Теракт в Суруче

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Теракт в Суруче
Место атаки

Турция Турция: Суруч
36°58′50″ с. ш. 38°25′32″ в. д. / 36.98056° с. ш. 38.42556° в. д. / 36.98056; 38.42556 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=36.98056&mlon=38.42556&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 36°58′50″ с. ш. 38°25′32″ в. д. / 36.98056° с. ш. 38.42556° в. д. / 36.98056; 38.42556 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=36.98056&mlon=38.42556&zoom=14 (O)] (Я)

Дата

20 июля 2015 года
12:00

Способ атаки

самоподрыв, массовое убийство

Погибшие

32 человека

Раненые

104 человека

Организаторы

Исламское Государство

Теракт в Суруче произошёл в районе города Суруч в области Шанлыурфа в турецком Курдистане 20 июля 2015 года приблизительно в 12:00 по местному времени возле культурного центра Амара. В результате теракта 32 человека были убиты, и 104 были ранены.

Теракт был совершён против членов Социалистической федерации союзов молодёжи (молодёжного крыла Социалистической партии угнетённых), которые делали заявление для прессы о реконструкции сирийского города Кобани, когда прогремел взрыв. Кобани, находящийся приблизительно в 10 км от Суруча, до недавнего времени находился под осадой силами Исламского государства Ирака и Леванта. Более чем 300 членов Социалистической партии угнетённых ехали из Стамбула в Суруч, чтобы участвовать в восстановительных работах в Кобани, и на момент теракта размещались в культурном центре Амара, готовясь пересечь границу. Взрыв, момент которого был снят на камеру, был идентифицирован как результат действия кассетной бомбы. Ранние доказательства указывали на участие ИГИЛ в теракте.

Смертником оказался 20-летний турецкий гражданин, связанный с кругами, заложившими бомбу на предвыборном митинге курдской партии 7 июня[1].

Утверждения турецких властей не убедили курдов в ответственности ИГИЛ за это массовое убийство. Как следствие, в соседнем городе Шейланпинар были убиты два турецких полицейских. По заявлению Рабочей партии Курдистана, это было сделано в отместку за убийство 32 курдов и социалистов[2]. Союз общин Курдистана и лидер Демократической партии народов Селахаттин Демирташ заявили, что правящая Партия справедливости и развития также несёт ответственность за теракт.





Международная реакция

Теракт в Суруче осудили президент России Владимир Путин и премьер-министр Дмитрий Медведев, выразившие соболезнования близким погибших[3].

Ростуризм призвал российских граждан, отдыхающих в Турции, оставаться в охраняемых туристических зонах и не покидать их ради собственной безопасности.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3165 дней]

См. также

Напишите отзыв о статье "Теракт в Суруче"

Примечания

  1. [www.todayszaman.com/national_govt-official-suspected-suicide-bomber-was-turkish-citizen-who-went-to-syria_394246.html Gov’t official: Suspected suicide bomber was Turkish citizen who went to Syria]  (англ.)
  2. [www.todayszaman.com/national_two-turkish-police-officers-found-shot-dead-in-southeast_394244.html PKK kills 2 Turkish police officers in retaliation for Suruç blast]  (англ.)
  3. [russian.rt.com/article/104082 МИД России осудил теракт в иракском Хан Бани Саад]

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)


Отрывок, характеризующий Теракт в Суруче

Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.