Теннис на летних Олимпийских играх 1904

Теннис на летних Олимпийских играх 1904
Одиночный разряд
Парный разряд

Соревнования по теннису на летних Олимпийских играх 1904 прошли с 29 августа по 5 сентября. Всего участвовали 36 спортсменов из двух стран. Женщины потеряли своё право соревноваться на этих Играх, и поэтому были разыграны только два мужских комплекта медалей.

Медали

Общий медальный зачёт

(Жирным выделено самое большое количество медалей в своей категории; принимающая страна также выделена)

Общее количество медалей
Место	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	США	2	2	4	8

Медалисты

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
Одиночный разряд	Билс Райт США	Роберт Лерой США	Альфонсо Белл США
			Эдгар Леонард США
Парный разряд	США Эдгар Леонард Билс Райт	США Альфонсо Белл Роберт Лерой	США Кларенс Гамбл Артур Уир
			США Джозеф Уир Аллен Уэст

Страны

В соревнованиях приняло участие 36 спортсменов из двух стран:
В скобках указано количество спортсменов

 Германия (1)

 США (35)

Ссылки

• [www.olympic.org/uk/athletes/results/search_r_uk.asp Медалисты соревнований на сайте МОК]  (англ.)
• [comdat.w.interia.pl/1904STLnr2.pdf Результаты соревнований]  (польск.)

Отрывок, характеризующий Теннис на летних Олимпийских играх 1904

Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.