Теренков, Пётр Михайлович

Пётр Теренков
Общая информация
Полное имя	Пётр Михайлович Теренков
Родился	19 января 1909(1909-01-19) Орехово-Зуево, Покровский уезд (Владимирская губерния), Российская Империя
Умер	18 августа 1992(1992-08-18) (83 года) Москва, Россия
Гражданство	СССР
Позиция	фланговый нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
	Красные Текстильщики
Клубная карьера*
1927—1929	Красный Текстильщик	? (?)
1930	Текстильщики	? (?)
1931	К-да ф-ки Освобождённый Труд	? (?)
1932—1934	ЦСКА (Москва)	? (?)
1935	ЗиФ (Москва)	? (?)
1936—1940	Локомотив (Москва)	99 (22)
1941	Профсоюзы-2	10 (1)
1942—1948	Локомотив (Москва)	24+ (2+)
1949	Метрострой (Москва)	? (?)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Пётр Михайлович Теренков (19 января 1909 — 18 августа 1992) — советский футболист, нападающий, мастер спорта СССР. Один из сильнейших левых крайних нападающих СССР довоенного времени.

Биография

Теренков родился в деревне Зуево (ныне часть города Орехово-Зуево), Российская империя. Он начал карьеру в молодёжном составе «Красных текстильщиков». До начала 30-х играл за ряд команд из Орехово-Зуево, затем представлял команду московской фабрики «Освобождённый труд». В 1932 году Теренков перешёл в ЦСКА, где провёл три года. В 1935 году он защищал цвета столичного ЗИФа, откуда перешёл в «Казанку», со следующего года команда стала называться «Локомотивом».

В составе «железнодорожников» Теренков провёл лучшие годы карьеры, в 1936 году выиграл кубок СССР по футболу, сыграл за клуб более 150 матчей и забил по меньшей мере 27 голов. В 1937 году сыграл два матча против сборной Басконии в рамках турне последней по СССР: за родной «Локомотив» и «Спартак» соответственно. В игре за «железнодорожников» Теренков забил гол, сравняв счёт в матче, 1:1. Однако, через три минуты баски были впереди уже на два мяча, в итоге гости одержали победу со счётом 5:1. В матче за «Спартак» Теренков вышел на замену во втором тайме вместо Виктора Семёнова, Теренкову удалось взять своеобразный реванш, «Спартак» обыграл гостей со счётом 6:2. В том же году Теренков в составе московского «Спартака» участвовал в Рабочей олимпиаде в Антверпене и рабочем Кубке мира в Париже. В 1941 году он сыграл за «Профсоюзы-2», команда была создана из временно расформированных московских клубов: «Локомотива», «Торпедо», «Металлурга» и «Крыльев Советов». Уже после войны в 1945 году «Локомотив» занял последнее место в чемпионате и был понижен в классе. Через два года клуб вернулся в элиту, в том сезоне Теренков сыграл всего один матч. В 1949 году он перешёл в «Метрострой», где в том же сезоне и завершил карьеру.

После ухода со спорта Теренков работал администратором команды «Локомотив», тренером юношеских и детских клубных команд «железнодорожников», директором стадиона «Локомотив», в последние годы — тренером групп подготовки московского «Локомотива». В 1968 году Теренков получил звание заслуженного тренера РСФСР. Теренков умер 18 августа 1992 года в Москве.

Ссылки

• [footballfacts.ru/players/107916 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
• [allfutbolist.ru/players/1329 Профиль] на сайте allfutbolist.ru
• [historyfootball.ru/terenkov-petr-mixajlovich-rossiya-sssr/ Профиль] на сайте historyfootball.ru

Отрывок, характеризующий Теренков, Пётр Михайлович

Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.