Терминатор (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Терминатор
The Terminator
Жанр

фантастический боевик

Режиссёр

Джеймс Кэмерон

Продюсер

Гэйл Энн Хёрд

Автор
сценария

Джеймс Кэмерон
Гэйл Энн Хёрд
Уильям Вишер мл.

В главных
ролях

Арнольд Шварценеггер
Майкл Бин
Линда Хэмилтон
Лэнс Хенриксен

Оператор

Адам Гринберг

Композитор

Брэд Фидель

Кинокомпания

Cinema 84
Greenberg Brothers
Hemdale Film
Euro Film Funding
Pacific Western

Длительность

108 мин.

Бюджет

6,4 млн долларов[1]

Сборы

78 371 200 долларов[1]

Страна

Великобритания Великобритания
США США

Язык

английский

Год

1984

Следующий фильм

Терминатор 2: Судный день

К:Фильмы 1984 года

«Термина́тор» (англ. The Terminator) — научно-фантастический фильм режиссёра Джеймса Кэмерона 1984 года, второй в его карьере.

В центре сюжета — противостояние живого солдата и киборга-терминатора, прибывших в 1984 год из постапокалиптического 2029 года. Цель терминатора: убить Сару Коннор — девушку, чей ещё нерождённый сын ведёт войну человечества с машинами. Влюблённый в Сару солдат Кайл Риз пытается помешать терминатору. В фильме поднимаются проблемы путешествий во времени, вопросы судьбы, создания искусственного интеллекта, поведения людей в экстремальных ситуациях.

Благодаря фильму слово «терминатор» превратилось в нарицательное, а коронная фраза Арнольда Шварценеггера «I’ll be back» (с англ. — «Я вернусь») вошла в число самых известных киноцитат.





Сюжет

Созданный в 1997 году военный компьютер «Скайнет», обладающий искусственным интеллектом, спровоцировал ядерную войну, а затем поработил остатки человечества, назвавшего это «Судным днём». Однако у людей остаётся надежда — Джон Коннор, человек ставший лидером Сопротивления и сумевший к 2029 году выиграть войну у машин. Поверженный «Скайнет» отправляет в прошлое, в 1984 год, киборга-терминатора с целью убить мать Джона Коннора — Сару Коннор, чтобы не допустить рождение Джона. Джон Коннор в свою очередь посылает в прошлое сержанта Сопротивления Кайла Риза для защиты Сары Коннор. Терминатор располагает информацией только об имени матери Джона и по прибытии убивает двух женщин по имени Сара Коннор, найдя их по телефонной книге.

В 1984 году Сара работает официанткой. Узнав об убийстве двух своих тёзок, она начинает опасаться, что следующей жертвой может стать она сама. Терминатор действительно преследует её — он приходит в диско-клуб где она находится, а потом и в полицейский участок, где она укрывается, устраивая перестрелки и убивая всех, кто попадётся у него на пути. Однако Сару вовремя спасает Кайл Риз, вступивший в противостояние с Терминатором. Он объясняет Саре суть происходящего и пытается убедить её ему поверить.

Спасаясь от Терминатора, Кайл и Сара прячутся в небольшом мотеле. Кайл признаётся Саре, что был влюблён в неё уже по фотографии, которую дал ему Джон Коннор. Он говорит Саре, что единственной причиной, по которой он согласился на перемещение в прошлое, была его любовь к ней. Они проводят ночь вместе, между ними происходит интимная близость.

Тем временем Терминатор узнаёт об их укрытии и начинает погоню, догоняя Сару и Кайла, угнавших машину. Во время погони Кайлу удаётся подорвать бензовоз, в котором сидел Терминатор, взрывчаткой. Кайл и Сара думают, что победили, но Терминатор, лишённый кожного покрова, выходит из огня и продолжает преследование. Убегая от него, они пытаются укрыться в находившемся рядом заводе компании «Кибердайн Системс» (англ. Cyberdyne Systems), где робот вскоре нагоняет их. Во время сражения с Терминатором Кайл взрывает его, однако при этом погибает сам, а Сара получает ранение в ногу. Терминатор оказывается лишён ног и кисти левой руки, однако продолжает функционировать и ползком преследует Сару. Девушке удаётся заманить робота под гидравлический пресс и раздавить его. При этом остатки процессора и часть металлической руки Терминатора вскоре попадают к сотрудникам компании «Кибердайн Системс» — будущим создателям «Скайнет».

