Терские казаки

Те́рские казаки, терцы, гребенцы́ — казаки, которые живут вдоль рек Терек, Сунжа, Асса, Кура, Малка, Кума, Подкумок на Северном Кавказе.

Терское казачье войско — третье по старшинству в казачьих войсках с 1577 года, когда Терские казаки впервые действовали под царскими знаменами.

Штаб терского казачьего войска первоначально располагался в городе Владикавказ, а затем в Ставрополе.

Войсковой праздник, войсковой круг 25 августа (ст. стиль) (7 сентября по н.с.), день Святого Варфоломея, в память разгрома и пленения мюридов, которыми руководил Шамиль в ауле Гуниб в 1859 году.

Терские казаки едины в своей множественности: гребенцы, низовые терцы, аграханцы, терцы-семейцы, кизлярцы, волгцы, моздокцы, горцы, владикавказцы, сунженцы.

Старшинство войска

28 марта (9 апреля) 1874 года именным указом российского императора № 53325, объявленным по военному ведомству в приказе № 106 (рус. дореф. «Именной, объявленный въ приказѣ по военному вѣдомству»), было установлено старшинство полков Кубанского и Терского казачьих войск, а также старшинство самих этих войск. Самое старое старшинство получил Кизляро-Гребенской казачий полк — с 1557 года. По его старшинству, с этого же года, стало считаться и старшинство всего Терского казачьего войска, в составе которого полк находился. Дата эта приурочена к основанию терским воеводой Л. З. Новосильцевым (рус. дореф. Лукьяномъ Новосильцовымъ) острога Терка/Терки (Сунженский острог) на реке Терек (старорусск. Терка/Терки) напротив впадения в него Сунжи (старорусск. Сююнча, Сунша). Однако, современные исследователи (напр. видный кавказовед Е. Н. Кушева) утверждают, что основание данного острога произошло не в 1577, а в 1578 году, также сегодняшней науке известно, что это было уже второе строительство острога Русским государством на этом месте.

История

Ранняя история

Путь русских на Кавказ открылся при Иване Грозном после присоединения Астраханского ханства (1556) и женитьбе царя на кабардинской княжне Марии Темрюковне (1561). В 1563 году воевода Плещеев во главе 500 стрельцов впервые оказывается на реке Терек. Вслед за стрельцами на Тереке оказываются и волжские казаки (потомки донских казаков), которые тревожат ногайского мурзу Тинехмата (территория западного Прикаспия к северу от Терека называлась Ногайской степью). В 1567 году в районе современного Кизляра русские воеводы строят Терский город, который под давлением Турции приходится оставить. В 1577 году русские из Астрахани вновь возрождают Терский город, приток людей на Терек связан с репрессиями против волжских казаков стольника Ивана Мурашкина. Примечательно, что от этого времени терские казаки ведут своё старшинство. Однако граница между Русским государством и кумыкским Шамхальством была нечеткой. Во время неудачного похода князя Хворостина в Дагестан (1594) около 1000 терских казаков присоединились к русской армии. Не менее неудачным был поход воеводы Бутурлина (1604), к которому также присоединились терские казаки. Впрочем, неудачи воевод превратили Терек в относительно вольное место для казаков. В 1606 году именно на Тереке собирал свои силы бунтовщик Илья Муромец. Тем временем Турция теряет своё влияние на берегах Терека, а мусульман-ногайцев из степей Северного Кавказа вытесняют буддисты-калмыки. Однако в результате походов иранской армии Хосров-хана (1651—1653) многие казачьи поселения на Тереке прекращают своё существование, а сами казаки уходят в тень пророссийской Кабарды, которая ведет борьбу как против дагестанских кумыков, так и кубанских ногайцев. Однако именно тогда терских казаков начинают называть гребенскими, то есть горными, живущими на Терском хребте, в междуречье Терека и Сунжи. Терские казаки приобрели своё своеобразие, восприняв элементы культуры, генотипа и антропотипа местных кавказских племен (осетин, черкесов, грузин, армян, кабардинцев, чеченцев и кумыков).

