Тетрарх (танк)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Light Tank Mark VII
Классификация

лёгкий танк

Боевая масса, т

7,62

Компоновочная схема

классическая

Экипаж, чел.

3

История
Количество выпущенных, шт.

177

Размеры
Длина корпуса, мм

4627

Ширина корпуса, мм

2390

Высота, мм

2110

Клиренс, мм

356

Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.

16

Борт корпуса, мм/град.

14

Корма корпуса, мм/град.

10

Крыша корпуса, мм

7

Лоб башни, мм/град.

16

Крыша башни, мм

4

Вооружение
Калибр и марка пушки

40-мм QF 2 pounder

Тип пушки

нарезная

Длина ствола, калибров

52

Боекомплект пушки

50

Пулемёты

1 × 7,92-мм BESA

Подвижность
Тип двигателя

горизонтально-оппозитный 12-цилиндровый карбюраторный

Мощность двигателя, л. с.

165

Скорость по шоссе, км/ч

64

Запас хода по шоссе, км

224

Удельная мощность, л. с./т

21,7

Тип подвески

гидропневматическая

Преодолеваемый подъём, град.

35

Преодолеваемая стенка, м

0,5

Преодолеваемый ров, м

1,5

Преодолеваемый брод, м

0,9

Лёгкий танк Mk.VII «Тетрарх» (англ. Light Tank Mk.VII «Tetrarch», от англ. tetrarch — «тетрарх»), A17 — британский лёгкий аэротранспортабельный танк времён Второй мировой войны для воздушно-десантных войск[1]; в частности, их можно было высаживать при помощи десантных планеров типа «Гамилькар»[1].





История создания

Разрабатывался фирмой «Виккерс» в 19381940 годах в инициативном порядке, первоначально как разведывательный танк для замены устаревшего Mk VI. Однако из-за неудовлетворительных результатов, показанных лёгкими танками в первый год Второй мировой войны, производство «Тетрарха», начавшееся в 1940 году, было вскоре остановлено. Вновь интерес к Mk VII возник в 1941 году, когда его решено было использовать как аэротранспортабельный.


Серийное производство

Серийное производство «Тетрарха» было возобновлено и продолжалось с 1941 по 1942 год; общий выпуск составил 177 (180[1]) экземпляров.

Описание конструкции

Экипаж состоял из 3 человек: командир, наводчик (по совместительству заряжающий) и механик-водитель. Ходовая часть танка на рессорной подвеске имела 8 катков (4 на борт) большого диаметра. Для поворотов использовалась рулевая колонка. 12-цилиндровый двигатель мощностью 180 л.с. находился в задней части танка. Для связи с другими танками использовалась радиостанция «Тип 9».

Броневой корпус и башня

Броневой корпус и башня собирались на заклепках из катаной брони толщиной от 10 до 16 мм.

Вооружение

Вооружение «Тетрарха» по меркам довоенного времени было значительным. На танк устанавливалась 40-мм пушка QFSА, 7,92-мм пулемет BESA, а также две мортирки для дымовых гранат.

Двигатель и трансмиссия

Двигатель танка Meadows MAT имел мощность 180 л.с. Коробка передач обеспечивала танку движение с пятью передачами вперед и одной назад. Танк развивал максимальную скорость 64 км/ч по твердому грунту и 45 км/ч по мягкому.

Ходовая часть

Особенностью ходовой части танка было то, что при повороте опорные катки могли качаться, что вкупе с изгибающейся гусеничной цепью позволяло хорошо маневрировать. Плюсом ко всему этому была рулевая колонка автомобильного типа, с помощью которой рулевые тяги отклоняли опорные катки и ведущие колеса на соответствующий угол от их стандартного положения. Теоретически это должно было улучшить управление танком. Но в практике повернуть руль мог не каждый, из-за механических приводов от рулевой колонки к каткам усилие на руле было весьма значительным. Особенно это проявлялось при вождении по мягкому грунту.

Боевое применение

«Тетрарх» ограниченно использовался британскими войсками в боях в 1942—1945 годах, использовался при высадке в Нормандии[1] и оставался после войны на вооружении до конца 1940-х годов. В незначительных количествах Mk VII поставлялся также в годы войны в СССР по программе ленд-лиза. В 1942 году в бронетанковые и механизированные войска РККА через Иран попала партия из 20-ти «Тетрархов». По результатам испытаний, не считая слабой брони, танк советским танкистам понравился. 40-мм орудие было довольно приличным вооружением для лёгкого танка, также была отмечена хорошая манёвренность и удобство управления с помощью рулевого колеса. Была оценена и достаточно высокая проходимость по пересечённой местности. Кроме этого, «Тетрарх» потреблял бензин второго сорта. Первоначально эти танки поступили на охранение границы с Северным Ираном, через который доставлялась военная помощь от союзников. В 1943 году они участвовали в боях на Северном Кавказе, к 2 октября была потеряна последняя машина этого типа[1].

Модификации

  • Tetrarch Mk I — основная производственная версия;
  • Tetrarch Mk I CS — прототип, вооружённый 75-мм гаубицей;
  • Tetrarch DD — прототип, переоборудованный в плавающий танк по системе Duplex Drive (DD).

Экспорт

Единственной страной, которая получила эти танки, был СССР. В 1942 году было поставлено 20 танков. 19 поступили в войска, а один — на НИБТ полигон в Кубинке.

Состоял на вооружении

Фотогалерея

См. также

Напишите отзыв о статье "Тетрарх (танк)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [www.zorich.ru/games/bb/campaign4.htm Сайт Александра Зорича, Черные бушлаты, Битва за Новороссийск. Танковый десант в Южной Озерейке. «Малая земля». Прорыв «Голубой линии».]

Литература

  • М. Барятинский. Бронетанковая техника Великобритании 1939—1945 гг. (танки, САУ). — М.: Бронеколлекция, выпуск № 4, 1996.

Ссылки

  • [armor.kiev.ua/Tanks/WWII/MkVII/ «Тетрарх» на Броне-Сайте Чобитка Василия]
  • [www.wwiivehicles.com/unitedkingdom/tanks-light/tetrarch.asp «Тетрарх» на wwiivehicles.com]  (англ.)
  • [www.zorich.ru/games/bb/campaign4.htm Сайт Александра Зорича, Черные бушлаты, Битва за Новороссийск. Танковый десант в Южной Озерейке. «Малая земля». Прорыв «Голубой линии».]

Отрывок, характеризующий Тетрарх (танк)

На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.