Сара принимает решение кардинально изменить свою жизнь, посвятив её воспитанию и защите сына. Беременная от Кайла, она отправляется путешествовать на машине, по пути записывая на диктофон всё, о чём должен знать Джон. На автозаправке её фотографирует мальчик и продаёт ей фото — то самое, которое Джон Коннор в будущем покажет Кайлу Ризу.

В ролях

Актёр Роль
Арнольд Шварценеггер Терминатор Терминатор

Майкл Бин Кайл Риз Кайл Риз

Линда Хэмилтон Сара Коннор Сара Коннор

Пол Уинфилд Эд Трэкслер лейтенант полиции Эд Трэкслер

Лэнс Хенриксен Хэл Вукович Детектив Хэл Вукович

Эрл Боэн Питер Силберман Доктор Питер Силберман

Бесс Мотта Джинджер Вентура Джинджер Вентура

Рик Россович Мэтт Бьюкенан Мэтт Бьюкенан

Дик Миллер Продавец в оружейном магазине

Франко Коломбо Терминатор из будущего

Билл Пэкстон Панк

Брайан Томпсон Панк

Предшественники

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Многие идеи фильма неоднократно обыгрывались в предшествующей научно-фантастической литературе и кинематографе. Один из первых фильмов о роботах вообще, «Механический человек» Андрэ Дида (1921), построен на том, как преступница Мадо использует робота, созданного профессором Д’Ара, чтобы погубить незадачливого создателя — значительную часть фильма, включая сохранившиеся фрагменты, составляет преследование роботом профессора и его близких. Любопытно отметить сцену, в которой герои спасаются на машине от бегущего за ними робота. Робот-убийца, использующий человеческую плоть для маскировки, описан в повести Станислава Лема «Маска» (1976) и «Вторая модель» Филипа К. Дика в 1953 году. Одним из ключевых образов фильма Майкла Крайтона «Мир Дикого Запада» (1973) был замаскированный под человека робот, который вышел из-под контроля и преследовал героев; в этом же фильме впервые был представлен снятый с использованием спецэффектов вид «из глаз» робота. Идею путешествия во времени впервые высказал Герберт Уэллс в знаменитом романе «Машина времени», а Рэй Бредбери в рассказе «И грянул гром» популярно описал, к чему может привести вмешательство в прошлое.

Более конкретные сюжетные совпадения стали причиной судебного иска со стороны американского писателя-фантаста Харлана Эллисона. В его рассказе «Солдат» повествуется о пехотинце, который из апокалиптической войны попадает в наше время. Выслушав его рассказы, политики приходят в ужас и решают, что теперь сделают всё возможное, чтобы избежать страшного будущего, однако финал рассказа остаётся тревожно неопределённым: неясно, не приведут ли принятые меры к тому самому развитию событий. В другом рассказе — «Демон со стеклянной рукой» — человечество будущего порабощено инопланетной расой, и единственный уцелевший человек спасается от преследования в далёком прошлом. С собой он носит обломок таинственной стеклянной руки. Также Эллисон утверждал, что в его рассказе «У меня нет рта, и я должен кричать» описан аналог «Скайнета» — разумный компьютер, уничтоживший человечество. Два первых рассказа были экранизированы в телевизионном сериале «Внешние Пределы» (1963—1965). Продюсеры фильма решили урегулировать спор без судебного разбирательства: при выходе фильма на видео Эллисон был указан как один из авторов сюжета.

Из других совпадений можно отметить малоизвестную пьесу Сэма Шепарда «Форенсик и экстерминаторы» («Forensic & the Navigators») (1967), поставленную театром «Генезис».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3162 дня] Пьеса написана в жанре абсурда. По ходу действия появляются два терминатора, чья миссия заключается в очистке местности. Само слово употребляется в более традиционном значении — «дезинфектор». Но интересно, что в разговоре героев упоминается о некой войне и собаках.

Производство

Предыстория

Утверждается, что идея фильма буквально приснилась Джеймсу Кэмерону. В 1981 году в Риме, заканчивая работу над своим первым крупным фильмом «Пираньи-2», Кэмерон заболел лихорадкой. В бреду он увидел человека с красным глазом, преследовавшего девушку. Сценарий написал в 1982 году в соавторстве со своим другом Уильямом Вишером. Найти финансирование долго не удавалось, крупные кинокомпании отказались браться за проект. В итоге сценарий был продан за символическую цену в один доллар начинающему продюсеру Гэйл Энн Хёрд (будущей второй жене Кэмерона)[2]. Кэмерон рассказывал, что на сюжет фильма оказали влияние несколько научно-фантастических фильмов 1950-х годов, а также сериал «За гранью возможного»[3]. Со стороны представителей Orion Pictures поступило предложение внедрить в сюжет собаку-киборга, которая должна была сопровождать Кайла Риза, однако Кэмерон этот вариант отверг[4].

