Терраса в Сент-Адресс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Клод Моне
Терраса в Сент-Адресс. 1867
Terrasse à Sainte-Adresse
Холст, масло. 98,1 × 129,9 см
Музей Метрополитен, Нью-Йорк
К:Картины 1867 года

«Терраса в Сент-Адресс» (фр. Terrasse à Sainte-Adresse) — картина Клода Моне, написанная в 1867 году. Хранится в музее Метрополитен в Нью-Йорке.





История создания

Картина написана в период нужды Моне, когда он был вынужден оставить Париж и вернуться в отцовский дом в Сент-Адрессе, деревне в Нормандии в устье Сены, в четырёх километрах от Гавра. В 1866—1868 годах художник подолгу жил тут у своей тетки мадам Лекадр. В июне 1867 года в письме своему другу Базилю художник писал, что начал около 20 полотен: «несколько морских пейзажей, несколько фигур и видов сада. Кроме того, в числе марин я пишу парусные гонки в Гавре, с большим количеством публики на берегу». В то же время Моне были написаны картины: «Пляж в Сент-Адрессе», «Прогулка по холмам в Сент-Адресс», «Регата в Сент-Адресс» и несколько других.

Сюжет

Композиция картины оригинальна — верхний ракурс и отсутствие центра. На переднем плане в кресле справа сидит отец художника Адольф. Чуть левее, спиной к зрителю, под зонтиком устроилась женщина: это тетка Моне, мадам Лекадр, либо сестра Моне, Софи. Перед ними, в компании молодого человека, стоит кузина художника Жанна Маргарита. Широкое пространство моря усеяно парусниками всевозможных размеров. Вместе с полосой неба, разделенной на облачную и безоблачную части, половину композиции занимает сама терраса, на которой видим массу ярких гладиолусов и настурций, причем разнообразие красок усиливается двумя слегка асимметрично расставленными флагами по обе стороны террасы.

Стиль

В этот период Моне ещё стремился к строгому построению картины: она четка прописана, тщательно выверена по композиции и мало напоминает мягкие, размытые тона работ художника более позднего периода. Кисть Моне здесь не столь свободна, как в парижских работах: фигуры, терраса и море производят впечатление странной застылости и схематизма. Картина проиллюстрировала его эксперименты с множеством мерцающих и ярких естественных цветов, сторонясь мрачных коричневых и черных цветов, присущих более ранним традициям пейзажа. Впервые Моне написал цветные тени и передал цветы посредством свободно брошенных, светящихся пятен чистой краски.

Эта картина также свидетельствуют о влиянии на живопись Моне восточного искусства, распространившегося во Франции во второй половине века в связи с началом коллекционирования японской графики. Художник был страстным поклонником японского искусства. В японских ксилографиях он открыл композиционные эффекты, которые достигаются острым ракурсом и драматическим обрезом композиции рамой. На склоне лет он говорил правнуку Мортье: «В японских художниках мы на Западе оценили прежде всего ту смелость, с какой они режут рамкой свои сюжеты. Эти люди научили нас новой композиции». «Террасу в Сент-Адресс» художник называл своей «китайской картиной с флагами».

Напишите отзыв о статье "Терраса в Сент-Адресс"

Литература

  • Журнал «Художественная галерея». Выпуск № 1 (2004), посвящён Клоду Моне.
  • Импрессионизм (иллюстрированная энциклопедия). / Сост. И. Г. Мосин. — СПб.: ООО СЗКЭО «Кристалл», 2004
  • The Metropolitan Museum of Art — Guide — 248. pp. ISBN 0-87099-710-6

Ссылки

  • [www.metmuseum.org/works_of_art/collection_database/objectview.aspx?OID=110001581 «Терраса в Сент-Адресс»] в базе данных Метрополитен-музея (англ.)
  • [impressionnisme.narod.ru/MONE/mone39_about.htm Импрессионизм в сети. Клод Моне «Терраса в Сент-Адресс»]

Отрывок, характеризующий Терраса в Сент-Адресс



Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.