Терминология фигурного катания
Поделись знанием:
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Список терминов фигурного катания в алфавитном порядке. Для приёмов приведены их английские названия.
#
A—Z
- CD — Compulsory dance. См. Обязательный танец.
- FD — Free dance. См. Произвольный танец.
- FS — Free skating. См. Произвольная программа.
- GOE — Grade of Execution. Оценка за исполнение элемента от −3 до +3. Например, у флипа отрыв не с того ребра даёт оценку от −2 до −3. Для сложных элементов высоко оценивается даже неудачное (GOE −3) исполнение, для простейших — бонус за GOE +3 может дать не меньше баллов, чем базовая оценка.
- ISU — International Skating Union. См. Международный союз конькобежцев.
- LFI, RBO и т. д. — стандартная английская запись дуг фигурного катания. Конёк (Left — левый, Right — правый), направление движения (Forward — вперёд, Backwards — назад), ребро конька (Inside — внутреннее, Outside — наружное). Существует несколько русских нотаций, но из-за запутанности ни одна из них не прижилась.[1][2]
- LP — Long programme. См. Произвольная программа.
- OD — Original dance. См. Оригинальный танец.
- PB — Personal best, личный рекорд фигуриста.
- PD — Pattern Dance. См. Обязательный танец.
- SB — Season best, личный рекорд фигуриста за сезон.
- SD — Short dance. См. Короткий танец.
- SOV — Scale of Value, базовая стоимость элемента по таблице.
- SP — Short programme. См. Короткая программа.
А
- Аксель (axel jump) — один из шести стандартных прыжков фигурного катания; рёберный прыжок, единственный, выполняемый при движении вперёд. Назван в честь норвежского фигуриста Акселя Паульсена.
- Арабеск (arabesque) — то же, что ласточка.
Б
- Бабочка (англ. butterfly) — 1. Невращательный прыжок, в котором туловище находится параллельно льду, а ноги совершают высокую дугу. 2. Ошибка в многооборотном прыжке, когда спортсмен не удержался в группировке; в результате он преждевременно «раскрывается» и получается одиночный прыжок.
- Бауэр, Ина Бауэр (англ. Ina Bauer) — скольжение, при котором коньки расположены параллельно: один направлен вперёд, второй назад. Назван в честь немецкой фигуристки Ины Бауэр.
- Беговой шаг — простейший шаг, применяемый для набора скорости вперёд в повороте. Существует и «задняя» версия бегового шага, применяемая не для разгона, а как декоративный шаг. Английское crossover относится к беговому шагу вперёд и подсечке назад.
- Бедуинский прыжок — то же, что бабочка (1).
- Бести (англ. Besti squat) — «кораблик» при поддержке партнёром с сильным прогибом в коленях. Назван по имени советской фигуристки Натальи Бестемьяновой.
- Бильман (англ. Biellmann spin) — поза фигуриста (и вращение в этой позе), когда свободная нога поднята выше головы и удерживается руками за конёк. Выполняется большинством женщин, из мужчин доступно мало кому. Названо в честь швейцарской фигуристки Денизе Бильманн.
- Борт — ограждение катка.
В
- Валлей (Walley jump) — нестандартный вращательный рёберный прыжок, исполняемый «левым» фигуристом с внутреннего ребра правой ноги на внешнее ребро правой же. Нечто среднее между тулупом и риттбергером. Назван в честь американского фигуриста Нейта Уолли.
- Вальсовая позиция (также закрытая позиция) — в парном катании расположение партнёров лицом друг к другу, один катится вперёд, другой назад.
- Вальсовая тройка (waltz three) — комбинация «(LFO) → тройка наружу (LBI) → подсечка (RBO)». Одна из простейших комбинаций шагов, подводящее упражнение к перекидному.
- Взрослые любители — фигуристы возрастом 16 лет и более, не участвующие в ледовых шоу и рейтинговых соревнованиях. Соревнования взрослых любителей делают акцент на точности исполнения и красоте скольжения, а не на сложных элементах; оборотность прыжков ограничивается. Одиночники/пары выполняют одну укороченную программу, танцоры — два танца (обязательный и произвольный).
- Винт (upright spin, scratch spin) — вращение стоя.