Уже тогда у Кэмерона возник замысел о роботе из жидкого металла, способном изменять свою форму в зависимости от обстоятельств, а действие фильма должно было целиком происходить в будущем. Но с одной стороны, в середине 1980-х спецэффекты ещё не достигли необходимого уровня, а с другой — у проекта был весьма скромный бюджет (изначально он составлял 4 млн долларов, однако затем был увеличен до 6,4 млн[5]). Поэтому режиссёру пришлось перенести место действия фильма из будущего в настоящее и отказаться от идеи использования «жидкого» терминатора. Эта идея была реализована во втором фильме.

Подбор актёров

Вначале Кэмерон полагал, что Терминатор должен выглядеть как человек стандартной комплекции, чтобы не выделяться в толпе, и роль предназначалась Лэнсу Хенриксену. Джеймс Кэмерон даже создал несколько набросков, показывающих Терминатора с внешностью Хенриксена. Однако по настоянию продюсеров роль Терминатора сыграл Арнольд Шварценеггер[2]. Впоследствии Кэмерон вспоминал[6]:

Арнольд Шварценеггер не подходил на роль нашего Терминатора. Предполагалось, что это робот-лазутчик, а если они все выглядят как Арнольд, то их просто невозможно не заметить в толпе. Это казалось полной бессмыслицей. Но прелесть кино именно в том, что ему не обязательно быть логичными. В нём лишь должно быть правдоподобие. Если происходящее на экране нравится публике, то её не волнует, насколько такое вероятно.

Одной из первых задач Кэмерона было найти исполнителя на роль Кайла Риза. Изначально предполагалось, что эта роль достанется Арнольду Шварценеггеру[7]. Кинокомпания «Орион» хотела пригласить звезду с растущей в США популярностью, но которая бы уже отметилась и за рубежом. Один из основателей «Ориона» Майк Медавой повстречался с Арнольдом Шварценеггером и отправил к нему агента со сценарием для фильма «Терминатор». У Кэмерона возникли сомнения в пригодности Шварценеггера для роли Риза, он полагал, что Терминатор должен быть физически погабаритнее Риза. Студия рекомендовала О. Симпсона, но Кэмерон посчитал, что Симпсон будет неправдоподобен в роли убийцы. Кэмерон согласился встретиться со Шварценеггером и провести с ним кинопробы. Кэмерона позабавили рассуждения Шварценеггера о том, кто должен сыграть отрицательного персонажа. Он начал зарисовывать лицо Шварценеггера в свой блокнот и попросил Шварценеггера помолчать. Вернувшись в Дейли, Кэмерон заявил, что Шварценеггер не подходит для роли Риза, но «будет дьяволом в роли Терминатора». По словам режиссёра, ему пришлось долго уговаривать Шварценеггера, сопровождая свои слова обещаниями о том, что эта роль будет значительно расширена. Арнольд, напротив, утверждает, что именно он разглядел в роли Терминатора огромный потенциал и был вынужден уговаривать Кэмерона уступить её. Перед съёмками фильма Шварценеггер три месяца тренировался с оружием.

Так или иначе, Терминатором стал Шварценеггер, а Лэнс Хенриксен исполнил небольшую роль детектива Вуковича. Впоследствии Кэмерон всё-таки снял Хенриксена в роли человекообразного робота — андроида Бишопа в фильме «Чужие». Друзья Шварценеггера были неприятно удивлены, полагая, будто роль терминатора поставит крест на его актёрской карьере. Однако эта злодейская роль, состоящая всего из 17 предложений, сделала его звездой мировой величины. Впечатляющий образ абсолютно безэмоционального робота стал классическим эталоном для кинематографа. Авторство знаменитой фразы «I’ll be back» принадлежит самому Арнольду: в сценарии она звучала в форме «I’ll come back»: актёр просто слегка спутал текст.

Арнольд Шварценеггер говорит в 18 сценах фильма. Своим голосом Арнольд говорит в 16 сценах, произнеся лишь 17 предложений и в общей сложности 65 слов[2][8]. Также в одной сцене Терминатор говорит голосом офицера полиции, а в другой — голосом матери Сары[9].

Роль Терминатора, расстреливающего людей в человеческом лагере, исполнил Франко Коломбо, двукратный обладатель титула «Мистер Олимпия», а также близкий друг Арнольда Шварценеггера.

Близкий друг Джеймса Кэмерона и соавтор сценария Уильям Вишер сыграл маленькую эпизодическую роль полицейского патрульной машины «L-19».

