Терсит
Терсит (Ферсит, др.-греч. Θερσίτης «дерзкий») — персонаж древнегреческой мифологии[1]. Сын Агрия (или потомок Агрия[2]), из рода этолийских царей. Сверг Ойнея, затем изгнан Диомедом и убил Ойнея в Аркадии.[3]
Согласно Гомеру, самый уродливый, злоречивый и дерзкий из греков, бывших под Троей, неугомонный крикун, которого Одиссей при всеобщем одобрении ударил жезлом за оскорбление, нанесённое на словах Агамемнону[4]. Это описание несколько противоречит сведениям о царском происхождении Терсита (в советских учебниках по истории древнего мира и в изданиях того времени Терсит представляется как выразитель мнения простых воинов, принуждаемых вождями-аристократами; правда, потомком царей Терсит изображён в негомеровской традиции (схолии к «Илиаде»; «Эфиопида» и у более поздних авторов), у Гомера он — незнатного происхождения). Гомер характеризует Терсита в следующих стихах:
Только Терсит меж безмолвными каркал один, празднословный.
В мыслях имея всегда непристойные многие речи
Вечно искал он царей оскорблять, презирая пристойность
Все позволяя себе, что казалось смешно для народа.
Муж безобразнейший он меж Данаев пришёл к Илиону:
Был косоглаз, хромоног; совершенно горбатые сзади
Плечи на персях сходились; глава у него подымалась
Вверх острием и была лишь редким усеяна пухом
(перевод Гнедича)
По другому сказанию, он был убит Ахиллом ударом кулака за то, что ткнул копьём в глаз убитой героем царицы амазонок Пенфесилеи[5] (или за то, что подозревал Ахилла в любви к Пенфесилее[6]). Однако Софокл считает, что Ферсит пережил Ахилла[7]. После смерти его душа выбрала жизнь обезьяны[8].
Действующее лицо трагедии Херемона «Ахилл — убийца Ферсита». Похвальное слово ему произнёс Тимей[9].
Напишите отзыв о статье "Терсит"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.501-502, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.3. С.392-393
- ↑ Квинт Смирнский. После Гомера I 1047
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 8, 6
- ↑ Гомер. Илиада II 212—266
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э V 1; Квинт Смирнский. После Гомера I 1009—1016
- ↑ Арктин. Эфиопида, синопсис
- ↑ Софокл. Филоктет 442—445
- ↑ Платон. Государство X 620с
- ↑ Полибий. Всеобщая история XII 26b, 5
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Терсит
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
