Техада Сорсано, Хосе Луис
| Хосе Луис Техада Сорсано исп. José Luis Tejada Sorzano<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| ноябрь 1934 — 16 мая 1936 | |||
| Предшественник: | Даниэль Саламанка | ||
| Преемник: | Герман Буш | ||
| Рождение: | 12 января 1882 Ла-Пас | ||
| Смерть: | 4 октября 1938 (56 лет) Арика, Чили | ||
Хосе Луис Техада Сорсано (исп. José Luis Tejada Sorzano; 12 января 1882, Ла-Пас — 4 октября 1938, Арика, Чили) — боливийский правовед и политик, которого военные назначили президентом страны на время Чакской войны.
Политическая карьера
Всю сознательную жизнь был членом Либеральной партии, которая непрерывно правила страной с 1899 до 1920 год. Техада стал членом Конгресса в 1914 году, занимал пост министра финансов в администрации президента Хосе Гутьерреса в 1917 году. В 1931 году его партия объединила усилия с Республиканской партией Даниэля Саламанки во время выборов. После победы последнего на выборах Техада занял пост вице-президента. Новая администрация сразу столкнулась со значительными экономическими проблемами, связанными с мировым кризисом и Чакской войной между Боливией и Парагваем (1932—1935).
Во время пребывания на посту вице-президента Техада не отличился чем-то особенным. В этом кабинете он играл второстепенную роль, равно как и внутри партии, реальным лидером которой был 70-летний бывший дважды президент страны Исмаэль Монтес (умер 1933). Однако ситуация коренным образом изменилась, когда Саламанка был отстранен от власти в результате военного переворота 27 ноября 1934 года. По разным причинам военные решили сами не брать власть в свои руки, поэтому новым главой государства стал Техада.
С приходом Техада на пост президента либералы вернулись к власти впервые за 14 лет. Почти сразу Техада выхлопотал себе продление срока полномочий на год, чтобы находиться у власти до окончания войны, которая имела катастрофические последствия для Боливии. Военные действия продолжались с переменным успехом. Пока наконец в июне 1935 года не было подписано соглашение о прекращении огня.
Несмотря на все положительные стороны Техада, военные, очевидно, изначально не воспринимали его как лидера государства, а только как лояльного исполнителя замыслов генерального штаба. Постепенно авторитет Техада начал падать не только среди военных, но и среди остального населения.
В то же время администрация Техада имела значительные экономические проблемы. Все это привело к тому, что он был окончательно отстранен от власти в результате очередного военного переворота под руководством майора Хермана Буша. Последний назначил на пост президента полковника Хосе Давида Торо.
Техада умер в Чили через два года, 4 октября 1938 года.
Напишите отзыв о статье "Техада Сорсано, Хосе Луис"
Ссылки
- [dbpedia.org/page/Jos%C3%A9_Luis_Tejada_Sorzano Биография]
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья José Luis Tejada Sorzano (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
 |
В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
Отрывок, характеризующий Техада Сорсано, Хосе Луис
– А то нет! Вовсе кривой.– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