Майкл Бин мог не сыграть в этом фильме. Во время кастинга, на который актёр пришёл после другого прослушивания, где он должен был несколько часов говорить с южным акцентом, Майкл продолжил разговор с этим же акцентом[10]. Продюсеры хотели добиться соответствия книге, по сюжету которой Риз родился в Лос-Анджелесе, о чём и сказали его агенту, который был удивлён, услышав про южный акцент.

Съёмки

Основные съёмки проводились с 19 марта по июнь 1984 года. Начало съёмок фильма было отложено на девять месяцев из-за затянувшегося производственного процесса «Конана-разрушителя» (1984), в котором Арнольд Шварценеггер играл главную роль[10]. Чтобы не терять времени даром, Джеймс Кэмерон хотел поставить ещё один фильм, но отказался от этой идеи, так как для производства полноценного фильма у него было слишком мало времени. Поэтому он решил написать сценарий, который впоследствии превратился в сценарий к фильму «Чужие» (1986).

Незадолго до начала съёмок Линда Хэмилтон сломала лодыжку, поэтому для съёмок экшн-сцен ей приходилось туго забинтовывать ногу.

Технические решения

В связи с ограниченностью бюджета картины режиссёр был вынужден решать, какие именно сцены фильма более всего нуждаются в снабжении спецэффектами. Он выбрал две сцены — начальная сцена боя в будущем и заключительная сцена появления Терминатора в виде эндоскелета. Над обеими сценами работали сотрудники компании Fantasy II[11]. Эндоскелет Терминатора был разработан и нарисован Джеймсом Кэмероном; роль зрачков выполняли фотографические линзы. Для съёмок было изготовлено несколько версий эндоскелета: полная — в человеческий рост[2], бюст и руки с головой, приводимые в движение двумя кукловодами, и уменьшенная копия для покадровой анимации[10]. Отдельно очень крупно была изготовлена часть лица и глаз для сцен, где видна работа камеры-глаза[10]. Для финальной сцены гибели робота под прессом был изготовлен манекен из плотной фольги, «глазом» которого была небольшая красная лампочка. «Пресс» был двумя большими кусками пенопласта, выкрашенными в стальной цвет[2].

Большинство автомобильных погонь снималось на нормальной скорости, а затем при монтаже их скорость увеличили. Сцена, в которой Шварценеггер разбивает лобовое стекло машины с сидящей в ней Сарой и Ризом, снималась при неподвижном автомобиле. Поскольку разбить такое стекло не под силу было даже Шварценеггеру, ему сделали на правую руку металлическую накладку с гидравлическим приводом[10]. Сам актёр при этом был жёстко закреплён на капоте, машина стояла на месте (потому что нужно было управлять его рукой за пределами машины). Эффект движения машины был достигнут за счёт того, что на заднем плане во время съёмки в обратную сторону ехал грузовик с подвешенной бутафорской стеной[10]. Изначально предполагалось, что сцены путешествий во времени будут состоять только из нескольких электрических вспышек[11].

Взрыв цистерны снимался в студии с помощью уменьшенной радиоуправляемой копии грузовика длиной два с половиной метра[10]. Эффект реальности происходящего создавался ускоренной съёмкой с частотой 120 кадров в секунду. Убегающая же от взрыва Сара и вовсе была добавлена уже потом с помощью рирпроекции, когда в тёмной студии на просветный экран проецировались заранее снятые кадры взрыва грузовика, а камера снимала на фоне этого экрана бегущую Линду Хэмилтон[10].

Чтобы не брать в аренду дорогую операторскую тележку (англ. «dolly»), оператор Адам Гринберг импровизировал «съёмки с тележки», сев со своей ручной камерой в инвалидную коляску, которую толкали с большой скоростью.

Прокатные фильмокопии были отпечатаны контактным способом в том же формате[12]. Длина фильма составила 2935 метров в обычной версии и 2924 в сокращённой. Оригинальная фонограмма — оптическая одноканальная по системе Dolby.

Звуковое оформление

Хотя в 1984 году уже можно было снимать фильмы со стереофоническим звучанием, из-за бюджетных ограничений «Терминатор» был сделан с использованием монофонического звука.

Для создания музыки Брэд Фидель использовал 10-голосый синтезатор «Prophet 10», который после 1980 года был снят с производства, а также один из первых сэмплеров — музыкальный компьютер «Fairlight CMI». Саундтрек к «Терминатору» записывался на самой продвинутой в те годы звукозаписывающей студии «Glen Glenn Sound», основанной ветераном звукорежиссуры Гленом Гленном. Несмотря на отдельные цифровые спецэффекты и электронную музыку, для записи использовалась традиционная аналоговая технология, и фильм в прокат был выпущен с моно-дорожкой.

