Терезин
Город
Показать/скрыть карты
|
Терезин (чеш. Terezín, до 1918 года и в годы Второй мировой войны — Терезиенштадт, нем. Theresienstadt) — название бывшей крепости и гарнизонного городка в районе Литомержице в Чехии.
Содержание
Ранняя история
Крепость сооружена в 1780—1790 годы. В 1820-е годы её узником был греческий национальный герой Александр Ипсиланти. Крепость участвовала в боевых действия во время австро-прусской войны 1866—1867 годов. С конца XIX века в крепости также находилась тюрьма, которая в годы Первой мировой войны использовалась как лагерь для военнопленных.
В Терезине с 1914 по 1915 гг. содержались политические заключённые — галицкие русины[1].
В Терезине умер от туберкулёза Гаврило Принцип.
Концентрационный лагерь
Во время Второй мировой войны в Терезиенштадте было основано «образцовое гетто», в котором находилось чуть менее 140 000 человек (из них 33 000 умерли во время нахождения в гетто). В Терезинском гетто имелось самоуправление. Специально к визиту представителей Красного Креста немцы выпустили «деньги гетто», на которых был изображён безымянный раввин, и которые в реальности не обращались. Немецкие власти рассматривали Терезиенштадт как временное местонахождение для евреев вплоть до «окончательного решения», поэтому около 88 000 обитателей Терезиенштадта были постепенно депортированы в Освенцим и прочие лагеря смерти.[2][3] К концу войны в гетто находилось 17 247 выживших.
Часть крепости была отделена от гетто и служила как тюрьма гестапо, через которую за годы войны прошло около 90 000 человек, из них 2600 умерли там же. Терезин был освобождён советскими войсками 9 мая 1945 года.
Некоторые известные заключённые
- Гаврило Принцип (с 1914 по 1918)
- Томмазо Герарди дель Теста (с 1848 по ?)
- Милада Горакова (с 1940 по 1945)
- Робер Деснос (с 1944 по 1945)
- Фридл Дикер-Брандейс (с 1942 по 1944)
- Плугарж, Зденек
- Виктор Франкл (с 1942 по 1944)
- Карел Анчерл
Послевоенная история
В 1945—1948 годах Терезин использовался как транзитная тюрьма для немцев. После перевода последнего из заключённых в новое место заключения 29 февраля 1948 года тюрьма была официально закрыта. Среди заключённых находились как активные нацисты, так и просто местные немцы, в том числе дети.
В послевоенный период вплоть до 1996 года в Терезине находился военный гарнизон. Уход гарнизона в 1996 году оказал негативное влияние на местную экономику.
В городе размещены два музея Холокоста: Мемориал Холокоста в Чехии и Мемориал памяти жертв Терезина[4].
Галерея
- Gavrilo Princip Cell.JPG
Камера, где находился в заключении Гаврило Принцип
- Terezin Church CzechRepublic.jpg
Городская церковь
- TerezinCemetery.JPG
Напишите отзыв о статье "Терезин"
Примечания
- ↑ Талергофский альманах www.zaistinu.ru/ukraine/church/almanah1-x.htm
- ↑ United States Holocaust Memorial Museum www.ushmm.org/wlc/article.php?lang=en&ModuleId=10005424
- ↑ Theresienstädter Studien und Dokumente www.ceeol.org/aspx/publicationdetails.aspx?publicationId=4c1fc4b7-d52b-4cac-9a71-6d6728427207
- ↑ [www.science.co.il/holocaust-museums.asp Holocaust Museums] (англ.). science.co.il. Проверено 4 июля 2012. [www.webcitation.org/69j6duFfZ Архивировано из первоисточника 7 августа 2012].
Литература
- Norbert Troller. Theresienstadt: Hitler’s Gift to the Jews. The University of North Carolina Press, 1991. ISBN 978-0-8078-1965-4
Ссылки
- [www.terezin.cz/ Municipal Website]
- [www.schinkelzentrum.tu-berlin.de/projekte/gede/tere_eng.html Fortress Details]
- [www.tiscali.cz/trav/trav_center_040326.714197.html Fortress details (in Czech)]
- [www.pamatnik-terezin.cz/showdoc.do?docid=164 Terezín Memorial]
- [www.scrapbookpages.com/CzechRepublic/Theresienstadt/TheresienstadtGhetto/index.html Tours of the Ghetto and Small Fortress]
- [www.documentary-art.net/tags/terezin Terezín Memorial Art-Installation]
- Ваврик В. Р. Терезин и Талергоф — Львов, 1928.; Нью-Йорк: Издатель протоиерей Р. Н. Самело, 1966. (Vavrik V. R. Terezín and Talerhof — New York, publishing house of Archpriest R. N.Samelo, 1966.)
- [russia.tv/brand/show/brand_id/45004 Документальный фильм Алексея Денисова «Трагедия Галицкой Руси. Концлагерь только для русских» — ВГТРК]: Студия исторического документального кино, Студия «Град», 2010.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Терезин
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
