Термини

О киноленте Витторио де Сика см. Вокзал Термини (фильм).

Термини (итал. Termini) — главный вокзал Рима, соединяющий «вечный город» с севером Италии и заальпийскими столицами, включая Париж и Вену. Ежегодно пропускает свыше 150 млн пассажиров. Фасад вокзала выходит на пьяцца дей Чинквеченто. Соединяется переходами с одноимённой станцией метро и автовокзалом.

В 1856 году была построена железнодорожная линия соединившая Рим с городом Фраскати. Для обслуживания этой дороги и понадобился вокзал. Предшественник нынешнего вокзала был открыт папой Пием IX на месте виллы Монтальто-Перетти 25 февраля 1863 года и получил название по расположению напротив терм Диоклетиана. В то время предполагалось, что это будет единственный вокзал «вечного города».

Строительство постоянного вокзала, с фасадом на виа Кавур, началось 5 лет спустя. При перестройке Рима в преддверии так и не состоявшейся всемирной выставки Муссолини затеял в 1937 году строительство более вместительного вокзала по проекту архитектора Анджело Маццони.

В 1947 остановленное войной строительство было возобновлено по новому модернистскому проекту из железобетона с традиционной для Рима облицовкой из травертина. За внушительные размеры римляне прозвали это здание, распахнувшее двери в 1950 году, «динозавром».

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Термини
• [www.grandistazioni.it/cms/v/index.jsp?vgnextoid=ae2172ceeae7b110VgnVCM1000003f16f90aRCRD Вокзал Термини на сайте Grandi Stazioni  (англ.)]

Отрывок, характеризующий Термини

Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.