Сборы

Картина вышла в прокат 26 октября 1984 года. При скромном бюджете в 6,4 млн долларов фильм многократно окупился. В США он собрал 38,4 млн долларов и занял 9-е место в прокате 1984 года. Сборы в мире составили 42 млн долларов.

Награды

Получил Гран-При Международного фестиваля фантастических фильмов в Авориазе (Франция) и 3 награды американской Академии научно-фантастических фильмов и фильмов ужасов (в том числе «лучший научно-фантастический фильм»). В рейтинге лучших фильмов всех времён и народов на сайте IMDb «Терминатор» занимает 210-е место (50-е среди боевиков и 27-е среди научно-фантастических фильмов). В 2008 году был включён Библиотекой Конгресса США в список фильмов, признанных культурным достоянием США[13].

Продолжения

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В 1984 году вышла одноимённая книга, написанная сценаристом Уильямом Вишером в соавторстве с Ренделом Фрейксом (переведена на русский язык в 1992 году). Существует ещё одна новеллизация, написанная британским писателем Шоном Хатсоном в 1984 году (на русский не переводилась).

В 1991 году Джеймс Кэмерон снял на порядок более масштабное продолжение «Терминатор-2: Судный день». В 1996 при участии Кэмерона и команды создателей первых фильмов в Лос-Анджелесе был запущен 3D-аттракцион «Терминатор: Битва сквозь время», для которого Арнольд Шварценеггер, Эдвард Ферлонг и Роберт Патрик (актёры, игравшие в «Терминаторе 2») специально снялись в мини-фильме, повествующем о войне будущего.

Вселенной «Терминатора» в определённом смысле повезло в том, что она, в отличие от других фантастических блокбастеров 1980-х, избежала многочисленных низкокачественных продолжений. Одной из причин такого положения, помимо добросовестности Кэмерона, была запутанная ситуация с авторскими правами. Когда данная проблема была решена, в 2003 году на экраны вышел третий фильм саги — «Терминатор 3: Восстание машин», созданный совсем другой командой, но по-прежнему со Шварценеггером в главной роли (из оригинального актёрского состава в фильме также принял участие Эрл Боэн в камео доктора Силбермана).

В 2009 году состоялась премьера фильма «Терминатор: Да придёт спаситель» с Кристианом Бэйлом в роли Джона Коннора и Антоном Ельчиным в роли молодого Кайла Риза. Лицо Шварценеггера в качестве облика Терминатора было воссоздано с помощью компьютерных технологий. Кроме того, в 2008 году был снят телевизионный сериал «Терминатор: Хроники Сары Коннор» (в российском показе «Терминатор: Битва за будущее»). Его сюжет представляет собой самостоятельное продолжение второй части, игнорирующее события третьего фильма. Сериал был закрыт после второго сезона из-за низких рейтингов при показе.

В 2015 году на экраны вышел фильм «Терминатор: Генезис» с Арнольдом Шварценеггером, Эмилией Кларк, Джейсоном Кларком и Джайем Кортни в главных ролях. Фильм перечеркивает события второго, третьего и четвертого фильма киносаги и показывает события первого фильма в видоизмененной временной линии. Также в фильме присутствует компьютерная модель молодого Арнольда Шварценеггера. В марте 2016 года Арнольд Шварцнеггер объявил о предстоящих съёмках шестой части фильма.[14].

