Цивилизации «Вавилона-5»

Данная статья описывает разнообразие рас и цивилизаций, изображенных в вымышленной вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Одной из главных тем телесериала «Вавилон-5» является социальное и культурное взаимодействие между различными цивилизациями, и космические станции серии «Вавилон» задумывались именно как место для политических, экономических и культурных контактов. На станции «Вавилон-5» представлены пять доминирующих цивилизаций и несколько десятков менее могущественных. Менее могущественные расы образуют Лигу неприсоединившихся миров, созданную в результате Дилгарской войны, произошедшей за 30 лет до начала сериала.

Земной Альянс

Земной Альянс был основан в конце XXI века после Третьей мировой войны, сначала как вольное содружество государств, ставшее затем федеративным государством, включающим в себя почти каждую нацию на Земле. Альянс контролирует колонии землян по всей галактике, несмотря на то, что все колонии имеют богатую историю повстанческого движения за независимость, особенно на Марсе. Земной Альянс представляет собой демократию с однопалатным парламентом и избираемым президентом. В одном из эпизодов второго сезона («А теперь — слово», англ. «And Now For A Word») упоминается, что Земной Альянс состоит из 24 колоний и поселений в дюжине звёздных систем. Альянс является одной из пяти главных сил во вселенной «Вавилона-5» (по словам Шерредана — самой слабой в пятерке крупнейших держав известной части галактики), с репутацией, завоёванной во время Дилгарской войны и укреплённой во время войны между Землёй и Минбаром.

По окончании войны между Землёй и Минбаром, Земной Альянс принялся развивать межзвёздную торговлю, несмотря на противодействие влиятельных фракций, стремившихся проводить политику ксенофобии и изоляционизма. Вслед за убийством президента Луиса Сантьяго и приходом к власти Моргана Кларка последовали организация новым президентом тайной полиции («Ночная Стража (Вавилон 5)»), роспуск Сената и превращение Земного Альянса в тоталитарное фашистско-полицейское государство. Вдобавок к этому набрал силу Пси-корпус, могущественная квазивоенная организация, призванная обеспечить контроль над телепатами-людьми. Всё это привело к гражданской войне, ставшей одной из частей финальной Войны Теней.

Минбарская федерация

Минбарская федерация — варновое общество, все его члены входят в одну из трёх варн — мастеров, воинов и жрецов. Высшим органом власти является Серый Совет, состоящий из девяти представителей, по трое от каждой варны. Минбарцы — гуманоиды, как правило с бледным оттенком кожи и достаточно стройного телосложения. У них нет волос (хотя растут усы и борода), а их головы имеют сзади костяной гребень сложной формы.

Первая встреча людей и минбарцев была трагична — из-за недоразумения (неправильно понятого приветствия — открытых орудийных портов при неактивной системе наведения) земная эскадра обстреляла минбарскую, что привело к гибели главы Минбарской Федерации Дукхата. Результатом стала война между Землёй и Минбаром — кровавая игра в одни ворота, — в которой минбарцы имели подавляющее военно-техническое преимущество. За всю войну минбарцы потерпели только одно поражение — Джон Шеридан хитростью заманил флагман Минбара «Черную звезду» и 3 тяжелых крейсера в ловушку в поясе астероидов и уничтожил их, взорвав термоядерными фугасами окружающие Минбарские корабли астероиды. Незадолго до штурма Земли, минбарцы неожиданно капитулировали. В течение долгого времени причины этого оставались загадкой. Проект «Вавилон» был задуман, чтобы устранить причины, приведшие к войне Земли и Минбара.

Принято считать, что минбарцы являются наиболее технологически развитой из всех рас известного космоса кроме ворлонцев, Теней и Изначальных.

Республика Центавр

Цента́вр когда-то была великой империей, а ныне клонится к упадку. Центавриа́не — гордый и аристократичный народ, управляемый императором и сенатом — Центарумом, — состоящим из дворян. (Центарум практически есть центаврианская Палата лордов.) Центаврийские мужчины носят прическу в виде веерообразного гребня, его высота означает ранг в обществе. Центавриане были первой внеземной расой, открыто вступившей с людьми в контакт (не считая некоторых рас, издавна тайно наблюдавших за людьми и посещавших Землю). Центавриане поначалу пытались обмануть людей, убедив их, что Земля является давно забытой и потерянной колонией Республики, но этот обман был разоблачен, когда земные учёные добыли образец ДНК центавриан и сравнили её с ДНК земного человека. Контакт между Центавром и Землёй привёл к огромному технологическому скачку Земли и превращению человечества в одну из основных сил в галактике. Именно центавриане продали Земному Альянсу технологию «гиперпространственных ворот», что позволило людям начать колонизацию космоса за пределами Солнечной системы.

Режим Нарна

Подобно человечеству, на́рны являются «молодой расой». Много лет нарны находились под оккупацией центавриан и по сей день ненавидят своих поработителей за проявленную тогда жестокость.

Режим Нарна управляется советом Кха’Ри. Религия нарнов базируется на учениях пророков и их священных писаниях, самым известным из которых является Книга Г'Квана.

Нарны гуманоиды, высокие, плотного телосложения. Глаза красные. Волос нет. Кожа желтоватая, покрыта коричневыми и/или зелёными пятнами. Несмотря на некоторое внешнее сходство с рептоидами, нарны — сумчатые млекопитающие. Биологическая особенность нарнов — новорожденных нарнов-детей донашивают нарны-мужчины. Т. е. естественной сумкой снабжен только мужской организм нарна.