Гребенское казачье войско

В 1711 году начинается некоторое оживление в среде гребенских казаков. Они начинают расселяться вниз по берегам Терека. Строятся новые станицы: Червлённая, Щедринская, Новогладовская, Старогладовская и Курдюковская. Эти городки (с конца XVIII века — станицы), названные по фамилиям или прозвищам атаманов, протянулись по левому берегу Терека. В 1717 году упоминается атаман Басманов, который во главе 500 гребенских казаков принимает участие в Хивинском походе князя Бековича-Черкасского. Казаки теряют свою вольность, превращаясь в упорядоченное войско, которое вначале подчинялось Астраханскому губернатору, а затем (с 1721 года) Военной Коллегии в Петербурге.

Взамен упраздненных старых русских крепостей на Северном Кавказе закладывается крепость Святого Креста (1723), после срытия которой в 1735 году строится Кизляр. Близ него расселяются донские казаки, которые позже образуют «Терско-Семейное войско» (отличное от гребенских казаков, но тоже терское войско). Известны следующие их городки-станицы: Александровская, Бороздинская, Каргалинская, Дубовская.

В 1745 году Елизавета Петровна издает указ об объединении гребенских и терско-семейных казаков в одно войско с штабом в Кизляре, однако в 1754 году правительство приняло решение вновь разделить войско.

В 1762 году кабардинскому князю Андрею Кончокину было разрешено переселиться в урочище Мездогу на левом берегу Терека с крещёными подданными. В 1763 году здесь было заложено укрепление, преобразованное в 1765 году в город Моздок. Его основное население составили казаки, грузины, армяне, кабардинцы, осетины, греки. Из числа переселенцев, главным образом крещеных осетин и кабардинцев, была создана горская Моздокская казачья команда, насчитывавшая чуть больше 100 человек, под командованием князя Андрея Кончокина. Эти казаки большей частью выполняли функции переводчиков, посылались с почтой.

Для усиления терской укрепленной линии на левобережье от Моздока до Червлённой были поселены 517 семей волжских казаков (донцов, которые несколько десятилетий прожили на Волжской пограничной линии между Камышиным и Царицыным, а с её ликвидацией не были возвращены в родные места). Решение о переселении волжцев было принято в 1765 году, однако реальное основание их станиц на Кавказе (Галюгаевской, Ищерской, Наурской, Мекенской, Калиновской) произошло только в 1771 году. Казаки этих станиц составили Моздокский казачий полк. В дальнейшем в каждую станицу было дополнительно направлено по 50 семей донских казаков. В 1770 году сто семей донцов на окраине Моздока основали станицу Луковскую.

Русско-турецкая война

В 1768 года разразилась Русско-турецкая война, в результате которой Турция утратила контроль над Крымом, северным Причерноморьем, Кубанью, Грузией и Кабардой. Терские казаки были включены в оборону Моздокской линии, которой командовал генерал Медем. На Терек переселяется очередная партия волжских казаков из которых учреждаются 5 станиц Галюгаевская, Ищерская, Наурская, Мекенская и Калиновская. Из крещенных калмыков создается станица Стодеревская. По требованию генерала Медема «подчинившиеся» России «мирные» чеченцы выселяются из гор и начинают занимать земли по Сунже и правому берегу Терека на бывших казачьих землях (современный Надтеречный район).

В 1771 году, в разгар войны, на Тереке (станица Каргалинская) появляется Емельян Пугачев, однако терский атаман Татаринцев заключает смутьяна под арест в Моздокскую тюрьму, из которой Пугачев бежит к яицким казакам.

24 июня (н.с.) 1774 года терские казаки под командованием полковника Ивана Савельева отражают штурм станицы Нарской силами турок, горцев и казаков-староверов Некрасовцев, которыми руководит калга Шабаз-Гирей

Астраханское казачье войско

В 1776 году Гребенское, Волгское, Терско-Кизлярское и Терско-Семейное казачье войско вошло в состав Астраханского казачьего войска. Послевоенное время используется для строительства новых станиц: Екатеринградская, Павловская, Марьинская и казачьих поселений при крепостях Георгиевской и Александровской за счет второй половины Волгского полка. В 1784 году, после принятия Грузии под протекторат России, закладывается Владикавказ в преддверии Дарьяльского ущелья — ключевом месте дороги, ведшей в Закавказье.