Список вырезанных сцен

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
  • Сара, придя на работу в кафе, переодевается в рабочую одежду официантки и перед зеркалом произносит фразу: «Привет, я — Сара, и я буду Вашей официанткой. И я такая приятная, что меня даже тошнит».
  • Сцена, где Терминатор убивает первую тезку Сары Коннор, была чуть длиннее. В прокатной версии сцена заканчивается сразу, после того как Терминатор выстрелил пару раз в труп. В расширенной версии он поворачивается и уезжает, несмотря на крики прохожих.
  • После звонка Сары Коннор в полицию удалён диалог лейтенанта Трэкслера и детектива Вуковича, которые садятся в машину, чтобы ехать за Сарой. Трэкслер: «Давай проверим, крепкие ли у этого парня яйца». Вукович: «Для начала пристегнись, Эд».
  • После перестрелки в баре «Тех-нуар» на место прибывает полиция. Спустя некоторое время Трэкслер и Вукович садятся в машину со словами: «Поехали! Он схватил её!»
  • В полицейском управлении во время допроса Риза, когда Трэкслер обрывает Вуковича, говорящего о докторе Силбермане, удалён следующий диалог. Вукович: «Брось, Эд. Этот парень бредит. Да этот парень наверняка чокнутый». Трэкслер: «Хорошо, если ты прав!»
  • При бегстве Сары и Риза из полицейского участка, подвергшегося атаке терминатора, их останавливает истекающий кровью Трэкслер и отдаёт Ризу свой служебный револьвер со словами: «Риз! Она должна выжить. Возьми. Сделай то, что ты должен сделать!»
  • Полностью удалена довольно большая сцена на утро после бегства из полицейского участка. Проведя ночь в туннеле под автомагистралью, Сара и Риз выходят к полузаброшенному кафе. Сара звонит из телефона-автомата матери и просит её уехать из города и никому ничего не рассказывать, после чего находит в телефонном справочнике координаты компании «Кибердайн системс» и предлагает Ризу изменить будущее, взорвав её. Она понимает, что обращаться к властям бесполезно, так как их опять задержат, и терминатору будет легче найти их, но она не может всю жизнь скрываться и думать о том, чтобы не оставлять следов, поэтому она предлагает сделать так, чтобы это ужасное будущее никогда не наступило. Риз говорит, что это не входит в его миссию, между ними завязывается ссора, в ходе которой Риз, впервые в жизни увидев живую природу вокруг себя, не может сдержать слез от осознания того, что все это должно погибнуть. Только после этого герои на попутном грузовике отправляются в мотель «Тики». Исходя из того, что финальная схватка с терминатором разворачивается в производственном помещении компании «Кибердайн системс» (см. ниже, пункт 10), можно предположить, что Риз принял предложение Сары, и они отправились именно туда, где располагается эта компания.
  • В официальной версии существенно сокращена сцена изготовления взрывчатки в мотеле, предшествующая объяснению в любви. Сара говорит о том, сколько всего есть в этом мире, чего Риз никогда не видел: «Диснейлэнд, пляж, кино, попкорн и длинные хот-доги…» — «Горячие собаки?» — переспрашивает непонимающий Риз. Сара понимает, что Риз на самом деле не здесь, а в своём мире, и он везде несёт войну в своём сердце, куда бы ни отправился. Сара хочет, чтобы война навсегда закончилась и для него, и для неё.
  • После любовной сцены в мотеле Сара и Риз лежат на кровати, Сара щекочет его, они смеются и радуются жизни. Видно, что несмотря на осознание того, что терминатор где-то рядом, и что он неминуемо найдёт их, они счастливы. Кстати, это одна из двух сцен, в которых Риз смеётся и вообще улыбается. Вторая — сцена утром после этой ночи, когда Сара в шутку пугает Риза.
  • После уничтожения терминатора на завод приезжают полиция, скорая и представители администрации компании. Один из сотрудников компании находит на полу, куда выгружены раздавленные прессом останки терминатора, микросхему и, несмотря на предостережение полицейского, что они не должны ничего трогать, пока не закончится осмотр, передаёт её своему коллеге со словами: «Передай это в отдел разработки и развития в понедельник утром». После этого Сару грузят в машину скорой помощи (кадры из официальной версии), а затем камера поднимается вверх и показывает фасад здания, в котором всё это произошло. На фасаде отчётливо видна надпись: «Кибердайн системс».

I’ll be back

Фраза Терминатора — «I’ll be back» («Я вернусь») стала очень популярна[15] и неоднократно занимала высокие места в рейтингах цитат:

  • По версии American Film Institute фраза «Я вернусь» заняла 37 место в списке «100 лучших цитат из художественных фильмов»[16].
  • По результатам опроса на сайте myfilms.com цитата «Я вернусь» (англ. «I'll be back») заняла первое место в списке самых любимых реплик кинозрителей. В голосовании приняли участие более 2000 посетителей сайта[17].

В сценарии фраза была иной: «I’ll come back». Она присутствовала во всех вариантах сценариев, вплоть до финального. По одной версии, в самый последний момент она была заменена кем-то, кто остался неизвестен, на «I’ll be back»; по другой версии, это сам Арнольд Шварценеггер, тогда ещё не слишком хорошо говоривший по-английски, во время съёмки оговорился, но Кэмерону оговорка понравилась и он оставил её в фильме. Фраза стала визитной карточкой Шварценеггера[18], и он произнёс её в одиннадцати своих последующих фильмах и неоднократно использовал в публичных выступлениях во время своей избирательной кампании и нахождении на посту губернатора Калифорнии.

