Тиаго Силва

Не следует путать с Тьяго Силвой дос Сантосом.

Тиаго Силва
Общая информация
Полное имя	Тиаго Эмилиано да Силва
Прозвище	Монстр
Родился	22 сентября 1984(1984-09-22) (39 лет) Рио-де-Жанейро, Бразилия
Гражданство	Бразилия
Рост	183 см
Вес	79 кг
Позиция	центральный защитник
Информация о клубе
Клуб	Пари Сен-Жермен
Номер	2
Карьера
Молодёжные клубы
1998	Флуминенсе
2000—2001	Барселона
2001—2002	РГ Футбол
Клубная карьера*
2003	РГ Футбол	25 (2)
2004	Жувентуде	28 (3)
2004—2005	Порту В	14 (0)
2005	→  Динамо (Москва)	0 (0)
2006—2008	Флуминенсе	81 (6)
2009—2012	Милан	93 (5)
2012—н.в	Пари Сен-Жермен	106 (5)
Национальная сборная**
2008—2012	Бразилия (олимп.)	11 (0)
2008—н.в.	Бразилия	53 (3)
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза	Пекин 2008	футбол
Серебро	Лондон 2012	футбол
Кубки конфедераций
Золото	Бразилия 2013
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 14 мая 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 18 ноября 2014.

Тиа́го Эмилиа́но да Си́лва (порт.-браз. Thiago Emiliano da Silva; 22 сентября 1984, Рио-де-Жанейро, Бразилия) — бразильский футболист, центральный защитник. Капитан французского клуба «Пари Сен-Жермен» и капитан сборной Бразилии до 2014 года.

Биография

Первой взрослой командой Тиаго был «Жувентуде», вскоре он привлёк внимание европейских клубов и отправился сначала в «Порту», затем в 2005 году в московское «Динамо», которое тогда активно закупало португальских и бразильских легионеров. Тиаго находился лишь в аренде, срок которой истёк в 2007 году, тогда как контракт с динамовцами у футболиста действовал до конца 2008 года. Поданная в 2007 году жалоба в ФИФА осталась безответной, московский клуб требует выплаты 15 миллионов евро. В России Силва серьёзно заболел, а потому не провёл за клуб ни одной встречи:

В 2005 году меня арендовало московское «Динамо», но в Москве было ужасно холодно, и я заболел. Я лежал в больнице в течение шести месяцев. Я всегда чувствовал себя голодным. Моя мать сказала, что я не выглядел больным, но я не мог двигаться. Врачи советовали мне гулять, но я не мог встать с кровати. Меня изолировали от всех, ведь это заболевание очень заразно. Время от времени врач делал мне инъекции, плюс я ел по 10-15 таблеток в день. В конце концов я узнал, что в течение шести месяцев у меня был туберкулёз. Врачи сказали, что ещё две недели — и я бы умер. Я часто вспоминаю то время. Тогда я думал о том, чтобы уйти из футбола.

Тогдашний врач «Динамо» Юрий Васильков пояснил:

Стал лечить туберкулезника Тиаго Силву. Сейчас пишут, что я спас его — а я просто выполнял свою работу, мне помогали люди, лечащие туберкулез. Не я спас, а русская медицина. Всех этих португалоговорящих ребят привезли на сбор, посмотреть, прокатать. А у Тиаго температура, перхает постоянно — я два дня бился, ничего не получалось. Подхожу к Олегу Ивановичу: «С Тиаго что-то серьезное». А я же очень боялся, что в команду может проникнуть СПИД.

Повез Тиаго в Лиссабон и на снимках увидел дорожки в правом легком, палочки коха — гематогенно-диссеминированный туберкулез. Легкое поражено полностью и открытая форма. Давность заболевания — 8-10 месяцев. То есть он заболел задолго до «Динамо». Пришлось срочно отправлять его в Россию. Команду успел проверить на флюрограмме — слава богу, контакта ни с кем не было. Туберкулез в команду не прошел. Один я не профотографировался, потому что находился с больным. Но я чувствовал, что врачей это не берет. Рад, что Тиаго теперь мощно играет в сборной Бразилии и ПСЖ. Хотя он нас, наверное, уже забыл.

В 2006 году защитник вернулся на родину, где выступал за «Флуминенсе». Он стал одним из лидеров команды, которая сумела дойти до финала Кубка Либертадорес в 2008 году. Благодаря своей игре он был привлечён в сборную Бразилии, в составе которой завоевал бронзовую медаль ОИ-2008.

В декабре 2008 года Тиаго присоединился к «Милану» за €10 миллионов. Дебютировал в сезоне 2008/09 в товарищеской игре против «Ганновера 96». Официальные же дебют состоялся в матче со «Сиеной» на старте сезона 2009/10. В целом провел сезон на высоком уровне, практически не допуская ошибок, и редко получая травмы. Летом 2010 года «Реал Мадрид» сделал предложение в размере €20 миллионов и в придачу Рафаэля ван дер Варта, но «Милан» отверг предложения не желая отпускать своего ведущего защитника. В ноябре 2010 Силва рассказал почему не перешел в «Реал»: его перехода не желала жена Изабель.

18 мая 2011 года игрок продлил контракт с «Миланом» сроком до 30 июня 2016 года. 27 ноября в домашней игре против «Кьево» впервые вышел на поле с капитанской повязкой и забил первый гол в матче, завершившемся со счётом 4:0 в пользу «Милана». В том же году Тиаго выиграл приз «Золотая самба», присуждаемый лучшему бразильскому игроку, выступающему в Европе, обойдя в голосовании Дани Алвеса и Халка.

14 июля 2012 года игрок подписал контракт с французским клубом «Пари Сен-Жермен» сроком на 5 лет.

Достижения

Командные

• Обладатель Кубка Бразилии: 2007
• Обладатель Кубка конфедераций: 2013

«Милан»

• Чемпион Италии: 2011
• Обладатель Суперкубка Италии: 2011

«ПСЖ»

• Чемпион Франции: 2013/14, 2014/15, 2015/16
• Обладатель Суперкубка Франции: 2013, 2014, 2015
• Обладатель Кубка французской лиги: 2014, 2015, 2016
• Обладатель Кубка Франции: 2014/15, 2015/16

Личные

• Лучший защитник чемпионата Италии 2010/11
• Обладатель премии «Золотая самба»: 2011, 2012, 2013
• Попал в команду года по версии FIFA: 2013, 2014, 2015

Ссылки

• [www.psg.fr/fr/Equipe-Pro/300002/Fiche-Joueur/2739/Thiago-Silva Профиль на сайте psg.fr]  (фр.)
• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=289964 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
• [www.sports.ru/tags/5752792/ Профиль] на сайте Sports.ru  (рус.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=28422 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Тиаго Силва

– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?