- Волчок (sit spin, duck spin) — вращение в позе «пистолетик».
- Выброс (throw) — в парном катании элемент, когда партнёр выталкивает партнёршу, она вращается в воздухе и самостоятельно приземляется на лёд.
- Выкрюк (counter) — разворот на одной ноге без смены ребра; заход «скобкой», а выход «тройкой».
Г
- Гидроспираль (hydroblading) — скольжение по кругу на крутом ребре одного конька, тело практически параллельно льду, одна из рук касается льда в центре круга (выглядит примерно как «тодес в одиночку»).
Д
- Дваксель, дупль (просторечное) — двойной аксель.
- Двойной прыжок (double jump) — прыжок с вращением в два оборота (2,5 для акселя).
- Джаксон или джексон (Jackson) — комбинация шагов «(LFO) → закрытый моухок (RBO) → скрёстный шаг (LBI) → открытый моухок (RFI)».
- Дорожка шагов (step sequence) — комбинация из шагов и поворотов, выполняемая в такт музыке.
- Дуга (lobe) — скольжение на ребре одного конька. В отличие от спирали — продолжительного скольжения на одном коньке в красивой позе — дуга не является самостоятельным элементом.
Ё
- Ёлочка — то же, что основной шаг.
Ж
- Жим (также «поддержка 4 группы») — в парном катании поддержка типа «рука в руку», когда партнёр поднимает партнёршу силой.
И
- ИСУ — то же, что Международный союз конькобежцев.
З
- Заклон (layback spin) — элемент, приспособленный под женскую пластику; вращение с выгнутым туловищем и запрокинутой назад головой.
- Закрытая позиция — 1) Позиция, в которой свободная нога впереди по движению. В элементах открытость/закрытость определяется по позиции на выходе. 2) В парном катании — то же, что вальсовая позиция.
- Зеркальная пара — спортивная пара, у которой один из партнёров «левый», второй «правый»; они исполняют синхронные элементы в зеркальном отражении.
- Змейка (wiggle) — одно из простейших упражнений для освоения скольжения на внешнем ребре; ученик едет на двух параллельных коньках, двигая ими влево-вправо. В более сложном варианте — подводящее упражнение к перетяжке, похожему движению на одной ноге.
- Зубец — зубья на носке конька, применяемые в некоторых элементах (прыжки, зубцовые шаги, «циркуль», тодес…).
- «Зубовный скрежет» — ошибка, когда ученик, вставший на фигурные коньки, например, с хоккейных, задевает зубцом лёд.
- Зубцовые прыжки — прыжки, исполняемые со свободной ноги. Чтобы оттолкнуться, фигурист упирается зубцом свободного конька в лёд. Из стандартных — тулуп, флип, лутц.
К
- Кантилевер (кораблик Климкина, cantilever) — разновидность «кораблика», когда таз оказывается над коньками, а тело укладывается горизонтально.
- Карасик (fish) — езда на двух коньках, поставленных один за другим в одну линию.
- Каскад (jump combination) — несколько прыжков, следующих друг за другом, без промежуточных шагов или перегруппировок.
- Кауфман — выброс акселем.
- Качающаяся либела (illusion spin, windmill spin) — вариант либелы, когда корпус и свободная нога вращаются в наклонной плоскости, качаясь взад-вперёд в такт вращению. Считается вращением в небазовой позиции.
- Квад (quad, просторечное) — четверной прыжок.
- Килиан (kilian) — 1) один из обязательных танцев; 2) позиция в парном катании, когда оба партнёра смотрят в одну сторону, дама впереди кавалера.
- Командные соревнования — соревнования, призванные определить, чья школа сильнее. Исполняются по две программы в четырёх основных дисциплинах (мужчины, женщины, пары, танцоры). Место в каждой из восьми программ переводится в очки; выигрывает та команда, у которой очков больше.
- Комбинация вращений, комбинированное вращение (combination spin) — вращение со сменой позы (стоя/сидя/либела) и опорной ноги.
- Комбинация прыжков (jump sequence) — несколько прыжков, разделённые связующими элементами (не шагами). Также в качестве исключения комбинацией считается аксель после любого стандартного, например, тулуп-аксель. Считается одним прыжковым элементом, засчитываются два лучших прыжка с коэффициентом 0,8.