Ворлонская империя

Ворло́нцы — древняя и технологически очень развитая раса, последняя раса Предтеч. Ворлонцы считают всех Изначальных (за исключением себя) старыми и отжившими своё. Тщательно скрывают свою природу от более молодых рас. О ворлонской истории известно немного. Тысячи лет ворлонцы наблюдали за более молодыми расами и манипулировали ими.

Об их внешности также известно очень мало. Контактируя с другими расами, ворлонцы надевают специальный закрытый костюм. В одной из серий ворлонец покидает свой костюм, однако даже тогда он проецирует в мозг присутствующих иллюзию, и поэтому представитель каждой из рас, кроме центаврийцев, видит его как ангелоподобное существо с крыльями за спиной, но с лицом существа своей расы, причем принадлежащее известному религиозному вождю или, по крайней мере, ассоциируемое с таковым. Центаврианин Лондо Моллари не смог увидеть ничего, кроме неясного образа, очевидно, потому что его религия не монотеистична, не имеет пророков и откровений. Ворлонцы представляют собой негуманоидную форму жизни, из газа и энергии, внешне напоминают представителей подводной фауны Земли — таких, как медузы и осьминоги, однако намного более сложны по строению. Также способны менять свою форму и размеры (от 30 см в диаметре до 10 метров в длину), способны летать в воздушном и безвоздушном пространстве. Тело вытянутое, имеющее большое количество отростков и щупалец, полупрозрачное, по цвету серебристое, золотистое и фиолетовое. (Falling Toward Apotheosis)

Будучи братьями Теней, цивилизация Ворлона является их идеологическими оппонентами. До контакта с Лориеном и его расой Ворлонцы и Тени — тогда младшие расы — постоянно воевали между собой. Ворлонцы считают, что развитие молодых рас должно быть строго упорядочено. По их мнению, лишь строго соблюдая равномерность прогресса, можно стать могущественной и достойной цивилизацией.

Тени

Те́ни (имя, данное им более молодыми расами, ибо их самоназвание труднопроизносимо, в нём около десяти тысяч звуков) — самая последняя раса из Изначальных, за исключением ворлонцев. Тени были старшими братьями Ворлонцев. До контакта с Лориеном и его расой Тени и Ворлонцы (тогда младшие расы) постоянно воевали между собой. Хотя из слов Деленн в нескольких эпизодах можно сделать вывод, что Тени - самая старая или, по-крайней мере, одна из старейших из известных рас, за исключением Лориена: "Древнее расы нет во Вселенной, даже Изначальные были моложе". Считают Изначальных (в особенности Ворлонцев), за исключением себя, тупиковой расой. Более миллиона лет назад Тени воевали с Ворлонцами, и десять тысяч лет назад скрылись, потерпев грандиозное поражение. Тысячу лет назад они снова вернулись и вновь были побеждены ворлонцами и молодыми расами, которыми предводительствовали минбарцы под руководством Валена. После этого Тени рассеялись по галактике, выжидая удобной возможности для возвращения и манипулируя младшими расами.

Определяющая философия Теней — конфликт. Они полагают, что выживать должны лишь достойнейшие, и что лишь через войну и хаос «сильные» цивилизации могут максимально развить свой потенциал. Оправдывая данное им имя, они используют и порабощают другие расы или подталкивают их к войне друг с другом, сами при этом оставаясь невидимыми.

Их скафандр напоминает насекомого. Их технология, как и у ворлонцев, органическая, в качестве центрального процессора в их кораблях должно использоваться разумное существо, что даёт возможность использовать телепатов для борьбы с ними.

Внешне похожи на высоких гуманоидов с кожей черного цвета, около 4 метров ростом, с худощавой комплекцией, на голове имеют заостренные наросты, напоминающие жвала насекомых, однако состоят не из органики, а подобно варлонцам из газа и энергии. Способны менять форму, и парить в воздушном пространстве, как полупрозрачные сгустки энергии. Плотоядны, питаются разумными формами жизни, подобно паукам медленно высасывая жизнь из своих жертв, оставляя лишь кожу и кости. Внешний вид и изображение на бумаге в книге ГКвана можно увидеть в серии (The Long Dark).

По сравнению с ворлонцами, явно более уязвимые для оружия. Шеридан смог отбиться от них на Захадуме бластером, а охранники Лондо Молари без труда расстреляли теней, сопровождавших Мордена. Тогда как Уклеш (Кош 2) был практически неуязвим для оружия и понадобилась помощь Коша и Лориэна, чтобы убить его.

Дракхи

Дракхи
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Тип планеты	неизвестна,
Расположение	неизвестно
Континенты	количество неизвестно
Океаны	количество неизвестно
Расы	Дракхи
Создатель	Дж. М.Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Дракхи — народ служивший Теням. Когда Тени и Ворлонцы покинули Млечный Путь, дракхам достались некоторые супертехнологии Теней. В частности единственный доставшийся дракхам разрушитель планет «Облако Смерти» (уничтоженно в 2265-м году флотом Межзвездного Союза в битве за Землю) и нанотехнологическое киборганическое оружие, известное как «вирус Теней».

