Теракт в Будённовске

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Террористический рейд на Будённовск

Организатор теракта Шамиль Басаев во время переговоров, 19 июня 1995 год
Место атаки

Городская больница города Будённовск Ставропольского края

Цель атаки

Прекращение военных действий в Чечне

Дата

14 - 19 июня 1995

Способ атаки

Убийство мирных жителей, милиционеров и военнослужащих, захват заложников, предъявление требований к властям с угрозами расправы над заложниками

Оружие

огнестрельное оружие, автоматическое оружие, пулемёты

Погибшие

147

Раненые

415

Число террористов

195 боевиков[1]

Террористы

боевики с северного Кавказа и иностранные наёмники

Организаторы

Шамиль Басаев, Асламбек Абдулхаджиев, Асламбек Исмаилов

Террористический акт в Будённовске — атака террористов, возглавляемых Шамилем Басаевым, на российский город Будённовск (Ставропольский край) с последующим захватом больницы и заложников 14—19 июня 1995 года.





Ход событий

Группа террористов численностью 195 человек, возглавляемая Шамилем Басаевым, захватила в заложники более 1600 жителей Будённовска[2], которых согнали в местную больницу.[3] Тех, кто отказывался идти, расстреливали.[3] Местные милиционеры попытались оказать сопротивление террористам, но почти все были убиты.[3]

Террористы выдвинули требования российским властям: остановить военные действия в Чечне и вступить в переговоры с режимом Джохара Дудаева. Люди, оказавшиеся в заложниках, свидетельствуют, что за причинение вреда роженицам Ш.Басаев пригрозил своим людям расстрелом, а также, что множество травм было получено заложниками в результате обстрела здания больницы, то есть в ходе неграмотно проведенной операции по освобождению заложников. [4] Провести переговоры с Басаевым непосредственно в больнице вызвался Анатолий Михайлович Кашпировский, бывший в то время депутатом Государственной Думы РФ, после чего прибыл в больницу с двумя сопровождающими. После переговоров сопровождающие покинули здание больницы, А.М.Кашпировский принял решение оставаться в больнице с басаевцами и заложниками до разрешения ситуации. Была проведена пресс-конференция с участием европейских журналистов ([www.docme.ru/doc/1084514/budennovsk. текстовая версия документального фильма "Буденновск", проведенной пресс-конференции], [www.kashpirovskiy.com/pages/190 видеозапись пресс-конференции]).

В результате штурма 17 июня освобождён 61 заложник.[5] После переговоров 19 июня террористы освободили оставшихся заложников, российские власти согласились на прекращение боевых действий в Чечне и вывод войск, а террористам позволили вернуться в Чечню.

В результате теракта погибли 129 человек, 415 ранены.[6] Из них 30 человек погибли в результате штурма 17 июня в 04 часа утра, 70 ранены.[7]

Хронология

В декабре 1994 года федеральные силы начали операцию по разоружению незаконных вооруженных формирований, дислоцированных на территории Чечни.

В 1995 году Шамиль Басаев и другие лидеры незаконных вооруженных формирований (НВФ), желая сорвать процесс разоружения НВФ, с целью нападения на граждан и организации, приобрели огнестрельное оружие, взрывчатые вещества и взрывные устройства, создав банду, руководителем которой являлся Басаев.

Создав банду, Басаев и его сообщники разработали план совместных действий по нападению на граждан и организации. С этой целью Басаев определил ряд городов России объектами нападений, распределил между участниками банды роли и взял на себя её руководство. Конечной целью задуманного было желание добиться отделения Чеченской Республики от Российской Федерации путём захвата большого количества заложников и совершения актов терроризма на территории одного из городов России, чтобы использовать это как средство воздействия на органы власти РФ.[8]

В ночь на 14 июня 1995 года более 160 человек на трёх автомашинах «КамАЗ» и автомашине ВАЗ-2106, переоборудованной под автомобиль милиции, по указанию и под руководством Басаева, выехали в Ставропольский край для нападения на организации и жителей одного из городов России[8]. Видеоматериал из больницы[9]:

В Будённовске по приказу Басаева во время движения колонны по улице Ставропольской, последний автомобиль КамАЗ, в котором находились боевики, остановился на перекрёстке с улицей Интернациональной, не доезжая до здания милиции. Выскочившие из него вооружённые боевики расстреляли двух работников ГАИ, находившихся в замыкающем автомобиле, после чего двинулись в направлении Будённовского РОВД[8].