- Кораблик (spread eagle) — скольжение на двух коньках, поставленных пятками друг к другу.
- Короткая программа — первая из двух дисциплин одиночного и парного (спортивного) катания; длится до 2:50 и требует выполнения определённых обязательных элементов.
- Короткий танец — первая из двух дисциплин танцевального катания; длится 2:50 и совмещает обязательную танцевальную серию с творческой интерпретацией. С сезона 2010—2011 заменил обязательный и оригинальный танцы.
- Крокодил — парное вращение, встречная либела.
- Кроссбильман — то же, что перекрёстный бильман.
- Кроссролл (crossroll) — танцевальный шаг, когда фигурист, едущий на внешнем ребре, заносит свободную ногу накрест с опорной и едет на внешнем ребре другой ноги. Заодно — упражнение на езду на внешнем ребре.
- Крутое ребро (deep edge) — о коньке, наклонённом под острым углом ко льду.
- Крюк (rocker) — разворот на одной ноге без смены ребра; вход «тройкой», а выход «скобкой».
- Кэрриган (Kerrigan) — спираль в позе «ласточки», свободная нога удерживается одноимённой рукой за колено. Приём назван в честь американской фигуристки Нэнси Кэрриган.
Л
- Лассо (также «поддержка 5 группы») — в парном катании поддержка типа «рука в руку», когда партнёрша обводится вокруг тела партнёра. Наиболее сложная из поддержек. Названа так за сходство с действиями ковбоя, замахивающегося лассо.
- Ласточка (arabesque) — спираль, в которой туловище расположено горизонтально, а свободная нога отведена назад.
- Левый фигурист — фигурист, которому удобнее выполнять вращения против часовой стрелки, коих большинство.
- Лежачая спираль (inverted spiral) — аналог «ласточки», когда туловище расположено горизонтально спиной вниз.
- Либела (camel spin) — вращение в позе «ласточки».
- Лип (lip) — ошибка при выполнении флипа, когда конёк ненамеренно заваливается на внешнее ребро (прыжок превращается в лутц).
- Лутц (Lutz jump) — один из шести стандартных прыжков; зубцовый прыжок, исполняемый (левым фигуристом) с внешнего ребра левого конька. Назван в честь австрийского фигуриста Алоиза Лутца.
М
- Международный союз конькобежцев — международная организация, управляющая конькобежным спортом, шорт-треком и фигурным катанием.
- Микроэлемент (редк.) — приём, не являющийся отдельным элементом. Например, шаг.
- Моухок (mohawk turn) — шаг со сменой ноги и фронта. Самый простой способ изменить фронт движения.
Н
- Недокрут (cheat, underrotation) — ошибка при выполнении многооборотных прыжков, когда спортсмен не делает в воздухе нужное число оборотов, доворачиваясь уже после приземления. Недокрут до 90° считается нормой и не штрафуется; до 180° — даёт 70 % стоимости прыжка, больший — оценивается как прыжок ступенью меньше.
- Новая судейская система — система оценок выступлений в фигурном катании на коньках, появившаяся в 2004 году. Выступление оценивается как сумма баллов за выполнение элементов, плюс оценки за общее впечатление от программы, плюс призовые/штрафные баллы.
О
- Обманный шаг — комбинация «(LFO) → тройка наружу (LBI) → выпад (RBO) → выпад (LBI) → подсечка (RBI) → открытый моухок (LFO)».
- Обязательные фигуры — устаревшая дисциплина фигурного катания, когда спортсмены вычерчивали коньками стандартные фигуры.
- Обязательный танец (compulsory dance, pattern dance) — устаревшая дисциплина танцевального катания. На каждый сезон ИСУ указывает три стандартных танца, из которых оргкомитет соревнования выбирает один жеребьёвкой.
- Одинарный прыжок (single jump) — прыжок с вращением в один оборот (1,5 оборота для акселя).
- Одиночное фигурное катание — разновидность фигурного катания, в которой спортсмен выступает в одиночку. Бывает мужским и женским.