Описание расы

Первоначально дракхи были слугами Теней — одной из Древних рас, управлявших развитием разумной жизни на множестве планет, опираясь на собственные представления. Раса появляется в четвёртом (эпизод «Линии связи») и пятом («Огненное колесо» (англ. «Wheel of Fire»)) сезонах сериала, а также в спин-оффе сериала — фильме «Вавилон-5: Призыв к оружию».

Внешняя политика

После того, как Тени покинули пределы обитаемой части Галактики по ряду причин, дракхи остались без «хозяев», и единственным их основным желанием была месть тем существам, из-за которых Тени ушли — в том числе и землянам. Первой их мишенью стала Республика Центавра в то время, когда там правил регент. Подчинив его своей воле при помощи специального существа («стража»), проникающего в нервную систему, дракхи организовали нападения кораблей Центавра на другие расы (но эти центаврианские корабли были беспилотные и управлялись специальными органическими киберустройствами), вызвав тем самым контратаку на Центавриан ряда членов Межзвездного Союза (в первую очередь Режима Нарна и Дрази). Обиженные на остальных, живущие в разрушенном мире — такие центавриане нужны были дракхам для использования в своих целях. Чтобы правительство Центавра не задумало изгнать дракхов, последние заложили термоядерные (или возможно аннигиляционные) фугасы в городах республики.

Итоги

Согласно последней серии «Вавилона-5» и подтвержденной Дж. М. Стражински центаврианской трилогией, к 2281 году Центавр освободился от дракхов и находился на стадии восстановления во главе с императором Виром Котто.

В сериалах профигурировали как минимум три подвида дракхов.

Изначальные

Изнача́льные — общее название древнейших рас галактики. За последний миллион лет большинство из них «ушли за предел», то есть покинули галактику. Об оставшихся, за исключением Ворлонцев, Теней и Странников Сигмы-957 ничего не известно со времён последней войны с Тенями и Ворлонцами.

Известно что раса Странников с Сигмы-957 долгое время обитала вблизи Режима Нарна, хотя сами нарны старались избегать этой системы, так как там пропало без вести множество кораблей. Сьюзен Иванова полетела к Сигме-957 для установления контакта с Изначальными чтобы попросить их помощи в грядущей битве с Тенями. Воззвав в нужный момент к помощи Изначальных, Шеридан спас Кориану-6 от уничтожения, так как корабли Изначальных появились и уничтожили Планетоубийцу Ворлона. По окончании битвы все Изначальные, включая Ворлонов и Теней, ушли «за предел».

Младшие расы

Среди рас, играющих небольшую, но заметную роль в событиях сериала, необходимо упомянуть Дрази, Бракири, Маркаб и Пак'ма'ра. Впоследствии, после написания романов, сюжет которых происходит во вселенной «Вавилона-5», например, так называемую «центаврианскую трилогию» «Легионы Огня», ситуация не изменилась. Возможно некоторое выделение расы Дрази среди цивилизаций второго плана сериала.

Другие расы лишь упоминаются или играют в событиях незначительную роль. Это Ллорт, Геймы, Врии, Винзини, Лорканнцы и Страйбы.

Лига неприсоединившихся миров

Лига Неприсоединившихся Миров — коалиция из примерно пятнадцати государств, чьи размеры и сила не позволили им стать полноправными членами Консультативного Совета Вавилона 5. Расы большинства членов Лиги контролируют только свою родную звездную систему и, редко, малое количество колоний в других звездных системах. Кроме того, они в целом их общества технологически менее развиты, чем «большая пятерка». Поскольку меньшие миры и их объединения по отдельности не обладают правами одного из членов Консультативного Совета Вавилона 5 (Центавриане, Земляне, Минбарцы, Нарны и Ворлоны до своего ухода), Лига обеспечивает им возможность выступать совместно и иметь в Совете один голос, равный по правам с голосами «большой пятерки». Лига может быть представлена одним из её членов, который выступает и голосует от имени всей Лиги. В рамках самой Лиги блоки могут создаваться и распускаться. В случае, если голоса в Совете разделятся поровну, Лига Неприсоединившихся Миров теряет право решающего голоса. Многие послы государств-членов Лиги недовольны таким положением вещей, но этот вариант оказался единственным приемлемым для всех участников переговоров. Лига Неприсоединившихся Миров и Земля заключили союз в 2250-х. Это произошло во многом благодаря вмешательству Земного Альянса в Дилгарскую Войну 2230-х годов. Хотя Земля ввязалась в этот конфликт с целью «расширить зону своего влияния в Галактике», Лига расценила это как дружественный шаг со стороны Земного Альянса. Лига также имела тенденцию к объединению с Минбаром.

С началом Войны Теней в 2260 году, Лига постепенно фактически распалась, по мере того, как её члены оказывались втянуты в войну. Сама Лига самораспустилась в 2261-м году и её все члены вступили образованный тогда же Межзвёздный альянс (также Межзвездный Союз).

Члены и основные члены Лиги (ввиду некоторой аморфности Лиги, состав её широко и постоянно изменяется): Аббаи, Бракири, Брикири, Каскор, Дрази, Геймы, Гроумы, Хаяки, Ипша, Живые Едоки, Ллорты, Пак'ма'ра, Маркабы, Врии. (Маркабы вымерли в 2259-м году, возможно сохранились некоторые малочисленные колонии, но об их судьбе пока ничего неизвестно.)

