Тетерин, Виктор Сергеевич

Тетерин Виктор
Общая информация
Полное имя	Тетерин Виктор Сергеевич
Родился	27 января 1906(1906-01-27) Москва
Умер	29 сентября 1975(1975-09-29) (69 лет) Москва
Гражданство	СССР
Рост	174 см
Вес	72 кг
Позиция	защитник
Карьера
Клубная карьера*
1921—1924	ВТОПАС
1925—1927	РКимА
1928—1938	Динамо (Москва)	32
Тренерская карьера
1939	Динамо (Москва)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Тетерин Виктор Сергеевич (27 января 1906, Москва — 29 сентября 1975, Москва) — советский футболист, футбольный тренер. Заслуженный мастер спорта СССР (1947).

Биография

Воспитанник московской команды «Замоскворецкий клуб спорта». Выступал в московских командах Всероссийского товарищества образовательно-производственных ассоциаций (ВТОПАС), Районный клуб имени Астахова (РКимА), «Динамо». Выступал за сборную Москвы (1931—1936). Играл за сборную РСФСР в 1931. В 1935 году провёл 3 неофициальных матча за сборную СССР против сборной Турции. Участник, в составе сборной Москвы первого матча с профессиональным зарубежным клубом, чехословацким «Жиденице» (Брно) 16 октября 1934 года. Участник матчей против сборной Басконии (1937).

Порой Тетерин играл весьма грубо, в чемпионате 1937 года он был дисквалифицирован на целый круг. Тем не менее даже такой непримиримый соперник динамовцев, как Николай Старостин в своей книге «Звезды большого футбола» высоко оценивал игру защитника.

Со своим одноклубником Львом Корчебоковым Тетерин придерживался классических канонов зонной защиты. Вместе они составили ту динамовскую пару, которая служила примером расстановки защитников до тех пор, пока на футбольном поле вместо двух не воцарилось три представителя задней линии

В сентябре-ноябре 1939 старший тренер «Динамо». Тренер в команде «Динамо» (Москва) (1939, 1940). Работал ответственным секретарем в МГС «Динамо» (1940—1941). Ответственный секретарь Московского областного совета «Динамо» (1949—1960)..

Достижения

• Многократный чемпион Москвы
• Чемпион СССР 1936 (весна), 1937
• Обладатель Кубка СССР 1937
• В 1947 присвоено звание Заслуженный мастер спорта
• В «44-х» (журнал «ФиС»)— № 4 (1928), в списке 33 лучших футболистов СССР - № 2 (1933).

Отрывок, характеризующий Тетерин, Виктор Сергеевич

Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.