Отзывы и критика

Стивен Росс писал, что фильм «Терминатор» во многом отражал политику президента Рональда Рейгана, объявившего программу «Стратегическая оборонная инициатива» на случай возможной ядерной войны с СССР. Систему «Скайнет» критик ассоциировал с Советским Союзом[19]. Он также высказал мнение, что успех фильма заставил Шварценеггера задуматься о политическом будущем[18]. Даниэль Динелло же посчитал, что прототипом «Скайнета», первоначально предназначавшегося для защиты от ядерных ударов, стала именно «Стратегическая оборонная инициатива»[20]. Он также утверждал, что война людей и машин в фильме представлена как борьба Кайла Риза и Сары Коннор с Терминатором[21]. Майкл Хиршорн из журнала Esquire назвал фильм «приступом рейгановской паранойи». Схожее мнение высказал и критик газеты Los Angeles Times Чарльз Чамплин[7]. Говард Хендрикс в своём исследовании сравнил Кайла Риза с Мессией, а Сару Коннор — с Девой Марией[22]. Многие критики говорили о том, что внешний вид и поведение Терминатора заметно подчёркивают его непохожесть на обычного человека[9][23].

Джеймс Роман провёл сравнение фильмов «Терминатор» и «Бегущий по лезвию» и выявил некоторые сходства — футуристический сюжет, угроза человечеству со стороны роботов, преследование с целью уничтожения. Специалист также отметил, что оба фильма оканчиваются надеждой героев на лучшее[24]. Вместе с тем в статье What is it to be human? Blade Runner and Dark City авторства Деборы Найт и Джорджа Макнайта говорится о разной проблематике этих двух фильмов[23].

Парадокс путешествия во времени

Роберт Делфи и Кеннет Шихан в эссе «Bad Timing: The Metaphysics of the Terminator» в сборнике «Терминатор и философия» отмечают, что в сюжетной линии фильма существуют две интересные проблемы. Первая из них заключается в том, что Кайл Риз входит в машину времени после Терминатора. В этом смысле его можно сравнить с бегуном, который явился на стадион спустя час после начала соревнования. Теоретически он всё ещё может рассчитывать на победу, но очевидно едва ли сможет помешать тому бегуну, который стартовал вовремя. Второй проблемой является вопрос, кто был отцом Джона Коннора до Риза. По мнению авторов, нет никакого способа объяснить замкнутый круг, кроме предположения, что у Джона Коннора существовало два разных отца. Первоначально им мог быть обычный человек, возможно, Стэн Морски — парень Сары, упоминаемый в фильме. В свою очередь, это поднимает проблему личностной идентичности Джона, ведь без Риза он очевидно будет другим человеком, и не ясно, что тогда является источником его лидерских качеств. В более широком плане это заставляет задуматься над вопросом, что происходит с будущим, когда путешественникам во времени удаётся его изменить: перестают ли существовать прежние люди и события или ответвляется параллельная вселенная.[25]

См. также

Напишите отзыв о статье "Терминатор (фильм)"

Примечания

  1. 1 2 [www.boxofficemojo.com/movies/?id=terminator.htm The Terminator] (англ.). Box Office Mojo. Проверено 28 июля 2015.
  2. 1 2 3 4 5 [www.filmpro.ru/materials/15747 «Индустрия кино». «Рассекреченные материалы»: «Терминатор»] (рус.). «Фильм Про». Проверено 28 июля 2015.
  3. French, 1996, p. 15.
  4. French, 1996, p. 23.
  5. French, 1996, p. 7.
  6. Daly, Steve. [www.wired.com/entertainment/hollywood/magazine/17-04/ff_cameron Creator James Cameron on Terminator's Origins, Arnold as Robot, Machine Wars] (англ.). Wired (23 March 2009). Проверено 18 сентября 2010. [web.archive.org/web/20100727042523/www.wired.com/entertainment/hollywood/magazine/17-04/ff_cameron Архивировано из первоисточника 12 апреля 2015].
  7. 1 2 Lichtenfeld, 2004, p. 79.
  8. Lichtenfeld, 2004, p. 92.
  9. 1 2 Lichtenfeld, 2004, p. 80.
  10. 1 2 3 4 5 6 7 8 Надежда Маркалова. [www.mir3d.ru/vfx/1096/ «Терминатор» — 25 лет на экране] (рус.). Спецэффекты: докомпьютерная эпоха. Мир 3D (14 августа 2009). Проверено 9 октября 2012. [www.webcitation.org/6BQTMgzOj Архивировано из первоисточника 15 октября 2012].
  11. 1 2 French, 1996, p. 24.
  12. [www.imdb.com/title/tt0088247/technical Technical specifications for «Terminator»] (англ.). IMDb. Проверено 13 июня 2012. [www.webcitation.org/68cKPJsiD Архивировано из первоисточника 22 июня 2012].
  13. [lenta.ru/news/2008/12/31/terminator/ Фильм "Терминатор" признали культурным достоянием США] (рус.). Lenta.ru. Проверено 29 июля 2015.
  14. [lifenews.ru/news/191533 Шварценеггер намерен вернуться на экраны в шестом «Терминаторе»]. LifeNews. Проверено 22 марта 2016.
  15. Teays, 2012, p. 2.
  16. [www.afi.com/100years/quotes.aspx AFI’s 100 YEARS… 100 MOVIE QUOTES] (англ.). «Американский институт киноискусства». Проверено 30 июля 2015.
  17. [lenta.ru/news/2007/11/08/lines/ Терминатор оказался самым цитируемым киногероем] (рус.). Lenta.ru (8 ноября 2007). Проверено 30 июля 2015.
  18. 1 2 Ross, 2011, p. 376.
  19. Ross, 2011, p. 375.
  20. Dinello, 2013, p. 128.
  21. Dinello, 2013, p. 129.
  22. Westfahl, Slusser, 2002, p. 144.
  23. 1 2 Sanders, 2007, p. 29.
  24. Roman, 2009, pp. 257—259.
  25. Robert A. Delfi, Kenneth Sheahan. Bad Timing: The Metaphysics of the Terminator // Terminator and Philosophy: I’ll Be Back, Therefore I Am.