Аббаи

Аббаи-4 (Ссумсшаа́)
Представитель расы аббаи - посол Калика Квал'Мицра
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Тип планеты	неизвестна,
Расположение	β Живописца
Континенты	количество неизвестно
Океаны	количество неизвестно
Расы	Аббаи
Известные представители	Калика Квал'Мицра
Создатель	Дж. М.Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Аббаи (англ. Abbai) — раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Описание

Аббаи — гуманоидная раса, по своей физиологии близкая к земноводным. Цивилизация аббаи зародилась на их родной планете Аббаи-4 (на языке аббаев Ссумсшаа́), вращающейся вокруг звезды β Живописца, примерно за 6000 лет до событий сериала. Вышли в космос в 1461 году по земному исчислению. Аббаи смогли колонизировать всего одну планету в своей солнечной системе (Тавита) и построили орбитальные заводы вокруг Аббаи VII и Аббаи VIII.

Религиозные представления аббаев близки к аниматизму или анимизму — наиболее почитаемый — культ Оулэй, бога ветра и воды. Всего имеется 16 распространённых культов. Отклонением от аниматизма является культ Колэй, бога логики и знаний.

Аббаи участвовали в Дилгарской Войне.

Развитие. Вооруженные силы

Аббаи миролюбивы. В основе их общества лежит терпимость и уважение. Их развитие направлено прежде всего на совершенствование уже существующих миров, а не на захват новых. В своем мире они совершенно искоренили нищету и социальное неравенство. Общество аббаев матриархально. Тем не менее права мужчин в принципе не ограничены. Однако большинство мужчин аббаи предпочитают заниматься наукой или искусством. Однако дипломатический представитель Аббаи — посол Калика — мужчина, несмотря на мнимую женоподобность.

На Аббаи всего 10 крупных городов и большинство аббаи предпочитает жить в маленьких деревнях, которые выстроены у водоёмов или прямо в них. У них также имеются весьма совершенные медицина, системы связи, весьма развитое сельское хозяйство и вычислительная техника. Вооруженные силы аббаев в основном нацелены на защиту своих владений. Сильно развито ракетное вооружение и защитные силовые поля. В случае необходимости практикуется приглашение наёмников других рас.

Правительство

Высшей властью у аббаев обладает натар (мать-императрица). При натар существует марти — консультационный совет. В отличие от натар, которая наследует власть и правит пожизненно, марти избирается на три года всем населением аббаи.

Соотношение женщин и мужчин у аббаев — 5:1.

Бракири

Бракос (Бракир)
Посол бракири на Вавилоне 5
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Тип планеты	неизвестна,
Континенты	количество неизвестно
Океаны	количество неизвестно
Расы	Бракири
Создатель	Дж. М.Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Бракири (англ. Brakiri) — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Описание

Бракири — гуманоидная раса. Вышли в галактику в 2111 году по земному летосчислению в результате контакта с Центаврианами. Ко времени событий сериала бракири колонизировали всего одну планету в своей системе. Несмотря на скромные возможности занимали активные позиции в Лиге Неприсоединившихся миров и Межзвездном Альянсе.

Государственный строй

Бракосом правит совет пятисот представителей корпораций, известный как Крона. Члены Совета представляют различные корпорации различных секторов экономики. Для того чтобы получить своего представителя в Кроне корпорация должна добиться определенного уровня успеха. Прогоревшие корпорации теряют представительство в Кроне. Наибольшим влиянием в Кроне пользуются представители Гильдии Контрабандистов и корпорации Maximum Clash, ведущий производитель компьютеров и программного обеспечения. Основная забота Крона — развитие бизнеса и процветание планеты.

Со времен создания Кроны корпоративная структура настолько закостенела, что продвижение в высшие круги общества стало совершенно невозможно, что лишило всяких перспектив практически весь средний и низший классы. Это породило с одной стороны, высокий уровень организованной преступности, с другой, большой поток трудовой миграции.

Главная цель жизни любого бракири, мужчины или женщины — достичь вершин бизнеса, вне зависимости от сферы деятельности. Культ успеха пронизывает всю жизнь на Бракосе. Браки заключаются исключительно по расчету, прибыль — мера всех вещей, а жестокость считается само собой разумеющейся и вполне уместной.

История

Бракири в 2260 году приняли сторону Теней в надежде получить поддержку в борьбе с соседями. Однако, после того, как Тени проявили открытую агрессию против них, перешли на сторону Армии Света.

В 2262 году границы бракири попали под удар кораблей Центавра. После начала военной кампании против Центавра бракири выступили одними из инициаторов атаки на Приму Центавра.

Интересные факты

• В системе бракири существует только одна комета, с периодом обращения около 200 лет. Сама комета является символом смерти. Призвать комету на бракири является серьёзнейшей угрозой. Во время появления кометы проводится праздник «День мертвых» — ночь, когда к живым приходят души дорогих им людей.
• Бракири называют свою планету Бракир. Название Бракош дали планете центавриане, особо не вникавшие в тонкости языка аборигенов. Под этим названием планета и стала известна от центавриан.
• О возможности жизни у других звезд бракири задумались, когда начали перехватывать телепередачи с Земли.