Одновременно, прибывшие к РОВД на двух других КамАЗах и автомашине ВАЗ-2106 участники банды открыли огонь из автоматического оружия и гранатомётов по зданию. Дежурный ГАИ лейтенант милиции был убит недалеко от своего служебного автомобиля, сопровождавшего колонну. У входа в здание РОВД был убит из автомата старший лейтенант милиции. Здесь же, у здания ОВД был убит боевиками ещё один сотрудник милиции, а на выходе из здания расстрелян в упор адвокат. Кроме того, в ходе нападения на здание РОВД, группа вооружённых боевиков ворвалась в помещение отдела милиции, где на всех пяти этажах здания вели огонь из автоматического оружия по гражданам и дверям кабинетов сотрудников. При этом в фойе, перед дежурной частью нападавшие убили из огнестрельного оружия начальника ИВС майора милиции и гражданку, доставившую в отдел арестованному сыну передачу. Получили также огнестрельные ранения двое сотрудников Будённовского ОВД. Бой в здании РОВД и на прилегающих улицах продолжался в течение 15 минут, после чего, уходя из ОВД, боевики захватили в заложники работников паспортно-визовой службы, буфета, посетителей райотдела.

Затем боевики группами рассредоточились по улицам города и двинулись по направлению к площади, расположенной перед зданием городской администрации, на пересечении улиц Пушкинская — Октябрьская. Там часть боевиков ворвалась в здание городской администрации, где захватила в заложники её работников и посетителей. Произошли также нападения на Дом детского творчества, пожарную часть, здания инкассации, Сбербанка, Промстройбанка, медицинского училища и другие расположенные недалеко от администрации города организации. Террористы вели беспорядочную и прицельную стрельбу из разного оружия по транспорту, административным зданиям, частным домовладениям и отдельным гражданам Будённовска, обстреляли из автоматического оружия автомобиль марки ВАЗ-2106 с опознавательными знаками ГАИ.

В этот же день примерно в 13 часов 30 минут участниками нападения под угрозой применения оружия, в районе пересечения улиц Красная и Ленинская Будённовска была остановлена автомашина ВАЗ-2106, в которой находились трое сотрудников милиции. После того, как один из милиционеров заявил, что они являются работниками ГАИ, участники банды потребовали выйти из машины. Когда милиционеры попытались скрыться, по ним была открыта стрельба из автомата АК и пулемета РПК. Двое милиционеров были убиты, один ранен.

Всего на улицах Будённовска, в квартирах и частных домах террористы захватили около 600 заложников. С целью устрашения населения Будённовска, участники банды разместили заложников вокруг автомобильной цистерны с топливом, которую угрожали взорвать в случае попытки освобождения.

После того, как были взяты в заложники ещё около 650 больных и 450 работников Будённовской центральной районной больницы, все захваченные в городе заложники были сопровождены колонной в здания больничного комплекса города, где удерживались с 14 по 19 июня 1995 года. На пути следования в здание больницы Будённовска члены банды под руководством Басаева осуществляли вооружённую охрану колонны, в которой двигались взятые в заложники жители города, пресекая попытки покинуть колонну[8].

Всего по пути в больницу бандиты убили более 100 человек[3].

В первый день нападения боевиками банды Басаева были отобраны среди заложников 6 мужчин, которых затем расстреляли перед зданием главного корпуса больницы для устрашения других заложников. Тогда же террористы заминировали подвальные помещения в местах массового содержания заложников, а также расположенную вблизи главного корпуса больницы кислородную станцию с наполненными кислородными баками.

В результате действий банды в городе было прекращено движение общественного и личного транспорта, нарушено газо- и водоснабжение, телефонная связь, были закрыты промышленные и продовольственные предприятия, учреждения, школы, детские сады. Действиями боевиков был также нанесён физический вред престарелым и малолетним гражданам, а также больным, которым фактически не оказывалась медицинская помощь, надлежащий уход и нарушены либо прекращены вообще медицинские процедуры, что привело к обострению болезней, а в отдельных случаях к смерти и рождению у беременных женщин мертвых детей.

Добившись дестабилизации обстановки, мотивируя свои действия национальной независимостью и самоопределением, с целью воспрепятствования разоружению незаконных вооружённых формирований на территории Чечни, в качестве условия освобождения заложников, Басаев выдвинул требование вывода российских войск с территории Чечни. Желая понудить руководство страны выполнить его требования, под предлогом несвоевременного предоставления журналистов, 15 июня 1995 года, около 20 часов, в одной из комнат подвального помещения, боевиками был убит из огнестрельного оружия один из заложников. В этот же день, в связи с неявкой в договорённое время представителей прессы на территорию больницы, по приказу Басаева были расстреляны ещё 5 заложников.[8]

