Темппелиаукио

Церковь Темппелиаукио (фин. Temppeliaukion kirkko; также Темпелплатс, швед. Tempelplatsens kyrka) — лютеранская приходская церковь в Тёёлё, одном из центральных районов Хельсинки. Церковь была спроектирована и построена финскими архитекторами братьями Тимо и Туомо Суомалайненами. Освящена в 1969 году.

История

Temppeliaukio или Tempelplats (Храмовая площадь) была выбрана для строительства новой церкви в 1930-е годы, но план Й. С. Сирена, победителя второго тура конкурса на лучший проект не был реализован в связи с началом Второй мировой войны, которая началась в 1939 году. После войны в 1961 был повторный конкурс проектов нового церковного здания, который выиграли братья Тимо и Туомо Суомалайнены. Из экономических соображений, внутреннее пространство церкви было сокращено примерно на одну четверть от первоначального плана. Строительство началось в феврале 1968 года и церковь-в-скале была готова для освящения в сентябре 1969 года.

Внутреннее пространство церкви было вырублено в скале, но в здании много естественного света, проникающего через стеклянный купол. Церковь часто используется как место проведения различных концертов из-за её превосходной акустики. Акустическое качество обеспечивается грубыми, фактически необработанными скальными поверхностями. Подобное оформление интерьера отсутствовало в первоначальном плане, но дирижёр Пааво Берглунд и акустик Маури Парьё предложили внести изменения в проект. Пространство за алтарём ограничено величественной каменной стеной, возникшей естественным путём после таяния ледника.

Церковь Темппелиаукио — одна из самых популярных достопримечательностей в городе. В год это место посещает более полумиллиона человек. Сохранение первозданного ландшафта площади — фундаментальная концепция расположения здания. Особенный выбор формы сделал эту церковь излюбленным объектом профессионалов и любителей архитектуры.

Внутри здания имеется орган имеющий: 4 мануала,54 регистра и 3001 трубу (мастер — Вейкко Виртанен).

В отличие от традиционных церквей, в церкви Темппелиаукио отсутствуют колокола, и имитация колокольного звона, осуществлённая Танели Куусисто, создаётся громкоговорителями, расположенными на внешней стене здания.

Однако, строительство церкви не обошлось без эксцессов. Молодые люди наносили на стены строительной площадки граффити BIAFRA, думая, что таким образом они привлекут внимание общественности к гражданской войне в Нигерии.

Благодаря своей приземистой форме и непроницаемой каменной конструкции церковь иногда называют бункер антидьявольской защиты (фин. Piruntorjuntabunkkeri).

29 июня 2006 года здесь была проведена первая в Финляндии металлическая месса, когда церковные песнопения исполнялись под аккомпанемент тяжелого рока.

Ссылки

• [e-finland.ru/travel/rest/tscerkov-v-skale-v-helsinki.html Церковь в скале в Хельсинки]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Темппелиаукио

– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.