Врии

Врии
Представитель расы врии
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Континенты	есть, количество неизвестно
Океаны	есть, количество неизвестно
Создатель	Дж. М.Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Врии (англ. Vree) — вымышленная раса из научно-фантастического телесериала «Вавилон-5». Эта раса выглядит точь-в-точь как греи (только с другим цветом кожи) — стереотипная форма инопланетянина в земном фольклоре.

Конгломерат Вентуки

Конгломерат Вентуки — официальное название правительства врии, управляемого олигархами. Социально и политически, врии разделены на множество гильдий, сильнейшей из которых является гильдия торговцев/авантюристов. Верховные мастера самых прибыльных гильдий являются членами Верховного Совета (торговцы/авантюристы, учёные, кузнецы и развлекатели). Верховные мастера других гильдий составляют Нижний Совет.

По большому счёту, гильдии довольно независимы друг от друга. Если стоимость проекта гильдии не превышает 30 % её годового бюджета, то другим гильдиям и советам до него нет дела. Если же это крупный проект, то он требует подтверждения Верховного Совета. Некоторые гильдии (торговцы/авантюристы и наёмники) имеют собственные войска, хотя между собой они не воюют, так как война в обществе врии считается признаком плохой бизнес-стратегии.

История

Не так уж много известно об истории этой расы, но всё же известно о единственном междоусобном конфликте, известном как Великая торговая война, которая началась вследствие того, что гильдия художников заставила одного из своих членов развестись со своим мужем из гильдии тактиков, когда отношения между этими гильдиями ухудшились. Люди называют эту войну Войной Ромео и Джульетты.

Врии являются космической расой уже много столетий, хотя получили гиперпространственные технологии лишь несколько веков назад. До того как некоторые низшие гильдии начали торговать с другими расами, врии избегали открытых контактов.

Врии также являются признанными шутниками. То, что единственный случайный контакт с землянами в 1940-х оказал значительное влияние на земную культуру, до сих пор веселит многих врии.

Гильдия торговцев/авантюристов вступила в торговые отношения с Межзвёздным Альянсом и принимала участие во Второй войне Теней.

Космические корабли

У Врии есть два известных класса кораблей: «Ксорр» и «Ксилл», оба из которых по форме напоминают летающую тарелку. Это подтверждает слухи о том, что врии когда-то посещали Землю.

Геймы

Н-чак-фа
Представитель расы геймов - посол Шила
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Расы	Геймы
Создатель	Дж. М.Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Геймы (англ. Gaim) — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Описание

Геймы — инсектоидная раса. Является членом Лиги Неприсоединившихся Миров и, потом, членом Межзвездного Альянса. Вся цивилизация геймов делится на 6 ульев, каждый из которых возглавляется королевой, целиком и полностью контролирующей деятельность своих подчиненных. У геймов сильно развита генная инженерия. Все геймы рождаются сразу запрограммированными для выполнения каких-то функций. Они всегда лояльны своему улью.

История

До первых контактов с другими расами Ульи геймов враждовали друг с другом. Но где-то около 2240, года когда геймы претерпели агрессию со стороны нарнов, ульи объединились перед лицом внешней угрозы. Экспансия нарнов была остановлена.

Н-чак-фа — планета с очень плотной атмосферой. До нашествия нарнов у геймов не было не только астрономии, но и представления о том, что кроме их мира может быть что-то ещё. После отражения атаки нарнов были созданы новые виды геймов — для ведения диалога с другими расами.

Геймы используют скафандр, когда им нужно находиться в азот-кислородной атмосфере. Они — слишком молодая космическая держава, чтобы иметь свой собственный флот. В основном они используют списанные корабли центавриан и грузовые суда бракири.

Дилгары

Ормелос
Представитель расы дилгар — Джа'Дур (Несущая смерть)
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Расы	Дилгары
Известные представители	Джа'Дур
Создатель	Дж. М. Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Дилгары (англ. Dilgar) — вымышленная инопланетная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5». Ко времени действия основных событий сериала дилгары считаются вымершей расой.

История

О дилгарах известно мало. В 2230 году они развязали кровопролитную войну в секторе Лиги Неприсоединившихся Миров. В первую фазу войны им сопутствовала удача. Они уничтожили или поработили несколько планет. Но в 2232 году Земной Альянс вступил в войну на стороне Лиги Неприсоединившихся Миров, что изменило баланс сил. Дилгары были разбиты в битве при Салосе и заперты в родной системе. Все дилгарские воители (кроме Джа’Дур) были схвачены и осуждены за военные преступления. Несколькими годами позже солнце дилгар взорвалось как сверхновая, что послужило причиной гибели этой расы.

Джа’Дур уцелела после битвы при Салосе и долгое время скрывалась в Минбарской касте воинов, где разрабатывала антиагапик — эликсир бессмертия и технологию его производства. Как выяснилось производство этого эликсира по методу Джа’Дур требовало убивать живых существ. В 2258 году она по пути на Землю оказалась на «Вавилоне-5», при отлёте с которого была убита ворлонами. "Вы еще не готовы" - так прокомментировал произошедшее посол Кош. Технология производства антиагапика была утрачена вместе с ней. Известна лишь его формула.

Дрази

Дрази
Представитель расы дрази с зелёной повязкой
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Тип планеты	неизвестна,
Расположение	неизвестно
Континенты	количество неизвестно
Океаны	количество неизвестно
Расы	дрази, о наличии других рас неизвестно
Создатель	Дж. М.Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Дрази (англ. Drazi) — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5». Дрази не имеют ничего общего с дракхами.