16 июня 1995 года в переговорах с террористами замглавы администрации Ставропольского края А.Коробейниковым было достигнуто соглашение об освобождении двухлетнего ребёнка, страдавшего инфекционным заболеванием. Министром обороны России генералом армии П. Грачевым было высказано мнение, что для освобождения захваченных террористами заложников есть единственный выход - "как можно более быстрое силовое решение". Премьер-министр В. Черномырдин в Москве подчеркнул, что "разделяет тревогу депутатов Госдумы за жизни сотен российских граждан, ставших жертвами" и поддержал обращение нижней палаты парламента ко всем жителям Северного Кавказа "проявить выдержку, не поддаваться отчаянию и мести и не дать перевести эту войну в межнациональную". Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй заявил в своём обращении: «Я взываю к участникам вооружённого нападения на город Будённовск прекратить смертоубийство граждан и немедленно освободить всех заложников... Молюсь Всевышнему и Его всесильной помощи умиротворению всегубительного конфликта».

А.М.Кашпировский: "Ещё днём 16 июня в 14.45 в Будённовск для переговоров с Басаевым прибыло четверо депутатов Госдумы во главе с известным правозащитником Сергеем Ковалёвым. А к вечеру с 30 депутатами прилетел лидер ЛДПР В. Жириновский. Но их пребывание в Будённовске ситуации не изменило. Исчерпав все возможности мирным путём освободить людей из больницы, было решено захватить её штурмом, который начался 17 июня в 4 утра и привёл к гибели около 30 человек, не считая 70 раненых, большей частью которых явились заложники. В саму больницу проникнуть так и не удалось. В ней и дальше в страшном плену продолжало оставаться огромное количество людей. Некоторые депутаты, прилетевшие в Будённовск, наблюдали эту атаку, стоя на крыше другого здания. Один из них, Ю.Руда из фракции ЛДПР, потом с возмущением рассказал мне, что рядом с ним на крыше стоял правозащитник С.Ковалёв. На справедливый вопрос Ю.Руды, почему он, правозащитник Ковалёв, в этот момент не в больнице, тот ответил: «А что мне там делать?». (Это был именно тот Ковалёв, которому пресса впоследствии припишет миссию «спасителя» заложников.)"[7]

17 июня 1995 года, около 5 часов утра, спецподразделения ФСБ и МВД РФ предприняли неудачную попытку штурма здания городской больницы. Участники банды, руководимые Басаевым, с применением огнестрельного оружия и угроз убийством, стреляя в замкнутом пространстве палат больницы, заставляли женщин, детей, стариков и других мирных граждан становиться к окнам и, под прикрытием «живого щита», вели стрельбу по военнослужащим и работникам милиции.[8] В ходе штурма 30 человек были убиты, 70 ранены, большей частью которых явились заложники.

Утром 17 июня 1995 года по телевидению было объявлено, что бои идут в самой больнице, взят первый этаж здания и многие заложники освобождены. Объявленное не соответствовало действительности.

