Прототип (когнитивная психология)
Прототип (от др.-греч. πρῶτος — первый + τύπος — отпечаток, оттиск; первообраз) в когнитивной психологии — абстрактный образ, воплощающий множество сходных форм одного и того же объекта или паттерна, наиболее репрезентативный пример понятия, фиксирующий его типичные свойства.
Благодаря тому, что структуры человеческого знания и памяти включают в себя прототипы как абстрактные образные репрезентации, возможно распознавание образа, даже если он не тождествен прототипу, а лишь подобен ему. Существование прототипа было надежно подтверждено результатами многочисленных экспериментов, которые выявили у испытуемых типичные рейтинги, отражающие степени соответствия примеров многих понятий своему «идеальному» прототипу. Так, например, согласно данным тестов, понятия «яблоко», «персик», «изюм», «винная ягода», «тыква» и «оливка» располагаются в данном списке в порядке убывающего соответствия понятию «фрукт». Аналогичная картина была зафиксирована и относительно примеров понятия «птица». Для понятия «четное число» прототипом служат числа 8 и 22, а для понятия «нечетное число» — 7 и 13.
По-видимому, мы абстрагируем прототип из когнитивной информации, содержащейся в нашей памяти, используя для этого неосознаваемые холистические стратегии правополушарного пространственно-образного мышления. Наиболее часто используемая здесь стратегия состоит в абстрагировании прототипа и сравнении степени различия между ним и соответствующими паттернами. Ряд проведенных когнитивными психологами экспериментов, в частности, показывают, что некоторые прототипы формируются на основе часто встречающихся признаков (например, индивидуальные черты человеческого лица), которые имеют больше шансов сохраниться в памяти, если они чаще воспринимались. Мы также можем создавать прототипы на основе усредненных характеристик отдельных примеров или путём абстрагирования отдельных, перцептивно выделенных, «типичных» образцов. Также возможно формирование прототипов в условиях, когда мы сталкиваемся только с его разновидностями.[1] Причем правила, соотносящие признаки в мысленном образе, не так хорошо удерживаются в памяти, как сами признаки. Поэтому формирование прототипа, вероятно, включает в себя два относительно автономных процесса — выявление информации о признаках паттерна и информации об отношениях между признаками. Эти два процесса протекают с разной скоростью. Выявление взаимосвязей признаков — процесс более медленный, чем выявление самих признаков.
В когнитивной психологии разработаны две теоретические модели формирования прототипа. Первая — модель центральной тенденции — предполагает, что прототип есть хранящийся в памяти абстрактный образ, представляющий собой нечто среднее из всех относящихся к нему примеров. Вторая — частотная модель — исходит из допущения, что прототип содержит наиболее часто встречающееся сочетание признаков, свойственных некоторому набору паттернов (экземпляров). С этой точки зрения прототип — это синоним «наилучшего примера» из некоторого множества паттернов. Обе модели нашли экспериментальное подтверждение, которое скорее всего свидетельствует о наличии у людей двух различных мыслительных стратегий формирования прототипа. По-видимому, соотношение между этими стратегиями и относительное доминирование одной из них связано с когнитивной эволюцией, эволюцией пространственно-образного мышления.
Напишите отзыв о статье "Прототип (когнитивная психология)"
Ссылки
- ↑ Neumann, P. G. (1977). Visual prototype formation with discontinuous representation of dimensions of variability. Memory & Cognition, 5(2), 187-197.
Литература
- Солсо Р. Когнитивная психология. М., 1995
- Меркулов И. П. Когнитивная эволюция. М., 1999
- Franks, J. J., & Bransford, J. D. (1971). Abstraction of visual patterns. journal of Experimental Psychology, 90(1), 65-74.
Отрывок, характеризующий Прототип (когнитивная психология)
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