Раса Дрази входила в состав Лиги Неприсоединившихся миров; во внешней политике они ориентируются на землян и нарнов.

Физиология и психология дрази

Согласно заявлениям самого Джозефа Майкла Стражински, создателя сериала, с точки зрения человека дрази отличаются крайне скверным характером и жестоки. Существуют пять рас дрази. Различия между расами с точки зрения землянина невелики: цвет поверхности кожи различается от серо-голубого до зелёного, существуют некоторые различия в пропорциях тела и в росте. Кровь дрази — молочно-белая. В пищу могут употреблять особым образом приготовленных, но ещё живых существ, по всей видимости, неразумных (эпизод «Из тьмы веков»). В сериале «Крестовый поход» утверждается, что дрази — гермафродиты.

Новейшая история

В 2230-е годы, свободный до этого мир дрази подвергся нападению дилгар. Война окончилась до того, как военные вожди дилгар сумели проникнуть глубоко на территории дрази. По состоянию на конец 2259 года дрази подвергались вторжениям снова — на сей раз нападавшими стали центавриане, мечтающие о воссоздании былого величия Республики. Захват территорий дрази проводился под предлогом необходимости создания буферной зоны между владениями Нарна и границами рас — участниц Лиги Неприсоединившихся Миров.

В начале 2260-х проводились ограниченные переговоры с участием дрази и центавриан, посредников на которых выступили минбарские силы. Процесс переговоров оборвался, едва начавшись, так как центавриане начали требовать семь колонизированных миров в пространстве дрази вместо двух, запрашиваемых ими ранее. Дрази, естественно, ответили отказом, заявив, что они не собираются отдавать их собственные территории.

В надежде на то, что союз с Тенями остановит экспансию центаврианских сил, дрази согласились с затребованными Тенями условиями, и атаковали своих соседей — так же, как ранее сами были атакованы центаврианами. Впоследствии дрази пришли в ужас от того, что их бывшие «союзники» развернулись в их сторону, и уничтожили несколько военных станций и групп сил. Без сил, без надежды, дрази перешли на сторону Армии Света, надеясь спасти свой народ.

Во время Войны Теней и после неё дрази отдали на откуп пиратам планету расы энфили, находившуюся в их секторе космоса. После того, как этот факт вскрылся, дрази пришлось пойти на уступки в вопросах подписания основных положений свежесозданного Межзвездного Альянса.

После окончания Войны Теней дрази выдвинулись на первые роли в Лиге Неприсоединившихся Миров, наряду с бракири. Во время событий, предшествовавших войне с Центавром дрази были одной из наиболее пострадавших рас. После того, как стало ясно, что нападения на корабли членов Межзвездного альянса совершают корабли Центавра, дрази заняли крайне агрессивную позицию и, фактически, возглавили нападение на Приму Центавра.

Культура

Обычаи Дрази

Один из обычаев дрази таков — каждые пять лет все дрази, которые присутствуют в том или ином обществе, берут по жребию повязки или зелёного, или пурпурного цвета, а предводителем становится тот, кому достается знак с отметкой. После этого в течение цикла (около четырнадцати месяцев) представители двух разных цветов устраивают драки между собой, иногда переходящие в кровавые побоища. На станции «Вавилон-5» помощник командира Сьюзен Иванова решила эту проблему, отобрав повязку со знаком у предводителя зелёных Дрази (и, тем самым, автоматически став их предводителем), а потом приказала перекрасить все повязки в один цвет (эпизод «Геометрия теней»).

Религиозные верования

Среди дрази встречаются очень набожные индивидумы. Например, после того, как Кош предстал перед обитателями станции в своем светоносном облике, многие существа узнали в нём некое великое существо согласно их религиозным воззрениям, например, нарны — Г’Лана, минбарцы — Валарию, а дрази — Дрошаллу. Однако только дрази начали посещать станцию с паломническими целями — так как, согласно их воззрениям, указанного места коснулась великая благодать (эпизод «Убеждения»). Правда, при этом они предпринимали попытку прикоснуться ко всему, что находилось в том же месте, что и их божество, что со стороны выглядело комично.

Хурры

Андрома
Представитель расы хурров
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Расы	хурры
Создатель	Дж. М. Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Хурры (англ. Hurr) — вымышленная раса во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Описание

Хурры — одна из незначительных малых рас. Во главе хурров стоит Ассамблея, которую формируют 35 городов-государств, где сосредоточена основная масса населения. Вне городов хурры обычно не живут. Все общество пронизывает преступность и коррупция. Экономическое неравенство очень велико. Главенство в обществе занимают мужчины. Женщины, в сущности, занимают положение рабынь.

Хурры в основной массе — ксенофобы, поэтому хорошо сходятся только с похожими или не особо щепетильными расами (например центаврианами, некоторыми людьми, бракири). Для культуры хурров характерны нетерпимость к чужому мнению и склонность к интриганству.

Вышли в космос за 75 лет до строительства «Вавилона-5». Космический флот хурров не представляет серьёзной угрозы для рас имеющих собственные космические силы. Тем не менее хурры весьма воинственны.

Культура и философия

Хурры не являются религиозной расой, однако в их пантеоне имеется три наиболее почитаемых бога. Самый популярный — Брон, бог хаоса и покровитель игроков. Другое божество хурров, Рикэй, более консервативен, он предписывает воздержанность во всём. И наконец Скарту, бог мести со строгим кодексом поведения, очень немногие хурры придерживаются его вероучения.