А.М.Кашпировский: "Утром 17 июня по телевидению показали, что бои идут в самой больнице и многие заложники освобождены. Стало ясно, что необходимость туда лететь отпала. В гостиницу ко мне пришёл мэр города Гусаров Иван Афанасьевич и начальник УВД. Долго сидели и обсуждали происходящее. Неожиданно из Думы пришло сообщение, что за мной из Ставрополя вылетел самолёт и мне надо лететь в Будённовск. В это же время по телевизору сообщили, что уже взят первый этаж больницы и ведутся переговоры. А вскоре позвонил экипаж прилетевшего самолёта. 17 июня. Часы показывали 15.30. Небольшое помещение милиции, в котором размещался штаб, было переполнено военными, городским и краевым начальством. Мелькали знакомые лица. Не останавливаясь, хаотично и быстро расхаживал взвинченный и озабоченный В.Ф.Ерин, министр внутренних дел. Бегло скользнув по мне взглядом, едва заметно кивнул головой. Что-то обсуждал с какими-то незнакомыми мне людьми спокойный, уравновешенный и очень молодо смотревшийся С.В.Степашин, директор ФСК. Не умолкал ни на секунду немного обрюзгший, но очень эмоциональный и подвижный, Полномочный представитель Президента в Чечне Н.Д.Егоров. Рядом за соседним столиком, где стоял телефон, с трубкой в руке, жестикулируя, громко кому-то что-то доказывал зам. главы областной администрации А.В.Коробейников. Напротив меня за столом сидел крупный с большими усами человек с выраженным казачьим видом. Впоследствии оказалось, что он и есть казак. Но только не простой, а атаман. Самый главный в Ставрополье среди казаков. Время шло. Никому до меня не было дела. Никто меня ни о чём не расспрашивал, ни в какие действия не вовлекал. Скрашивая ожидание, я несколькими словами перекинулся с атаманом, чувствуя в нём союзника. Потом заговорил со С.В. Степашиным. Он был очень приветлив и дружелюбен. Продолжая изучать ситуацию, я всё больше и больше недоумевал невниманием ко мне. За многие годы я привык, что меня, как правило, повсюду воспринимали в ореоле некой загадочной, никому не понятной силы. У меня была уверенность, что и здесь проявится такая же реакция. Естественно, я ждал определённого интереса и вопросов. Однако в штабе, в условиях напряжённой военной обстановки, любое восприятие меня вряд ли кому-то казалось серьёзным для решения задачи освобождения заложников. Очевидно, все считали, что диапазон моих возможностей ограничен исключительно врачебной деятельностью. И не более того. Остальные качества моей личности, не связанные с лечением, никого не интересовали и заранее не принимались в расчёт. Придя к такому выводу, я не стал тратить драгоценное время на бесплодное ожидание и, подавив эмоции, решительно вошёл в свою привычную, наступательную роль. «А зачем я сюда приехал?» - громко, чтобы было слышно во всём помещении, с вызовом спросил я, обращаясь ко всем и в то же время ни к кому. Мой вопрос заставил присутствующих моментально прекратить все движения, разговоры и переключиться на меня. Все словно ждали момента, когда же я, наконец, проявлю свою активность. По возникшей реакции сразу стало ясно, что с самого начала в штабе меня восприняли отрицательно, как совершенно лишнего в этой ситуации, как белую ворону, решив до поры до времени потерпеть моё присутствие. «Вот именно – зачем?» - сразу отозвался чей-то голос. «Нечего было ехать сюда. Вас только тут не хватало» - с возмущением добавил кто-то другой. «Басаев гипнозу не поддаётся» - сказал кто-то с подковыркой. Тут я впервые узнал, что операцией по захвату заложников руководит не Дудаев, а Басаев. «Он боится гипноза... Он сумасшедший... Его гипнозом не возьмёшь...» - слышалось с разных сторон. Все засмеялись, загалдели, говоря о затронутой теме. Упоминание о гипнозе, которое демонстрировало всеобщее заблуждение по поводу моей работы, многолетнее навешивание на меня этого отторгаемого мною ярлыка, было равносильно тому, чтобы показать быку красную тряпку. Сдерживая себя от нахлынувшего негодования, я не стал объяснять, что моя работа не имеет ничего общего с гипнозом, а только сказал: «Ну что же, раз так, давайте тогда позвоним Басаеву. И спросим, действительно ли он меня боится» . Все сразу затихли. Но предложение приняли. Меня позвали к столику с телефоном. Кто-то набрал больничный номер и передал мне трубку. После трёх гудков раздался незнакомый голос. Я не представился, а только коротко спросил: «Кто?» Человек на том конце провода, подчинившись тону вопроса, сразу ответил: «Асламбек». Тогда я назвал себя и, продолжая прежнюю манеру разговора, сказал Асламбеку: «Спроси Басаева - боится ли он меня?». Возникла короткая пауза. Через несколько секунд тот же голос ответил: «Басаев сказал, что никого не боится и приглашает вас к себе». Такого поворота событий никто не ожидал. Короткий диалог с Асламбеком, а главное, неожиданное приглашение Басаева, сразу резко изменили атмосферу в штабе, дав мне возможность взять реванш за первоначальное неприятие. Тут же был определён состав делегации, которая должна была пойти вместе со мной на переговоры с Басаевым." ([www.kashpirovskiy.com/pages/190 Буденновск. "ОТЦЫ ПОБЕДЫ" - статья на официальном сайте А.М.Кашпировского])

В сопровождении четверых человек, одним из которых был бывший Председатель Верховного суда Чечни Хумит из Москвы, Кашпировский вошел в больницу и провел переговоры с Басаевым, после чего были освобождены пять беременных женщин и сопровождающие его лица покинули больницу, а Кашпировский передал через одного из членов делегации свое решение остаться в больнице: «Передайте моё решение в штаб и скажите, что им теперь придётся стрелять в депутата Госдумы. А заодно и в Кашпировского». Таким образом Кашпировский продолжил переговоры с Басаевым уже в неофициальной обстановке.