В 1785 году жизнь терских казаков осложнилась исламским восстанием шейха Мансура, который смог объединить чеченцев, кумыков и кабардинцев (его отряд насчитывал около 10 тыс. человек) и организовать нападение на Кизляр. Повстанцы-мюриды форсировали Терек в 15 километрах ниже по течению и атаковали русскую крепость, однако были отражены казаками атамана Сехина и солдатами кизлярского гарнизона. Атакам также подверглись Моздок и Наурская

Кавказское линейное казачье войско

В 1786 году Гребенское, Терское-Семейное, Волгское и Терское казачьи войска и Моздокский казачий полк были отделены от Астраханского войска и вместе с Хоперским казачьим полком получили название поселенных Кавказской линии казаков.

Во время русско-турецкой войны 1787—1791 терские казаки под началом русских офицеров принимали участие в трех походах против турецкой крепости Анапа. После войны на Кубани на месте бывших ногайских кочевий поселяются малороссийские казаки, кладя начало кубанским казакам. В 1796 терские казаки принимают участие в Персидском походе графа Зубова.

В 1817 году начинается Кавказская война с горцами, в которой казаки-линейцы играли вспомогательную роль. В качестве форпостов на территории Чечни строятся укрепления Преградный Стан и крепость Грозная. В условиях военного времени терские казаки теряют остатки своего самоуправления. Командиром войска, которое получило устройство полка, был назначен ротмистр Е. П. Ефимович. В 1824 году формируется ещё один «Горский» терский полк из новых станиц: Луковской, Екатеринградской, Черноярской, Новоосетинской, Павлодольской, Приближнной, Прохладной, Солдатской.

В 1832 году Кавказская линия казаков реорганизуется в Кавказское линейное казачье войско. К собственно терским полкам (Кизлярский, Терско-семейный, Гребенский, Моздокский и Горский) присоединяются 5 казачьих полков Азовско-Моздокской линии (Волжского, Кавказского, Ставропольского, Хопёрского и Кубанского). Наказным атаманом нового войска становится Петр Верзилин. Строятся станицы на территории Осетии для охраны грузинской дороги: Пришибская, Котляревская, Александровская, Урухская, Змейская, Николаевская, Ардонская и Архонская. На берегу Каспийского моря строится укрепления Петровское (Махачкала).

В 1845 началось строительство новой кордонной линии по реке Сунжа. Появлялось большое количество новых станиц — Владикавказская, Ново-Сунженская, Аки-Юртовская, Фельдмаршальская, Терская, Карабулакская, Троицкая, Михайловская и другие. Из казаков этих станиц были сформированы 1-й Сунженский и 2-й Владикавказский казачьи полки. А из казачьих станиц Самашки, Закан-Юрт, Алхан-Юрт, Грозненской, Петропавловской, Джалкинской, Умахан-Юрт и Горячеводской сформировался 2-й Сунженский полк.

C падением Гуниба и пленением имама Шамиля (1859) в Кавказской войне произошёл перелом, и сопротивление горцев было, в основном, подавлено. Год спустя Владикавказскому, Моздокскому, Кизлярскому, Гребенскому и двум Сунженским полкам были пожалованы Георгиевские знамена «За военные подвиги против непокорных горцев».

Терское казачье войско

В 1860 г. инициативе генерал-адъютанта князя А. Н. Барятинского произошло разделение Линейного казачьего войска на Терское казачье войско и Кубанское казачье войско, куда также вошло прежнее Черноморское казачье войско. На землях терского казачества была образована Терская область. Терское войско состояло из 4-х 6-ти сотенных полков, 2-х конных батарей и 4-х команд. Главными городами, где располагались штабы, были Владикавказ, Грозный и Моздок. Первым наказным атаманом Терского войска стал генерал-майор Х. Е. Попандопулло. В 1890 году учрежден войсковой праздник 25 августа (7 сентября)

В начале Первой мировой войны Терское казачье войско в полном составе выступило на фронт. Дополнительно сформированы: 2-й и 3-й Кизляро-Гребенские, 2-й и 3-й Горско-Моздокские, 2-й и 3-й Волжские, 2-й и 3-й Сунженско-Владикавказские полки, 3-я Терская казачья конно-горная и 4-я Терская казачья пластунская батареи, 1-й и 2-й Терские пластунские батальоны и управление 1-й Терской льготной казачьей дивизии.