Охотники за душами

Охотники за душами
Представитель расы Охотников за душами
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Создатель	Дж. М. Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Охотники за душами (англ. Soul Hunters) — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Описание

Охотники за душами довольно древняя раса. Минбарцы называют их Шаг’Тот. Они гуманоидная раса. (Некоторые считают охотников за душами одними из Изначальных, но скорее всего по древности они занимают промежуточное положение между Изначальными и Молодыми расами.) Шаг’Тот’ы — охотники за душами — не хотят уходить за Предел. О них известно чрезвычайно мало, в том числе являются ли они целой, единой расой. Сами охотники выражаются о себе как об организации — ордене. Видимо часть расы по неизвестным причинам вымерла, а оставшиеся стали собирать души. Они не умирают от старости. Один из представителей Шаг’Тот признался, что является отроком всего 4000 лет от роду. Тем не менее убить Шаг’Тот’а вполне возможно. Также они против становления других рас Изначальными и перехода на другой уровень бытия. Охотники за душами имеют хорошую технологию, которая превосходит технологию всех младших рас. Ворлонцы, Тени, Странники с Сигмы-957 и, в особенности, Минбарцы запретили Шаг’Тот’ам собирать их души.

Целью существования охотников является собирание душ выдающихся представителей других рас: учёных, мыслителей, поэтов, гениальных безумцев. Охотники обладают возможностью предчувствовать смерть представителей любой расы и в случае необходимости являются к месту кончины, дабы поймать освободившуюся душу и заключить её в сферу, которую они потом содержат в своей коллекции и даже общаются с ней. На каждом корабле путешествует один охотник. При необходимости корабли охотников объединяются во флоты. Охотники никогда не стесняются в средствах для достижения цели, благо их хорошая техническая оснащённость зачастую позволяет не принимать в расчёт мнение представителей других рас. Хотя, известны случаи, когда удавалось успешно сопротивляться охотникам. Так, минбарцы отстояли душу своего вождя Дукхата, а в серии «Охотник за душами» капитан Джеффри Синклер спас жизнь Деленн от обезумевшего от неудач охотника. Деятельность охотников приводит к конфликту со всеми известными расами. В большинстве случаев, их слепо боятся. Более уверенные в своих силах стремятся уничтожить. Так Деленн при виде лежащего без сознания охотника потеряла контроль над собой и пыталась убить его. На Минбаре охотниками за душами (минб. шак-тот) пугают детей.

Философия

• Душа умершего разрушается по смерти телесной оболочки.

По всей видимости если это и справедливо, то лишь для некоторых рас. Минбарцы верят, что их души реинкарнируют, в частности в людях. По всей видимости эта вера подкреплена материальными аргументами.

• Охотник за душами всегда чувствует момент смерти.

Верно. Но скорее он чувствует отделение души от тела. Так в результате ошибки были пойманы души целой расы, которая не умирала, но эволюционировала на более высокую ступень бытия, не ограниченную телесной оболочкой. Впрочем, мнением клиентов охотники не интересовались никогда.

• Быть пойманной — высшее благо для души.

Даже если душа не хочет вечной жизни.

Икарриане

Икарра 7
Представитель расы Икарран
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Расы	Икарране
Известные представители	Тулар
Создатель	Дж. М. Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Икарриане — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Описание. История

Стремясь сбросить с себя последнее иго и обезопасить себя впредь от порабощения, икарране создали 12 органических машин для защиты чистокровных икарран. До своей гибели икарране были самой развитой известной молодой расой. Икарране значительно превосходили минбарцев технологически. Их технологии можно считать близкими к технологиям Теней и Ворлона, т.к. они использовали органические технологии и могли объединять живое существо с машиной.

Проект защиты Икарры

Для системы распознавания свой/чужой в машинах были использованы религиозные догматы, соответствующие "правильному икаррианцу".

В результате, после убийства всех чужаков, «отбраковываясь» по тем или иным признакам, было уничтожено всё население планеты. За тысячелетия машины рассыпались в пыль и от всей цивилизации археологами был найден только комплект к 13 машине, который был нелегально привезен на Вавилон-5 и случайно активирован сотрудником экспедиции. Сам по себе комплект представлял собой источник питания и модуль памяти. Все остальное машина брала от живого существа, волю которого подчиняла программе.

Страйбы

Страйбы
Представитель расы страйбов
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Расы	Страйбы
Создатель	Дж. М. Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Страйбы (англ. Streibs) — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5». В «Вавилоне-5» Страйбы фигурируют как пришельцы в известной людям области Галактики.

Описание

Страйбы — таинственная раса, не состоящая в дипломатических отношениях с другими. Напротив, страйбы захватывают и исследуют представителей других рас, цель этих действий неизвестна. Поскольку одно из исследований — способности индивидуумов на войне, то, предположительно, данная раса перманентно готовится к войне с любой другой расой.

Страйбы выглядят похожими на вриев. Они фигурируют в эпизоде «Один в ночи». Их название происходит, вероятно, от фамилии писателя Уайтли Страйбера, прославившегося книгами о похищении людей инопланетянами, внешне похожими на страйбов.