- Ойлер (half loop, Euler jump) — нестандартный прыжок; однооборотный прыжок с заходом как у риттбергера и приземлением на маховую ногу. Применяется как промежуточный между каким-либо стандартным и сальховым/флипом. Сразу после введения новой судейской системы каскады с ойлером считались комбинациями, что привело к снижению популярности этого элемента. С 2010 года связка «прыжок-ойлер-сальхов/флип» считается каскадом, что возродило этот прыжок. В каскадах ойлер получает стоимость одинарного риттбергера.
- Опорная нога — в «одноногих» элементах та нога, на которой фигурист едет.
- Оригинальный танец — устаревшая дисциплина танцевального катания. ИСУ устанавливает ритм танца; спортсмены вольны выбирать музыку и программу.
- Основной шаг (basic stroke) — обычный шаг «ёлочкой», применяемый для движения прямо. Довольно некрасив, поэтому в фигурном катании применяется только чтобы поставить ученика на коньки.
- Открытая позиция — 1) Позиция, в которой свободная нога позади по движению. В элементах открытость/закрытость определяется позицией на выходе. 2) В парном катании — то же, что фокстротная позиция.
П
- Параллельное вращение — то же, что синхронное вращение.
- Параллельный прыжок — приём парного катания, когда оба партнёра одновременно совершают один и тот же прыжок.
- Парное вращение — приём парного катания, когда оба партнёра вращаются как единое целое.
- Парное фигурное катание — разновидность фигурного катания, в которой участвуют пары из мужчины и женщины.
- Перекидной (waltz jump) — простой, но красивый прыжок, аксель в половину оборота. Применяется как связующий элемент.
- Перекрёстный бильман (cross bielmann) — поза фигуриста, когда поднятая за спину свободная нога удерживается за конёк противоположной рукой.
- Перебежка: 1) Бег простейшими шагами от одного элемента к другому. 2) Простонародное название подсечки.
- Перетяжка (serpentine, edge pull) — переваливание конька на другое ребро; след получается в виде «змейки». Перетяжка позволяет набирать скорость (хоть и не так эффективно, как при подсечке или беговом шаге).
- Петля (loop) — 1) Довольно сложный манёвр, когда фигурист на одной ноге едет по самопересекающейся траектории, не меняя ни ребро, ни фронт; 2) то же, что риттбергер.
- Пистолетик (duck) — позиция в приседе на одной ноге, вторая вытянута.
- Поддержка (lift) — приём парного катания, когда партнёр поднимает партнёршу, удерживает в этом положении и ставит на лёд. Какие-либо акробатические трюки в поддержке запрещены. В спортивном катании поддержка должна быть выше плеч, в танцевальном — наоборот, поддержки выше плеч запрещены.
- Подкрутка (twist lift) — приём парного катания, когда партнёр подбрасывает партнёршу в воздух и ловит.
- Подсечка (crossover) — несложный шаг, применяемый для набора скорости назад в повороте.
- Подскок (hop) — прыжок не более чем в половину оборота.
- Полубильман (half bielmann) — спираль с удерживанием свободной ноги одноимённой рукой.
- Правило Зайяк — правило, когда тройной прыжок трижды исполнять нельзя; если дважды — хотя бы раз в каскаде или комбинации.
- Правый фигурист — фигурист, которому удобнее выполнять вращения по часовой стрелке. Таких спортсменов около 15 %.
- Произвольная программа — вторая часть соревнований в одиночном и парном (спортивном) катании; длится 4:30 у мужчин и пар, 4:00 у женщин. В отличие от короткой программы, количество исполняемых элементов только ограничено сверху.
- Произвольный танец — последняя из двух дисциплин танцевального катания. Правила требуют от фигуристов лишь выполнить некоторый набор элементов — ритм, музыка и программа остаются на их усмотрение. Длится 4 минуты у взрослых, 3:30 у юниоров.
- Профессионал — фигурист, получающий деньги из запрещённых ИСУ источников. Не может участвовать в соревнованиях ИСУ.
- Прыжки — правила фигурного катания «прыжками» считают исключительно многооборотные прыжки: шесть стандартных (сальхов, риттбергер, аксель, тулуп, флип, лутц) и ещё несколько нестандартных (валлей, ойлер).
