Тень сомнения
| Тень сомнения | |
| Shadow of a Doubt | |
 | |
| Жанр |
психологический триллер |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Торнтон Уайлдер |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Universal Pictures |
| Длительность |
108 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Тень сомнения» (англ. Shadow of a Doubt) — психологический триллер режиссёра Альфреда Хичкока (1943) с Джозефом Коттеном и Терезой Райт в главных ролях. Основан на реальной истории серийного душителя 1920-х годов Эрла Леонарда Нельсона. Имеет репутацию «первого бесспорного шедевра» Хичкока[1] и фильма, в котором английский режиссёр «впервые открыл для себя Америку»[2].
Сюжет
Чарли (Тереза Райт) — старшеклассница из маленького калифорнийского городка. Наскучив отсутствием событий в своей жизни, она пытается мыслями вызвать к себе блудного дядюшку, в честь которого получила своё имя. Её желание сбывается, и загадочный дядюшка Чарли (Джозеф Коттен) на ближайшем поезде прибывает в солнечную Калифорнию.
Поначалу девушка вне себя от радости и с удовольствием внимает рассказам дядюшки о его странствиях по миру. Но скрытность родственника и его странный интерес к богатым вдовам порождают у неё «тень сомнения», особенно после того, как тот пытается улизнуть от двух репортеров, пришедших к ним в дом ради интервью с её матерью.
Пока на Восточном побережье пытаются выяснить местонахождение новоявленного Синего бороды, прозванного прессой «убийцей весёлых вдов», в голове у Чарли то и дело всплывает мелодия вальса «Весёлая вдова». Что это — опять телепатия?.. Неужели она живёт под одной крышей с серийным убийцей?..
В ролях
- Тереза Райт — Шарлотта «Шарли» Ньютон
- Джозеф Коттен — Чарльз Окли
- Генри Трэверс — Джозеф Ньютон, отец Шарлотты
- Патрисия Коллиндж — Эмма Ньютон, мать Шарлотты
- Макдональд Кэри — Джек Грэм, детектив
- Уоллес Форд — Фред Сондерс, детектив
- Хьюм Кронин — Херби Хокинс, сосед
- Камео Альфреда Хичкока — пассажир в поезде, который играет в бридж и которому выпадает полный набор пик.
Сценарий
«Женщина по имени Маргарет Макдоннел, возглавлявшая сценарный отдел у Селзника, была замужем за романистом. Однажды она сообщила мне, что у её мужа родился замысел фильма, но он никак не соберется его развить. Она пригласила меня на обед, во время которого мы эту идею как следует обговорили», — вспоминал Хичкок[3]. Разработка сценария была поручена видному драматургу Торнтону Уайлдеру, автору пьесы «Наш городок», действие которой происходит в глубинке. Многие американские писатели в то время считали ниже своего достоинства работать над детективами и триллерами[4]. Хичкоку очень польстила готовность Уайлдера сотрудничать с ним; в начальных титрах фильма ему выражена особая благодарность.
Во время работы над сценарием Уайлдера призвали на военную службу. Хичкок поехал вместе с Уайлдером к месту службы на поезде, ожидая, пока тот закончит сценарий. Уайлдер дописал его в конце пути, поместив развязку в поезде. Впоследствии сценарий дорабатывали жена Хичкока, Альма, и автор юмористических рассказов Салли Бенсон. Режиссёр попросил их «уравновесить мрачный драматизм» сценария «блёстками юмора»[3].
Производство
Всё действие происходит в типичном для Америки городке Санта-Роза, и только начальная сцена снята среди высоток Ньюарка на восточном побережье. Дом одного из жителей Санта-Розы, выбранный для съёмок, сначала показался Хичкоку слишком шикарным для банковского клерка, который по сценарию не может себе позволить даже наручных часов. Из разговора с владельцем дома выяснилось, что тот действительно работает в местном банке, после чего было решено использовать именно этот особняк.
Анализ
В разгар Второй мировой войны Хичкок показал, что зло не приходит в общество откуда-то извне, а под обходительной наружностью гнездится в самом сердце «нормальной» американской семьи, точнее — представляет собой вытесненную из повседневной жизни изнанку нормальности[2]. В этом отношении «Тень сомнения» предвещает препарирование идиллической картинки провинциальной Америки в таких фильмах, как «Синий бархат» Дэвида Линча[5][2].
Когда герой Коттена прибывает в городишко, весь экран заволакивает чёрный дым локомотива, знаменующий, как выразился Трюффо, «пришествие дьявола»[3]. Дэйв Кер характеризует «Тень сомнения» как «открытие Хичкоком тьмы в сердце американской провинции» и «проникновение за витрину благополучия, обнаруживающее там одиночество, отчаяние и смерть»[1]. Совпадение имён главных героев оттеняет их внутреннее родство: при всей своей бесхитростности девушка тоже не свободна от тяги к насилию, а в одной из сцен прямо угрожает герою Коттена убийством[2]. Это её желание материализуется в финале:
Племянница нечаянно его убивает. Значит, злодеи не всегда совсем черны, а герои тоже бывают не без пятнышка. У каждого свои полутона.— А. Хичкок[3]
Значение
Среди хичкоковских фильмов сороковых годов «Тень сомнения» и «Дурная слава» стали фаворитами киноведов и кинокритиков. Выход фильма на широкий экран сопровождался восторженными рецензиями ведущих изданий, несмотря на повторение темы недавнего фильма «Подозрение».
В интервью 1964 года Хичкок согласился с мнением журналиста, что «Тень сомнения» — лучший из его фильмов. Правда, позднее в интервью с Трюффо он опроверг это мнение. Его собеседник считал, что именно «Тень сомнения» навеяла Бунюэлю замысел фильма «Попытка преступления»[6].
Одним из первых среди фильмов Хичкока «Тень сомнения» вошла в Национальный реестр наиболее значимых фильмов (1991). Кроме того, в 1944 году лента номинировалась на премию «Оскар» за лучший литературный первоисточник (Гордон Макдонелл).
Напишите отзыв о статье "Тень сомнения"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.chicagoreader.com/chicago/shadow-of-a-doubt/Film?oid=2345510 Мини-рецензия] Дэйва Кера
- ↑ 1 2 3 4 [www.slantmagazine.com/film/review/shadow-of-a-doubt/1989 Shadow of a Doubt | Film Review | Slant Magazine]
- ↑ 1 2 3 4 Цитируется по книге бесед Хичкока с Франсуа Трюффо
- ↑ По приезде в Америку «толпы звёзд и заносчивые драматурги, воротившие нос от моего жанра, буквально смяли меня», — вспоминал режиссёр.
- ↑ [www.guardian.co.uk/film/filmblog/2012/aug/15/my-favourite-hitchcock-shadow-of-doubt My favourite Hitchcock: Shadow of a Doubt | Film | guardian.co.uk]
- ↑ Marshall Deutelbaum, Leland Poague. A Hitchcock Reader. 2nd ed. ISBN 978-1-4051-5556-4. Page 52.
Ссылки
- «Тень сомнения» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v44015 «Тень сомнения»] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тень сомнения
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