А.М.Кашпировский: "«Забирайте их», - сказал он мне, махнув рукой с каким-то уставшим и безразличным видом. «Отдаю всех до одного» . Не буду скрывать, что даже при всех моих ожиданиях, заявление Басаева всё равно прозвучало для меня неожиданно. «Отдаёшь?» - переспросил я его, ещё не совсем веря в такую удачную развязку сложной и, казалось бы, неразрешимой ситуации. И, не дожидаясь подтверждения сказанного им, поспешно добавил: «Хорошо, беру. Только вот... условия...». «Условия?» - он помедлил. Видно, его всё ещё мучили сомнения, но потом продолжил уверенно: «Условий два – прекращение огня и стол переговоров» «Ты же требовал десять?». «Нет, два», - снова повторил он. «Могу звонить в штаб?» , спросил я, не выдавая радости и едва справляясь со своим выражением лица. «Звоните». Я немедленно набрал С.В.Степашина и коротко сказал ему: «Басаев даёт добро. Условий всего два – прекращение огня и стол переговоров». Басаев стоял рядом, слушая наш разговор. Я продолжал: «Свяжитесь с Черномырдиным и передайте ему эту информацию». Сергей Вадимович, по-видимому, тоже обрадовался и ответил по-военному: «Есть!». С этого мгновения и закрутилась программа освобождения захваченных людей. Сергей Вадимович вышел на В.Черномырдина. Позже председатель Госдумы И.Рыбкин, на заседании Думы скажет депутатам, что во время разговора С.Степашина с В.Черномырдиным он был рядом и слышал их разговор. Президента Б.Ельцина в стране не было. Все вопросы решал В.Черномырдин. Не прошло и часа, как из города позвонили и сообщили, что премьер-министр В.Черномырдин выступил по телевидению и сказал, что предложенные Басаевым условия принимаются, и что все заложники будут освобождены." [10]

После этого объявления ситуация все же продолжала оставаться неясной и напряженной, Кашпировскому поступало предложение от начальника УВД Ставропольского края генерала-майора В.П.Медведицкого покинуть здание больницы, так как своим присутствием там он мешает военным осуществить их замысел. После категорического отказа Кашпировского покинуть здание больницы вскоре позвонил Степашин: «Скоро начнём атаку. Так им дадим... Лучше уходите оттуда!» Тогда по совету Кашпировского Басаев потребовал пресс-конференции с отечественными и зарубежными журналистами, которая и была проведена в эту же ночь и через пару часов американское телевидение CNN показало интервью с Шамилем Басаевым всему миру, после чего, ночью 18 июня 1995 покидая больницу, Кашпировский забрал с собой еще 40 человек заложников.

Далее после заключительной части переговоров Кремля в лице В.С.Черномырдина с Ш.Басаевым 19 июня 1995 года большая часть заложников была освобождена, а террористической группе был предоставлен транспорт для переезда в Веденский район Чечни. С собой террористы забрали 123 заложника из числа лиц, согласившихся их сопровождать, в том числе 20 журналистов, трех народных депутатов РФ, представителей администрации Будённовска и Ставропольского края, которых 20 июня они освободили по прибытии в Чечню. Автобусы, на которых ехали боевики и заложники, были заминированы радиоуправляемыми минами, а колонну сопровождали вертолёты со спецназом, имевшим задачу атаковать и уничтожить её, если боевики по дороге освободят заложников[11].

В результате вооруженного захвата заложников в Будённовске 129 человек погибло (в том числе 18 работников милиции и 17 военнослужащих), 415 человек получили огнестрельные ранения различной степени тяжести. Сожжены и повреждены (расстреляны) 198 автомашин, подожжён Дом детского творчества, значительно пострадали здания городской больницы, отдела внутренних дел, городской администрации — всего 54 объекта, 107 домовладений частных лиц, захвачено в заложники более 1500 граждан. Общий ущерб превысил 95 млрд неденоминированных рублей.[8].

«Альфа» потеряла троих сотрудников: Владимира Соловова, Дмитрия Рябинкина, Дмитрия Бурдяева[12].

Последствия

22 июня 1995 года в России был объявлен днём траура[13].

30 июня 1995 года в отставку ушли:

После теракта в Будённовске в России был принят специальный закон о борьбе с терроризмом, запрещающий удовлетворять требования бандитов.[14]

Состав отряда террористов

В отряде террористов было около 200 человек:

Судьба членов террористической группы

Всего в ходе трагических событий в Будёновске были уничтожены 16 боевиков (девять — на территории города и подступах к местному аэродрому, семеро — в здании горбольницы, где удерживали заложников). 30 участников нападения были уничтожены позднее, в ходе второй чеченской войны. По приговору Ставропольского краевого суда длительные сроки тюремного заключения получили более двух десятков боевиков[21]. В федеральном розыске находится 22 боевика[22].

