Терре-Хот
Город
Показать/скрыть карты
|
Терре-Хот (англ. Terre Haute) — город в округе Виго штата Индиана, США. Городок находится на федеральной трассе, поэтому здесь можно увидеть большое количество гостиниц разного уровня и прочих заведений, рассчитанных на проезжающих туристов. Однако, благодаря развитой промышленной составляющей, город привлекает и людей бизнеса. К примеру, в Терре-Хоте располагается завод по производству автомобильных запчастей. Кроме всего прочего в городе впервые была придумана стеклянная бутылочка Кока-Колы.
В городе находится Университет Штата Индиана.
В Терре-Хоте также находится тюрьма, где содержатся приговорённые к смертной казни федеральными судами; здесь же приговоры приводятся в исполнение. Террорист Тимоти Маквей был казнён в этой тюрьме.
Климат
Климат Терре-Хота | |||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
Абсолютный максимум, °C | 20,5 | 24,4 | 30,0 | 31,6 | 37,2 | 42,2 | 42,7 | 40,0 | 38,8 | 34,4 | 27,7 | 23,3 | 42,7 |
Средний максимум, °C | 3,1 | 5,7 | 12,3 | 18,8 | 24,3 | 29,2 | 31,0 | 30,3 | 27,1 | 20,3 | 12,6 | 5,0 | 18,3 |
Средняя температура, °C | −1,8 | 0,2 | 6,3 | 12,4 | 17,8 | 22,8 | 24,7 | 23,8 | 19,8 | 13,1 | 6,7 | 0,0 | 12,1 |
Средний минимум, °C | −7 | −5,2 | 0,2 | 6,0 | 11,3 | 16,5 | 18,5 | 17,3 | 12,7 | 6,0 | 0,8 | −5,1 | 6,0 |
Абсолютный минимум, °C | −31,1 | −28,8 | −22,2 | −8,3 | −1,6 | 2,2 | 5,0 | 5,5 | −2,7 | −7,2 | −17,2 | −30 | −31,1 |
Норма осадков, мм | 62 | 64 | 86 | 116 | 130 | 113 | 114 | 82 | 82 | 89 | 92 | 77 | 1114 |
Источник: [www.nws.noaa.gov/climate/xmacis.php?wfo=ind NWS] |
Это заготовка статьи о Соединённых Штатах Америки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Терре-Хот"
Отрывок, характеризующий Терре-Хот
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.