После Февральской революции 1917 года 27 марта (9 апреля) 1917 депутат IV Думы член Временного комитета Государственной думы М. А. Караулов был избран Войсковым Кругом атаманом Терского казачьего войска.

Гражданская война

Распад Российской империи привел к активизации межэтнических конфликтов. В ноябре 1917 года была образована Горская республика. Тогда же вооруженный отряд ингушей разорил станицу Фельдмаршальскую. В марте 1918 года большевики сформировали Терскую Советскую Республику с центром в Пятигорске, а затем и Владикавказе. Летом 1918 года она была реорганизована в Северо-Кавказскую Советскую Республику, конец которой положил Второй Кубанский поход (белой) Добровольческой армии. Казаки подняли Терское восстание и поддержали Деникина. Однако Красная Армия, опираясь на силу горцев (Шариатская колонна), оказывала казакам ожесточенное сопротивление (Оборона Грозного). В начале 1919 года весь бассейн реки Терека оказался под властью Деникина. В составе Белой Армии действовали и подразделения терских казаков (Терская казачья дивизия). В начале 1920 года, в результате контрнаступления Красной Армии, Терская область стала советской.

Советский период

В 1921 году в результате перераспределения власти собственности в пользу горцев была образована Горская АССР со столицей в Владикавказе. Русские земли Терской области были превращены в Терскую губернию со столицей в Георгиевске. Казачьему населению Горской АССР была выделена ограниченная автономия — Сунженский казачий округ c центром в станице Слепцовская. После упразднения Горской АССР в 1924 году казачий округ вошел в Северо-Кавказский край, однако в 1929 году округ вошел в состав Чечни, реорганизованной в 1934 году в Чечено-Ингушетию сначала на правах автономной области, а затем (с 1936 года) и республики. В упразднении казачьей автономии сыграла свою роль политика коллективизации, поскольку казаки воспринимались советской властью как кулаки.

В годы Второй мировой войны Чечено-Ингушетия была временно упразднена (Депортация чеченцев и ингушей), а на её территории образовалась Грозненская область, куда вошли исторические казачьи земли Наурского и Шелковского района. В ходе войны из терских казаков был сформирован коллаборационистский Терско-Ставропольский казачий пластунский полк, воюющий на стороне немцев. Сражались терские казаки также и в рядах Красной Армии (терский казак Арсений Головко стал адмиралом Советского флота). После упразднения Грозненской области казачьи земли Наурского и Шелковского районов вошли в состав воссозданной в 1957 году Чечено-Ингушетии. Однако репатриация чеченцев привела к межэтническому конфликту 1958 года, впрочем русское и чеченское население продолжало сосуществовать в регионе до конца советского периода.

Современность

На волне Перестройки в 1988 году во Владикавказе начала действовать инициативная группа по возрождению терского казачества во главе с полковником Коняхиным.

23 марта 1990 года во Владикавказском республиканском Дворце пионеров прошёл Круг Терского казачества, на котором было провозглашено его восстановление. В работе круга приняло участие 300 делегатов, которые по словам организаторов представляли 500 тысячное терское казачество. Самая представительная делегация была из Кабардино-Балкарии. Столицей войска стал г. Орджоникидзе (Владикавказ). Войсковым атаманом ТКВ был избран Герой Советского Союза Василий Коняхин. В течение года были учреждены шесть территориальных отделов терского казачества в Чечено-Ингушетии (Сунженский, Грозненский, Терско-Гребенский и Наурский), Кабардино-Балкарии (Терско-Малкинский) и Северной Осетии (Моздокский). Позже появились ещё два отдела: Кизлярский (Дагестан) и Пятигорский (Ставропольский край). В станице Архонской была соз­дана конноспортивная школа.

Начиная с 1991 года терские казаки в Чечне подверглись этническим чисткам. Осложнило положение казаков и провозглашение Чеченской Республики Ичкерия и последующая Первая Чеченская война. Катастрофическая ситуация приводила к частым сменам атаманов терских казаков. Атамана Коняхина сменил Стародубцев, после гибели последнего атаманом стал Сизов, затем Шевцов. Среди терских казаков в 1990-е гг. была популярной идея присоединения терских казачьих районов Чечни к Ставропольскому краю. Предпринимались попытки создания Казачье-Ногайской автономии на левобережье Терека, Терской республики, а также Баталпашинской и Зеленчужско-Урупской казачьих ре­спублик в составе Карачаево-Черкесии. Однако данные проекты не получили развития. Центр терского казачества сместился на Ставрополье.