Главарь террористической группы Шамиль Басаев впоследствии организовал ещё несколько крупных терактов, в том числе теракт в театральном центре на Дубровке в Москве, взрыв дома правительства в Грозном, взрывы двух российских самолётов и теракт в Беслане в 2004 году. Убит в 2006 году.

Асламбек Исмаилов подорвался в 2000 году на мине при отступлении из Грозного.[23].

Хункар Исрапилов погиб вместе с Исмаиловым на минных полях при выходе из осаждённого Грозного в начале февраля 2000 года[24]

Абу Мовсаев убит спецназом ГРУ в мае 2000 года.[25]

Асламбек Абдулхаджиев убит в августе 2002 года в ходе спецоперации правоохранительных органов.[23][26]

Резван Читигов убит в посёлке Шали (Чеченская республика) 23 марта 2005 года[27][28][29][30][31][32][33].

По данным на 14 июня 2005 года, 30 боевиков, участвовавших в теракте, были убиты и ещё 20 задержаны.[6][34][35][36][37]

Нур-Магомед Хатуев в 2006 году приговорён к 12 годам лишения свободы[38].

Игорь Соколов (Идобаев) и Абубакар Межиев 17 июля 2009 года приговорены Ставропольским краевым судом, соответственно, к 13 и 11 годам заключения в колонии общего режима[37]. Законность приговора Игорю Соколову (Идобаеву) вызывает сомнение у правозащитников, об этом упоминается в докладе Общества «Мемориал»[39], он включен в [www.peoples.ru/tv/olga_romanova/interview.html список политзаключенных], переданный в Администрацию Президента России 8 февраля 2012 года, подана жалоба в ЕСПЧ[40].

  • Поимённый перечень убитых участников рейда (доведённый до общественности через СМИ): Шамиль Басаев, Асламбек Абдулхаджиев, Асламбек Исмаилов, Абу Мовсаев, Хункер Исрапилов, Резван Читигов, Арби Бараев, «Микаил», «Умар», Шамиль Ирисханов (во время второй чеченской кампании этот человек был уже влиятельным полевым командиром в окружении Басаева), Умар Исаков, Заурбек Мусаев, Мовсарди Муциев.
  • Поимённый перечень осуждённых Ставропольским краевым судом: Аслан Едилсултанов, Игорь Соколов, Абубакар Межиев, Раиса Дундаева, Рашид Ясаков, Рустам Яхъяев, Нур-Магомед Хатуев, Ибрагим Дудушев, Муса Гентиев, Казбек Газиев, Руслан Шахгириев, Лема Саиев, Асхаб Муталибов, Саламбек Даудов, Вахид Айдамиров, Аслан Якубов, Абусалах Тураев, Хасан Бециев, Нур-Али Дукаев, Хусейн Миталиев, Борз—Али Асламкадиров, Майрбек Адамов[41], Ризван Минкаилов, Магомед Таймасханов[42], Моулды Хабаев[43], Руслан Сулейманов[44], Адам Висаитов[45], Рамзан Белялов, Магомед Маздаев[46], Бадрудди Даудов[47]
  • .Поимённый перечень убитых беззащитных граждан

Память

14 июня объявлено Днём памяти жертв нападения на город Будённовск вооруженной террористической группировки Шамиля Басаева (1995 год)[48].

Цитаты

Генерал Лев Рохлин во время Будённовских событий[49]:
«Такая мразь за расстрел женщин и детей заслуживает лишь уничтожения… Он держит Россию за ухо, забыв, что другого Шамиля Ермолов заставил подползать к русскому генералу на коленях…»

См. также

Напишите отзыв о статье "Теракт в Будённовске"