Известные контакты со страйбами

Однажды страйбы вторгались на территорию Минбара. Однако, их корабль не смог скрыться. Минбарцы проследили их путь назад на родину и согласно реплике Деленн,

…дали понять, сколь глубока была их ошибка…

Гораздо позже — уже 2259 г. согласно сериалу — страйбам случайно удалось захватить в плен капитана Шеридана. Деленн выдала землянам местоположение планеты страйбов. Последовала спасательная экспедиция из эсминца типа «Омега» «Агамемнон» и эскадрильи истребителей «Фурия» с Вавилона-5. Когда возглавляемый «Агамемноном» земной флот настиг корабль страйбов, Делен от имени Минбара и Земли в ультимативной форме потребовала от страйбов освободить пленных. Для подкрепления аргументов Делен «Агамемнон» обстрелял корабль страйбов. Страйбы выбросили всех пленных в открытый космос. Люди в ярости атаковали и уничтожили корабль страйбов. (Шеридан и ещё один нарн спаслись непосредственно перед гибелью корабля страйбов и были подобраны «Агамемноном».) Тем самым люди дали понять, насколько сильно страйбы недооценили и людей.

Страйбы — одна из самых сильных рас среди Младших и уступают разве что Минбарцам. Но тем не менее страйбы не рискнули развязать войну с Землей. (Военная сила Земли все же явно впечатлила страйбов. Также ультиматум, выдвинутый Делен от имени сразу двух миров — Земли и Минбара — явно свидетельствовал, что в случае войны между Землей и страйбами Минбар наверняка вступит в войну на стороне Земли, что делало войну для страйбов заведомо проигрышной.)

Лумати

Лумати
Представители расы Лумати: Посол Коррелилмурзон со слугой
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Расы	Лумати
Создатель	Дж. М. Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Лумати (англ. Lumati) — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5». Лумати гуманоиды, весьма схожие с людьми.

Социальный строй

Лумати разделены как минимум на два вида, объединённых внутрикультурным симбиозом. Ведущими являются «высокие лумати», которые управляют всей жизнедеятельностью общества. «Низкие лумати» связаны с высокими какой-то разновидностью телепатической связи. В частности, при необходимости выступают в роли посредника при переговорах, в случае если высокие лумати не считают нужным или возможным говорить самостоятельно. Является ли связь двусторонней — не ясно. Также не известно, могут ли лумати вступать в телепатический контакт с другими расами.

Культура и философия

Культурным и политическим направлением развития лумати стали радикальные взгляды на эволюцию и расовую чистоту. Высшей расой по мнению лумати являются высокие лумати, а также те, кого высокие лумати признали за таковых. Одним из критериев высшей расы является следование эволюции и очищение своего народа от слабых и больных.

Традиции в обществе лумати играют важную роль, поскольку соблюдение или не соблюдение их влияет на их престиж как высшей расы.

• Переговоры с низшей или неизвестной расой должны вестись через посредника-слугу из низких лумати. По крайней мере, пока собеседник не докажет, что достоин того, чтобы с ним говорили напрямую.
• Вмешательство в дела эволюции, особенно в помощи больным и слабым, особенно другой расы, по мнению лумати портит генофонд. Такое поведение по мнению лумати недостойно высшей расы.
• Все важные союзы символизируют стремление пребывать в совершенном единении с другой расой. Традиционный способ заключения такого соглашения — секс.

Ипша

Ипша
Корабль ипша выходит из зоны перехода
Информация и данные
Вселенная	«Вавилон-5»
Тип планеты	неизвестна,
Континенты	количество неизвестно
Океаны	количество неизвестно
Расы	ипша
Создатель	Дж. М. Стражински
Жанр	научная фантастика, сериал

Ипша или Икша (англ. Iksha) — вымышленная раса, существующая во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5».

Описание

Икша — раса, произошедшая от рыб. Всё их тело покрыто чешуёй.

История

Члены Икша пострадали во время Дилгарской войны. В 2257 году требовали выдачи военного преступника Джа'дур, для чего к «Вавилону-5» был послан военный корабль. Ипша — члены Лиги Неприсоединившихся Миров.

Прочие

Антареане

Антареане — вымышленная раса во вселенной научно-фантастического сериала «Вавилон-5». Антареане — выходцы с планеты Антареус в Секторе Антареса. Государственный строй у них полуанархический. Государство собирает налоги с бандитов и контрабандистов, которые, в свою очередь, используют рабский труд для добычи денег.

• Арнассиане
• Белладоны
• Берсеркеры
• Бреммееры
• Брикири
• Буллоксиане
• Викары
• Вин'Цини
• Виндриззи
• Гоблины
• Голиане
• Гроумы
• Денеты
• Дилгары
• Живые едоки
• Затрас
• Зенеры
• Иолу
• Карнеллиане
• Каскор
• Каураллиане
• Котсва
• Ксоны
• Ксоты
• Ктулиане
• Ллорты
• Маркабы
• Мореллиане
• Онтины
• Пак'ма'ра
• Пре'лек
• Слаани
• Тай Кары
• Токати
• Тракалланы
• Транталлилы
• Трокстилы
• Тривориане
• Тучанкью
• Фрууны
• Хаяки
• Шедраки
• Шлассены
• Энфили
• Ялинны
• Яноборианские синнинины

Ссылки

• «Вавилон-5» в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).

Отрывок, характеризующий Цивилизации «Вавилона-5»

– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.