.com/books?id=vB4YAAAAIAAJ&q=topical+stamp+collecting&pgis=1#search Standard Handbook of Stamp Collecting] / Collectors Club of Chicago Committee on Publications. — New York, NY, USA: Thomas Y. Crowell, 1979. — P. 83—88. — ISBN 0-690-01773-1. (англ.) (Проверено 2 ноября 2008)
- Ozoliņš J. Pastmarku tematiskā kolekcija. — Avots: Rīga, 1987. — 51 lpp. (латыш.)
Ссылки
|
Портал «Филателия» |
|---|
- [home.nestor.minsk.by/fsunews/topics.pl Topics] (англ.). FSU Postage Stamps Catalogue. [www.nestor.minsk.by/index.html «Нестор»] (Минск). — Иллюстрированный онлайн-каталог почтовых марок и других филателистических материалов СССР и постсоветских стран. Проверено 17 февраля 2009. [www.webcitation.org/66IHxq2B2 Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
- [www.postbeeld.com/app?component=%24PageTemplate.%24PageHeader.%24DirectLink_12&page=SearchByTopic&service=direct&session=T Search by topic] (англ.). [www.postbeeld.com/app PostBeeld] (Нидерланды). — Сайт с каталогами марок по филателистическим тематикам. Проверено 17 февраля 2009.
- [home.scarlet.be/dannyeddy/index.htm «ATM-world»] — машинные марки (Бельгия) (англ.) (Проверено 2 декабря 2014)
- [picasaweb.google.com/105216587577974497351/19061944?authkey=Gv1sRgCIOwsuy59PX5WQ# Достопримечательности Европы] на старых знаках почтовой оплаты (1906—1944)
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тематическая филателия
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