В 2005 году, после окончания Второй Чеченской войны, началось некоторое возрождение терского казачества. Коснулось это возрождение главным образом территорий Северной Осетии и Ставропольского края. В 2006 году казачий круг во Владикавказе подтвердил полномочия Бондарева в качестве атамана. В 2010 году было создано Терское казачье войско в составе Союза казаков России. Осенью того же года в городе Ессентуки был проведен Большой круг терского казачества, куда съехались 350 делегатов из Осетии, Ставропольского края, Кабардино-Балкарии, Чечни и Дагестана. На круге был принят новый устав. 21 декабря 2012 года генерал Клименко стал главой Терского казачьего войска.

Символика

Флаги Терских казачьих полков представлял собой синее полотнище с серебряным шитьем. Из надписей использовался лозунг: С нами Бог, из изображений икона Спаса Нерукотворного или чёрный двуглавый орел на фоне оранжевого медальона

В форменной одежде терские казаки используют чёрный и синие цвета:

• Черные: черкеска, брюки, сапоги, мех папахи-кубанки.
• Синие: лампасы, околыши фуражки, отвороты на рукавах, погоны, рубаха-бешметы, матерчатый верх папахи

Религия

Терские казаки были христианами как православного, так и старообрядческого вероисповедания. Крупнейшим центром старообрядчества на Тереке продолжительное время оставалась станица Червленная. Они практиковали крещение, отвергали курение и бритье бород Также как и остальные великорусы терские казаки верили в чертей, русалок, леших и домовых

Войсковые части

• 1-й Кизляро-Гребенской Генерала Ермолова полк. Дислокация — Грозный Терской области. Возглавлялся полковником.
• 2-й Кизляро-Гребенской полк.
• 3-й Кизляро-Гребенской полк.
• 1-й Волгский Его Императорского высочества наследника Цесаревича полк. Дислокация — Хотин Бессарабской губ. (1.07.1903 г.), Каменец-Подольск (1.02.1913 г., 1.04.1914 г.).
• 2-й Волгский полк.
• 3-й Волгский полк.
• 1-й Горско-Моздокский Генерала Круковского полк. Дислокация — м. Ольты Карской обл.
• 2-й Горско-Моздокский полк.
• 3-й Горско-Моздокский полк.
• 1-й Сунженско-Владикавказский полк генерала Слепцова. Дислокация — ур. Хан-Кенды Елисаветградской губ.
• 2-й Сунженско-Владикавказский полк.
• 3-й Сунженско-Владикавказский полк.
• Терские местные команды
• Терская Казачья Артиллерия:
  • 1-я Терская казачья батарея
  • 2-я Терская казачья батарея
• Собственный Его Императорского Величества Конвой 3 и 4 сотни. Дислокация — Царское Село (1.02.1913 г.). Штандарт был вывезен в годы Гражданской войны за рубеж, ныне находится в Лейб-Казачьем музее под Парижем.

Хозяйство

Наряду с охотой и рыболовством казаки занимались скотоводством, хлебопашеством, шелководством, пчеловодством, садоводством, бахчеводство (дыни, арбузы и баклажаны), виноградарством и виноделием.

Численность

К началу Первой мировой войны терское казачество насчитывало около 260 тыс. человек. В конце XX века численность терских казаков оценивалась в 500 тыс. человек

Расселение

Терские казаки исторически проживали в станицах на Северном Кавказе (бассейн реки Терек), которые были территориально объединены в отдела. Помимо станиц малым поселением считался хутор. К 1917 году территория Терских казаков состояла из полковых отделов: Пятигорского, Кизлярского, Сунженского, Моздокского, а горная часть делилась на округа: Нальчикский, Владикавказский, Веденский, Грозненский, Назрановский и Хасав-Юртовский. Областной центр во Владикавказе, центры отделов в Пятигорске, Моздоке, Кизляре и станице Старосунженской.

Исторические отделы

Кизлярский отдел располагался на территории современных Дагестана (Кизлярский и Тарумоские районы) и Чечни (Грозненский, Наурский и Шелковский район): Александрийская, Александро-Невская, Петропавловская, Дубовская, Бороздиновская, Каргалинская, Курдюковская,Старогладовская, Гребенская, Шелковская, Старощедринская, Червлённая, Николаевская.