Примечания

  1. ↑ [ria.ru/photolents/20100617/247304389.html Будённовск, июнь 1995 года. Хроника теракта, унесшего десятки жизней] // РИА Новости
  2. ↑ Lenta.ru и Speakercom.ru. [budennovsk20.lenta.ru Буденновск. Хроника]. Спецпроект к 20-летию с начала террористической войны против России (15.06.2015).
  3. ↑ 1 2 3 4 Игорев Александр [www.kommersant.ru/doc/223711 Чеченцы прикрываются живым щитом] // Коммерсантъ. — № 144 (1788). — 13.08.1999
  4. ↑ lenta.ru/photo/2015/06/13/budennovsk2/#10 «Думали, нас убьют, но не убили» Воспоминания заложников и очевидцев о теракте в Буденновске/ lenta.ru
  5. ↑ [www.kommersant.ru/doc/482648 Разыскивается генерал] // Коммерсантъ-Власть. — № 23 (576). — 14.06.2004
  6. ↑ 1 2 [www.lenta.ru/news/2005/06/14/budennovsk/ К годовщине теракта Генпрокуратура отчиталась о расследовании рейда на Будённовск] // Lenta.ru, 14.06.2005
  7. ↑ 1 2 [www.kashpirovskiy.com/pages/190/2 А. Кашпировский | Теракт в Будённовске]
  8. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [supcourt.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc;base=ARB;n=93634;div=ARB;mb=ARB;ts=B9474D83E9B6F3F17BB114A62E2F6A53 Кассационное определение] Верховного суда России от 19 марта 2003 г. N 19-кп002-98
  9. ↑ [www.kashpirovskiy.com/pages/190 Видеоматериал из больницы]. [www.webcitation.org/6HNXvq0es Архивировано из первоисточника 15 июня 2013].
  10. ↑ www.kashpirovskiy.com/pages/190/3 Переломный момент
  11. ↑ Сергей Козлов и др. Спецназ ГРУ. Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны. — М.: SPSL, Русская панорама, 2002, с.413
  12. ↑ [www.alphagroup.ru/group-a/third-tost/ Памяти погибших товарищей…Список погибших]
  13. ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=13980 Нескончаемый траур] // Коммерсантъ-Власть. — № 45 (251). — 16.12.1997
  14. ↑ [www.7days.ru/w3s.nsf/Archive/2000_129_polit_text_makarkin1.html Драма Будённовска]. — Семь дней, 17 июня 2008. [archive.is/NJhT Архивировано из первоисточника 16 июля 2012].
  15. ↑ [www.agentura.ru/timeline/2001/baraev/?print=Y Убит Арби Бараев] // Агентура.Ру, 2001
  16. ↑ [www.memo.ru/hr/hotpoints/caucas1/msg/2005/03/m33972.htm В результате проведенной спецоперации в населенном пункте Шали Шалинского района Чеченской республики подразделениями специального полка МВД ЧР имени А.-Х.Кадырова уничтожен один из лидеров ВФ ЧРИ и] // Мемориал, 23.03.2005
  17. ↑ [www.gazeta.ru/2001/12/25/spisoktehkog.shtml Список тех, кого ещё предстоит поймать и осудить] // Газета.ру, 25.12.2001
  18. ↑ [kommersant.ru/doc/287328 Ведомости. В ночь на воскресенье в селении Новые Шуани Гудермесского района был убит так называемый бригадный генерал Али Димаев. Как сообщил журналистам командующий объединенной группировкой войск на Северном Кавказе Владимир Молтенской, он был уничтожен в результате тщательно спланированной совместной операции сил и подразделений ФСБ, МВД и Минобороны. Генерал подчеркнул, что операция проведена на высшем уровне.] // Газета «Коммерсантъ». — № 189 (2319). — 16.10.2001
  19. ↑ Олег Петровский [www.utro.ru/articles/politics/2000/02/04/200002040320003426.shtml?2000/02/04 Ловушка для боевиков] // Утро.ру, 04.02.2000
  20. ↑ [www.memo.ru/2010/09/27/rch.pdf 4.3.Террористические акты за пределами Чечни: захват заложников, … В рейде также принимали участие отряды полевых командиров Т.-А.Атгериева и Х.-П.Исрапилова] // Россия — Чечня: цепь ошибок и преступлений. 1994—1996. / Сост. О. П. Орлов, А. В. Черкасов. — 2-е изд., испр. и доп.— М.: Права человека, 2010. — С. 348—358. — 448 с. ISBN 978-5-7712-0420-8
  21. ↑ [tass.ru/obschestvo/2039444 В Буденновске вспомнят о жертвах нападения террористов на город 20 лет назад]
  22. ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=2672766 Нападение на Буденновск: Даудов арестован]
  23. ↑ 1 2 [www.kommersant.ru/doc/338180 Большой Асламбек подорвался, как Маленький] // Коммерсантъ. — № 152 (2521). — 27.08.2002
  24. ↑ [www.newsinfo.ru/news/2004-03-01/item/567984/?mode=print Некоторые спецоперации по уничтожению лидеров боевиков в Чечне] // Newsinfo.ru/ ИТАР-ТАСС, 01.03.2004