Литература

  • Dinello, Daniel. [www.questia.com/library/118582397/technophobia-science-fiction-visions-of-posthuman Technophobia!: Science Fiction Visions of Posthuman Technology]. — University of Texas Press, 2013. — 329 p. — ISBN 978-0-29-275846-9.
  • French, Sean. The "Terminator". — British Film Institute, 1996. — 72 p. — ISBN 978-0-85-170553-8.
  • Lichtenfeld, Eric. [www.questia.com/library/119582754/action-speaks-louder-violence-spectacle-and-the Action Speaks Louder: Violence, Spectacle, and the American Action Movie]. — Praeger, 2004. — 313 p. — ISBN 978-0-27-598054-2.
  • Roman, James W. [www.questia.com/library/120085965/bigger-than-blockbusters-movies-that-defined-america Bigger Than Blockbusters: Movies that Defined America]. — ABC-CLIO, 2009. — 415 p. — ISBN 978-0-31-333995-0.
  • Ross, Steven J. [www.questia.com/library/120076548/hollywood-left-and-right-how-movie-stars-shaped Hollywood Left and Right: How Movie Stars Shaped American Politics]. — Oxford University Press, 2011. — 500 p. — ISBN 978-0-19-518172-2.
  • Sanders, Steven. [www.questia.com/library/120079577/the-philosophy-of-science-fiction-film The Philosophy of Science Fiction Film]. — University Press of Kentucky, 2007. — 240 p. — ISBN 978-0-81-317281-1.
  • Teays, Wanda. [www.questia.com/library/120084103/seeing-the-light-exploring-ethics-through-movies Seeing the Light: Exploring Ethics Through Movies]. — John Wiley & Sons, 2012. — 384 p. — ISBN 978-1-44-435586-4.
  • Westfahl, Gary. [www.questia.com/library/117359790/no-cure-for-the-future-disease-and-medicine-in-science No Cure for the Future: Disease and Medicine in Science Fiction and Fantasy] / Gary Westfahl, George Slusser. — Greenwood Press, 2002. — 184 p. — ISBN 978-0-31-331707-1.
  • Гуреев М. В. Терминатор (США, 1984): недоработки в фильме [Электронный ресурс] // Сервер национальной прозы РФ. - Дата публикации: 8.12.2008.

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Терминатор (фильм)
  • [www.terminatorium.com/ Терминаториум — энциклопедия кинотрилогии]
  • [www.allrovi.com/movies/movie/v49101 The Terminator] на Allrovi
  • [www.rottentomatoes.com/m/terminator/ Terminator] на Rotten Tomatoes
  • [www.metacritic.com/movie/the-terminator The Terminator] на Metacritic
  • [rhapsody.ru/scripts/terminator.html «Терминатор» — сценарий на русском языке]
  • [mir3d.ru/vfx/1096/ Терминатор — 25 лет на экране]
  • [www.ekranka.ru/?id=f1742 «Терминатор — трикстер» попытка культурологического разбора]
  • [schwarzenegger.virtbox.ru/ Российский фансайт А. Шварценеггера.]


Отрывок, характеризующий Терминатор (фильм)

И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.