Моздокский отдел располагался на территории Северной Осетии (Моздокский район), Кабардино-Балкарии (Майский район), Ставропольского края (Курский район) и Чечни (Наурский район) и включал в себя следующие станицы: Калиновская, Савельевская, Мекенская, Наурская, Ищерская, Галюгаевская, Стодеревская, Котляревская, Александровская, Луковская,Новоосетиновская, Черноярская, Павлодольская, Терская

Сунженский отдел располагался на территории Ингушетии (Сунженский район, Карабулак), Чечни (Ачхой-Мартановский, Сунженский и Грозненский район) и Северной Осетии (Пригородный и Ардонский район): Слепцовская, Грозненская (включена в г. Грозный), Ильиновская,Петропавловская, Ермоловская (совр. Алханкала), Барятинская (совр. Горячеисточнинская), Кахановская (первоначально Умаханюртовская), Романовская (совр. Закан-Юрт), Самашкинская, совр. Самашки, Михайловская Серноводская, Троицкая, Карабулакская (совр. город Карабулак), Вознесенская, Ассиновская, Нестеровская, Фельдмаршальская (совр. Алхасты), Промежуточная (Куртат), Воронцово-Дашковская (Комгарон), Сунженская (Сунжа), Камбилеевская (Октябрьское), Камбилеевская (упразднена), Змейская, Николаевская, Ардонская (совр. Ардон), хутор Ардонский (совр. поселок Мичурино), Архонская, Тарская (Тарское)

Пятигорский отдел располагался на территории Ставропольского края (Предгорного и Кировского района) и Кабардино-Балкарии (Прохладненский район). Центр отдела в г. Пятигорск. Отдел включал в себя следующие станицы: Александрийская, Александровская, Бекешевская, Боргустанская, Георгиевская, Горячеводская, Государственная (совр. Советская), Екатериноградская, Ессентукская, Зольская, Кисловодская, Курская, Лысогорская, Марьинская, Незлобная, Подгорная, Приближная, Прохладная, Новопавловская, Незлобная, Старопавловская, Солдатская

Современные отделы

Ныне отделы терского казачьего войска именуются «окружными казачьими обществами» (ОКО)

• Аланский (Северная Осетия, в том числе г. Владикавказ, Алагир, Ардон, Беслан, Дигора, Моздок)
• Кизлярский (Дагестан, в том числе г. Кизляр и Хасавьюрт)
• Ставропольский (15 общин Ставропольского края)
• Терско-Малкинский (Кабардино-Балкария, в том числе г. Майский и Прохладный)
• Терско-Сунженский (7 станиц Наурского и Шелковского районов Чечни)
• Особый Севастопольский Терский казачий округ (город Севастополь)

Современные терские казаки возглавляются войсковым атаманом. Во главе округов стоят окружные атаманы в чине полковника. Во главе общин, представляющих отдельные населенные пункты (станицы), стоят атаманы в чине сотника или есаула. Более низшим званием являются подъесаулы и вахмистры. Существует институт товарищей атамана (помощников)

Культура

Среди терских казаков был распространен русский былинный эпос («старинные песни»), в котором упоминаются Илья Муромец, Алёша Попович, Добрыня Никитич, Дюк Степанович, князь Владимир, Киев, «каминая Масква», Хвалынское море. Также хорошо представлена песенная культура с Терским регионом связана знаменитая казачья песня Любо, братцы, любо и казачья лезгинка «Ойся ты ойся»

Мужчины носили кавказскую бурку, бешмет, папаху, башлык, черкеску. Украшали себя кавказским поясом, кинжалом и газырями с металлическими или серебряными наконечниками

В культуре

Быт и нравы терских казаков описаны в повести Л. Н. Толстого «Казаки». Они предстают людьми решительными, ментально сходными с представителями кавказских народов. Нравы терцев описываются в нижеследующей цитате:

Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чеченскими, и любовь к свободе, праздности, грабежу и войне составляет главные черты их характера. Влияние России выражается только с невыгодной стороны: стеснением в выборах, снятием колоколов и войсками, которые стоят и проходят там. Казак, по влечению, менее ненавидит джигита-горца, который убил его брата, чем солдата, который стоит у него, чтобы защищать его станицу, но который закурил табаком его хату. Он уважает врага-горца, но презирает чужого для него и угнетателя солдата. Собственно, русский мужик для казака есть какое-то чуждое, дикое и презренное существо, которого образчик он видал в заходящих торгашах и переселенцах-малороссиянах, которых казаки презрительно называют шаповалами. Щегольство в одежде состоит в подражании черкесу. Лучшее оружие добывается от горца, лучшие лошади покупаются и крадутся у них же. Молодец казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже с своим братом говорит по-татарски. Несмотря на то, этот христианский народец, закинутый в уголок земли, окруженный полудикими магометанскими племенами и солдатами, считает себя на высокой степени развития и признает человеком только одного казака; на все же остальное смотрит с презрением.

— az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0160.shtml

См. также

• Казачество
• Донские казаки
• Кубанские казаки
• Запорожские казаки
• Выдача казаков
• Албазинцы

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• [elib.shpl.ru/ru/nodes/20603-pisarev-s-i-trehsotletie-terskogo-kazachiego-voyska-1577-1877-ko-dnyu-yubileynogo-prazdnovaniya-3-go-oktyabrya-1881-g-vladikavkaz-1881#page/1/mode/grid/zoom/1 Писарев С. И. Трехсотлетие Терского казачьего войска. 1577—1877: ко дню юбилейного празднования 3-го октября 1881 г. — Владикавказ: Тип. Терск. обл. правления, 1881]
• Гребенские казаки // Военная энциклопедия: в 18 томах / Подъ редакцией: К. И. Величко, В. Ф. Новицкого, А. В. фон-Шварца, В. А. Апушкина и Г. К. фон-Шульца. — СПб.-М.: Типография т-ва И. Д. Сытина, 1912. — Т. VIII (Гимры — Двигатели судовые). — С. 458-461. — 648 с.
• [dlib.rsl.ru/viewer/01004486502#?page=1&view=list Казачьи войска (Хроники гвардейских казачьих частей помещены в книге «Императорской гвардии»)] / Сост. В. Х. Казин, под ред. В. К. Шенка. — СПб.: Тип. В. Д. Смирнова, 1912. — 465 с. — (Справочная книжка Императорской Главной квартиры).

• Кушева Е. Н. [apsnyteka.org/file/kusheva_e_narody_severnogo_kavkaza_i_ikh_svjazi_s_rossiei.pdf Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI — 30-е годы XVII века)] / Утверждено Институтом истории АН СССР. — М.: Изд. АН СССР, 1963. — 372 с. — 1500 экз.

• Потто В. А. [www.runivers.ru/lib/book7857/ Два века Терского казачества: в 2-х томах]. — Влдк.: Элек. тип. Терского обл. правл., 1912.

• Полное собрание законов Российской империи (1825—1881): 2-е собрание в 55 томах (по несколько книг в каждом). — Отделение первое 1874. — СПб.: Тип. II Отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, 1876. — Т. [www.nlr.ru/e-res/law_r/coll.php?part=1014 XLIX (52982—53684)].
• «Терское казачество в прошлом и настоящем» — М. А. Караулов. 320 стр. 2008 год. Москва. Вече. Серия «История казачества».

Ссылки

• [terkv.ru/ Официальный сайт Терского казачьего войска]
• [www.youtube.com/Soungenets Канал «Казачий Терек» в Youtube]
• [web.archive.org/web/20111004125037/www.protigor.narod.ru/cossacks/tkv.html История Терского казачьего войска]
• [www.apn.ru/authors/author979.htm Публикации Эдуарда Бурды, центральное место, в творчестве которого занимает изучение истории Терского казачества.]
• [www.cossackdom.com/book/bookkazak.html Н. Н. Великая «Казаки восточного Предкавказья в XVIII—XIX вв.»]
• [archive.is/20130126151339/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1182&n=66 Лидия Заседателева, доктор исторических наук. Вдоль по Тереку-реке. «Родина» — популярный исторический журнал]
• (недоступная ссылка — история) Терские казаки. По книге: В. А. Кузнецов. Введение в кавказоведение. Владикавказ, 2004]
• (недоступная ссылка — история) Современная и историческая информация о терских казаках]

Отрывок, характеризующий Терские казаки

В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.


В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.