- Прыжковый элемент — прыжок, каскад или комбинация прыжков.
Р
- Расстрел (shotgun spin) — вращение с выставленной вперёд свободной ногой
- Ребро (edge) — одна из двух заострённых кромок конька. Одно ребро называют внутренним, второе — наружным.
- Рёберность — в некоторых элементах соблюдение (или несоблюдение) требования, на каком ребре конька скользить. См. также Спираль, Тодес, Флутц, Лип.
- Рёберные прыжки — прыжки с опорной ноги. Из стандартных таковыми будут аксель, риттбергер и сальхов. Несмотря на то, что современная техника предписывает исполнять их с зубца, перед «наколом» всегда есть глубокий след — дуга, совмещённая с толчком.
- Риттбергер (loop jump) — один из шести стандартных прыжков; рёберный прыжок, исполняемый (левым фигуристом) с внешнего ребра правого конька. Вращение достигается за счёт поворота туловищем и маха левой ногой вверх-назад. Пригоден на роль второго прыжка в каскаде. Назван в честь немецкого фигуриста Вернера Риттбергера.
- Риттбергерная тройка — комбинация «(RBO) → тройка (RFI) → закрытый моухок (LBI) → смена ноги (RBI)», подводящее упражнение к риттбергеру.
С
- Сальто — прыжок с вращением через голову. В соревновательном катании запрещён. По-английски: somersault для переднего сальто, backflip для заднего.
- Сальхов (Salchow jump) — один из шести стандартных прыжков; рёберный прыжок, исполняемый (левым фигуристом) с внутреннего ребра левого конька. Вращение достигается за счёт маха правой ногой вперёд-вниз. Назван в честь шведского фигуриста Ульриха Сальхова.
- Свободная нога — в «одноногих» элементах та нога, которая поднята.
- Связующие элементы — элементы, соединяющие сложные трюки в цельную программу. За связующие элементы ставят отдельную оценку, иногда — за «креативный» заход на элемент могут поднять его GOE.
- Сдвои́ть прыжок — вместо тройного прыжка исполнить двойной.
- Синхронное вращение — в парном катании вращение обоих партнёров синхронно и независимо друг от друга.
- Синхронное фигурное катание — разновидность фигурного катания; на льду выступает команда из 8—20 человек.
- Скобка (bracket turn) — относительно сложный разворот на одной ноге со сменой ребра. Называется так потому, что прочерченный коньком след напоминает фигурную скобку.
- Собачка — то же, что фэн.
- Совместное вращение — то же, что парное вращение.
- Специальные фигуры — в фигурном катании конца XIX — начала XX века демонстрация того, на что конькобежец способен (он мог рисовать красивые фигуры или выполнять сложные трюки). Впоследствии преобразовались в произвольную программу.
- Спираль — продолжительная езда на одном коньке на чётко выраженном ребре, в то время как вторая нога поднята. Обязательный элемент женского и парного катания, мужчинами исполняется нечасто.
- Спортивная пара — пара в дисциплине парного катания, в противоположность танцевальной паре.
- Судейская система ИСУ — то же, что Новая судейская система.
- Судейский борт — длинный борт катка, около которого располагаются судьи. Программы (особенно парные) компонуют с учётом расположения судей, чтобы показать сильные стороны фигуриста/пары и скрыть слабые.
Т
- Танцы на льду (ice dancing) — одна из дисциплин фигурного катания, основанная на сложных шагах и вращениях. В танцах выступает пара из мужчины и женщины; запрещены поддержки выше плеч, прыжки и прочие «акробатические» элементы.
- Твизл (twizzle) — вращение в движении.
- Технический специалист — член судейской бригады, фиксирующий название и сложность элемента.
- Тодес (death spiral) — элемент парного катания, когда партнёр выполняет «циркуль», держа за руку партнёршу, которая описывает круги вокруг него, выгнув тело параллельно льду.
- Триксель (просторечное) — тройной аксель.
- Тройка (three turn) — разворот на одной ноге со сменой ребра. Назван так, потому что конёк рисует на льду цифру «3».
- Тройной прыжок (triple jump) — прыжок с вращением в три оборота (3,5 для акселя).