  25. ↑ Игорев Александр [www.kommersant.ru/doc/148670 Басаев остался без правой руки] // Коммерсантъ. — № 91 (1976). — 24.05.2000
  26. ↑ [www.rian.ru/spravka/20050309/39499470.html Уничтоженные чеченские боевики. Справка] // РИА Новости, 9 марта 2005 года
  27. ↑ [www.ntv.ru/novosti/62379/#ixzz2YGAl97Ma В Шалинском районе Чечни уничтожен один из главарей бандформирований Ризван Читигов] // НТВ / ИТАР-ТАСС, 23.03.2005
  28. ↑ [top.rbc.ru/incidents/23/03/2005/73843.shtml?print В Чечне уничтожен близкий соратник Ш. Басаева] // РБК, 23.03.2005
  29. ↑ [lenta.ru/news/2005/03/28/chitigov/ Убитый в Чечне морпех США готовил химические атаки] // Лента.ру, 28.03.2005
  30. ↑ [izvestia.ru/news/300899#ixzz2YGF0UAp8 Бандглаварь Ризван Читигов, уничтоженный в Чечне, готовил химические теракты] // Известия, 23.03.2005
  31. ↑ [news.mail.ru/society/arc793603/ Алханов подтверждает информацию об уничтожении Читигова] // РИА Новости, 23.05.2005 ([tdsts.net/prestupleniya/05-2010/alxanov-podtverzhdaet-informaciyu-ob-unichtozhenii/ копия])
  32. ↑ [www.polit.ru/news/2005/03/23/sdfhdh/print/ В Чечне убит главарь террористов Ризван Читигов] // Полит.ру, 23.05.2005
  33. ↑ Роман Кириллов [flb.tv/infoprint/33894.html Конец Американца. Ликвидированного боевика подозревают в связях с ЦРУ] // Известия, 24.03.2005
  34. ↑ [newsru.com/russia/12apr2002/prigovor.html Вынесен приговор по делу участников рейда Басаева на Будённовск] // NEWSru.com, 12.04.2002
  35. ↑ [web.archive.org/web/20050120125647/www.vesti.ru/news.html?id=3624&date=12-04-2002 Суд вынес приговор участникам рейда на Будённовск] // Вести.ру, 12.04.2002
  36. ↑ Лада Леденева [www.vestikavkaza.ru/articles/5394.html Приговор участникам басаевского рейда] // Вестник Кавказа, 17.07.2009
  37. ↑ 1 2 Александр Ларинцев [www.kommersant.ru/doc/1207588 Срок меньше давности] // «Коммерсантъ». — № 130 (4185). — 21.07.2009
  38. ↑ [www.regnum.ru/news/643954.html?forprint К 12 годам тюрьмы осужден участник нападения на Будённовск Нур-Магомед Хатуев] // ИА REGNUM, 22.05.2006
  39. ↑ [www.memo.ru/2010/09/27/rch.pdf Россия - Чечня. Цепь ошибок и преступлений. 1994-1996]. Мемориал. Проверено 14 июня 2012. [www.webcitation.org/68hmwP1Oi Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
  40. ↑ [www.kavkaz-uzel.ru/articles/202603/ Осужденный за участие в нападении на Будённовск Игорь Соколов надеется на рассмотрение его дела в ЕСПЧ]. Кавказский узел. Проверено 14 июня 2012. [www.webcitation.org/68hmx5ZUp Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
  41. ↑ [www.kommersant.ru/doc/303702 Боевиков привело в Буденновск движение души]
  42. ↑ [www.1tv.ru/news/crime/98428 Ставропольский краевой суд вынес приговор Магомеду Таймасханову и Ризвану Минкаилову]
  43. ↑ Ларинцева Александра [kommersant.ru/doc/2083562 Басаевец признал подложный паспорт] // «Коммерсантъ-Online», 05.12.2012
  44. ↑ [www.1tv.ru/news/crime/44005 К 11 годам лишения свободы приговорен Ставропольским краевым судом боевик Руслан Сулейманов]
  45. ↑ [www.newsru.com/arch/russia/07jan2004/dobegalsya.html В Чечне задержан участник нападения банды Басаева на Будённовск]
  46. ↑ [lenta.ru/news/2015/06/10/budennovsk/ Двум участникам банды Басаева предъявлено обвинение в нападении на Буденновск]
  47. ↑ [tass.ru/proisshestviya/2326959 Бадрудди Даудов, подозреваемый в нападении на Буденновск в 1995 году, заключен под стражу]
  48. ↑ [kursavka.info/images/god-11.doc Календарь государственных праздников Российской федерации, памятных дат и знаменательных событий Ставропольского края на 2011 год]. Проверено 17 января 2015. [www.webcitation.org/6VdPrvZ01 Архивировано из первоисточника 17 января 2015].
  49. ↑  // Комсомольская правда. — 1995. — № 125 от 12.07..

Первая чеченская война (1994—1996) • Дагестанская война (1999) • Вторая чеченская война (1999—2009, активная боевая фаза — до лета 2000)

Отрывок, характеризующий Теракт в Будённовске

– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Теракт_в_Будённовске&oldid=81361402»