Теневиль

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Теневиль — чукотский оленевод, сделавший попытку создания чукотской письменности.

Биография

Теневиль жил в тундре близ населенного пункта Усть-Белая (ок. 1890—1943? гг.). Примерно в 1927—1928 году он самостоятельно изобрел письменность для чукотского языка. До сего дня неясно, было ли письмо Теневиля идеографическим или словесно-слоговым. Многие исследователи этого письма отмечали абстрактный характер его знаков, что могло косвенно свидетельствовать о продуманности данной системы письма.

Система письменности Теневиля

Чукотское письмо было обнаружено в 1930 году советской экспедицией и описано известным путешественником, писателем и полярным исследователем В. Г. Тан-Богоразом. Чукотское письмо не имело широкого распространения и использовалось в пределах только одного стойбища. Кроме самого Теневиля, этим письмом владел его сын, с которым первый обменивался посланиями во время выпаса оленей. Теневиль наносил свои знаки на доски, кости, моржовые клыки и конфетные обёртки.

Чукотское письмо — уникальное явление и представляет определенный интерес при рассмотрении проблем зарождения письменных традиций у народов, находящихся на догосударственных этапах своего развития. Чукотское письмо — самое северное из всех, где-либо разработанных коренной народностью при минимальном влиянии извне. Не решен вопрос об источниках и прототипах письма Теневиля. Принимая во внимание изолированность Чукотки от основных региональных цивилизаций, это письмо можно рассматривать как местное явление, усугубленное творческой инициативой гения-одиночки. Не исключено влияние на чукотское письмо рисунков на шаманских бубнах. Само слово письмо (кэликэл) в чукотском (луораветланском) языке имеет тунгусо-маньчжурские параллели.

В 1945 году художник-искусствовед И. П. Лавров посетил верховье Анадыря, где некогда жил Теневиль. Там и был обнаружен архив Теневиля — ящик, занесённый снегом, в котором хранились памятники чукотского письма. Теневиль разработал и особые знаки для чисел на основе двадцатеричной системы счисления, характерной для чукотского языка. Учёные насчитывают около 1000 основных элементов чукотской письменности.

Известный чукотский писатель Юрий Рытхэу посвятил Теневилю роман «Сон в начале тумана», 1969 год.

См. также

• Секвойя (вождь)

Отрывок, характеризующий Теневиль

Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.