Теракт в Ташкенте 16 февраля 1999 года
| Террористический акт в Ташкенте | |
| Место атаки | |
|---|---|
| Дата |
16 февраля 1999 года |
| Способ атаки |
взрывы |
| Оружие |
взрывные устройства |
| Погибшие |
16 |
| Раненые |
более 100 |
| Подозреваемые | |
Террористический акт в Ташкенте произошёл утром 16 февраля 1999 года. Всего взорвалось 6 взрывных устройств в разных частях города за небольшой промежуток времени. Целью атак явились ключевые правительственные объекты, в том числе и здание кабинета министров Республики Узбекистан на площади Независимости (Мустакиллик майдони), где террористы взорвали автомобиль, начинённый взрывчаткой, около одной из V-образных опор здания, с целью обрушения его крыла[1]. В это время в здании должно было начаться заседание кабинета министров, на котором планировалось присутствие президента страны — Ислама Каримова. Было убито 16 и ранено более ста жителей города.
Хронология событий
Утром 16 февраля 1999 года незадолго до начала заседания правительства Узбекистана, посвящённого итогам экономического развития республики за минувший год, перед зданием правительства произошла перестрелка между сотрудниками охраны президента и боевиками.
Вскоре после перестрелки произошла серия взрывов. Первый взрыв произошёл в 10 часов 40 минут на улице Юсуфа Хос Хожиба возле здания МВД — взорвался начинённый взрывчаткой автомобиль ЗАЗ-968М. Второй взрыв прогремел в 10 часов 55 минут на проспекте Шарафа Рашидова, в 20 метрах от станции метро «Площадь Мустакиллик» — взорвался начинённый взрывчаткой автомобиль ЗАЗ-968М. Третий взрыв раздался в 10 часов 58 минут возле угла здания Кабинета министров Узбекистана, когда был взорван начинённый взрывчаткой автомобиль ГАЗ-21. Четвёртый взрыв произошел у торца здания Национального банка внешнеэкономической деятельности, в 11 часов 20 минут, когда был взорван автомобиль ЗАЗ-968М. Пятый взрыв произошёл в гараже частного дома по улице Абдуллы Каххара возле еврейского агентства «Сохнут» в 12 часов 00 минут[2].
В тот же день вечером в своём выступлении по национальному телевидению Ислам Каримов заявил, что имела место попытка покушения на его жизнь и обвинил в теракте радикальных исламистов.
Министр внутренних дел Узбекистана Закир Алматов, выступая 17 февраля по национальному телевидению, заявил, что за взрывами 16 февраля стоит «Хизб ут-Тахрир», а непосредственным исполнителем взрывов была боевая часть «Хизб ут-Тахрир» — «Хизбуллах»[3]. Власти Узбекистана также возложили ответственность за происшествие на так называемое «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ) и на международные террористические организации.
По другой версии (исходящей от стороны, имеющей, по-видимому, некоторое отношение к самим лицам, обвиняемым в теракте), часть руководства Узбекистана знало о готовящемся теракте заранее, но не предотвратило его с тем, чтобы использовать его в своих целях[4]. Также есть версия, что это была провокация со стороны Каримова и спецслужб.
Правоохранительными органами в связи с терактом было арестовано множество людей. Основные обвиняемые — люди, находящиеся в эмиграции[5] — были признаны виновными заочно по показаниям свидетелей. По информации спецслужб Узбекистана, проведенные и готовящиеся теракты явились следствием заговора, целью которого было свержение существующего конституционного строя страны и покушение на жизнь её президента.
Напишите отзыв о статье "Теракт в Ташкенте 16 февраля 1999 года"
Примечания
- ↑ По другой версии взрывное устройство было заложено в лифте здания. Его пронёс и смонтировал там сотрудник Службы национальной безопасности Узбекистана.
- ↑ [www.e-lib.info/book.php?id=1121022196&p=30 Леонид Левитин. Узбекистан: время перемен]
- ↑ [www.memo.ru/hr/politpr/cntrasia/uzb3/hizb99.htm Центральноазиатские страницы]
- ↑ www.muhammadsalih.info/1999_rus.htm
- ↑ В том числе, например, известный узбекский диссидент Мухаммад Салих.
Отрывок, характеризующий Теракт в Ташкенте 16 февраля 1999 года
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