- Тулуп (toe loop jump) — один из шести стандартных прыжков; зубцовый прыжок, исполняемый (при вращении влево) с внешнего ребра правого конька. Часто применяется как второй прыжок в каскаде.
У
- Уголок слёз и поцелуев (kiss and cry) — место, где фигурист ожидает оценки судей.
- Уровень сложности элемента — по особым критериям техническая бригада относит элемент к уровню B (базовому), 1, 2, 3 или 4 и по таблице определяется базовая оценка (SOV). Например: дорожка шагов 4 уровня должна содержать разнообразные шаги и повороты, исполняемые в разных направлениях и сочетающиеся с поворотами туловища, и быстрые смены направления вращения.
Ф
- Фича, фишка — см. Черта.
- Флажок (Y spiral) — спираль, в которой одна нога поднята вверх в поперечный шпагат и удерживается в этом положении одноимённой рукой.
- Флип (flip jump) — один из шести стандартных прыжков; зубцовый прыжок, исполняемый (левым фигуристом) с внутреннего ребра левого конька.
- Флутц (flutz) — ошибка при выполнении лутца, когда конёк ненамеренно заваливается на внутреннее ребро; прыжок превращается во флип.
- Фокстротная позиция (также открытая позиция) — в парном катании позиция, когда партнёры находятся бок о бок и скользят одним и тем же фронтом.
- Фонарики (swizzles) — одно из простейших упражнений для обучения езде назад; ученик движется, разводя ноги в стороны и сводя их.
- Фронт — направление движения (вперёд или назад).
- Фэн (fan spiral) — спираль, в которой свободная нога поднята вертикально вверх, туловище отклоняется в центр круга.
Ц
- Цак (Walley jump) — то же, что валлей.
- Цапелька — одно из простейших упражнений на езду на одной ноге.
- Центровка — способность (или неспособность) фигуриста вращаться на одном месте, не «съезжая» в сторону.
- Циркуль (pivot) — позиция, когда спортсмен упирается в лёд зубцом одного конька, а вторым коньком описывает круги.
Ч
- Чемпионат четырёх континентов — объединённый чемпионат Азии, Африки, Америки и Океании (всего остального мира, кроме Европы).
- Черта (feature). В некоторых элементах (вращениях, поддержках, тодесах, подкрутках) техническая бригада по формальным признакам определяет: требует ли вращение большей силы или гибкости, чем стандартный вариант? Был ли сложный заход? Чем больше таких черт техническая бригада насчитает, тем выше уровень элемента.
- Четверной прыжок (quadruple jump) — прыжок с вращением в четыре оборота (4,5 оборота для акселя).
- Чехлы: 1) Пластиковые чехлы, защищающие конёк при выходе на лёд. 2) Матерчатые/вязаные чехлы, натягиваемые на ботинок конька как дополнение к костюму, а также для утепления.
- Чистое исполнение — исполнение элемента или программы без ошибок, которые могли бы привести к вычитанию очков (недокрут, приземление на две ноги, задевание рукой льда, неуместное пользование зубцом конька, падение…).
- Чинян (flying sit spin) — прыжок в волчок вперёд.
- Чоктау (choctaw turn) — шаг со сменой ноги, ребра и направления. Из-за сложности применяется преимущественно в танцах.
Ш
- Шаг — любое движение, приводящее к смене опорной ноги, опорного ребра и/или фронта движения.
- Шарлотта (Charlotte spiral) — спираль, в которой свободная нога поднята вертикально вверх, а туловище наклонено вниз к опорной ноге. Приём назван в честь немецкой фигуристки Шарлотты Ольшлагель.
- Шассе — танцевальный шаг с отталкиванием одной ногой. Имеет три разновидности: простое (simple chasse), скрещённое (crossed chasse) и скользящее (slide chasse).
- Шезлонг — то же, что лежачая спираль.
- Шестибалльная система — система оценивания выступлений фигуристов, в которой каждый из судей выставляет оценки от 0,0 до 6,0 баллов. Применялась с 1901 до 2004 года.
- Школа — то же, что обязательные фигуры.
Напишите отзыв о статье "Терминология фигурного катания"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Терминология фигурного катания
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
